Карин Жибель - Укус тени

Жереми только что уснул. Обычный послеобеденный сон.

Гаэль разглядывает спящего малыша. Он уже похож на своего отца. Он будет красивым и, когда вырастет, наверняка разобьет сердце далеко не одной женщине.

Как и его отец.

Жаль, что она не родила девочку…

Гаэль на цыпочках выходит из комнаты и направляется в кухню. Там она садится за стол перед чашкой с кофе и начинает помешивать ложечкой.

Неожиданно раздавшийся звонок заставляет ее вздрогнуть.

На пороге, переминаясь с ноги на ногу, стоит Джамиля.

Гаэль открывает входную дверь и, даже не утруждая себя вежливой улыбкой, вопросительно смотрит на Джамилю.

— Привет. Я не очень помешаю тебе, если войду? — осведомляется Джамиля.

— Заходи…

Хозяйка дома снова идет в кухню и ставит на стол еще одну чашку.

— Я пришла спросить, не нужно ли тебе чем-нибудь помочь, — говорит Джамиля.

Гаэль пожимает плечами.

— Нет, я и сама справляюсь.

— Родители Бенуа приехали?

— Да, вчера. Но я не захотела, чтобы они расположились у меня.

— Почему?

— Уж лучше я буду одна… Они разместились тут неподалеку, в доме тети Бенуа. Они навещают меня раз в день.

— А твои родители?

Гаэль криво усмехается.

— Ты имеешь в виду администрацию сиротского приюта?

Джамиля, едва не поперхнувшись кофе, мысленно ругает себя за неуместный вопрос. Но Бенуа ей никогда не говорил, что его жена — сирота…

— Я понимаю, что далеко не всем сослуживцам Бенуа об этом известно, — говорит Гаэль. — Тем более что у вас с ним не очень тесные отношения, да?

— Да, не очень…

— У вас там в полиции есть какие-нибудь новости?

— Мне можно здесь курить?

— Лучше не надо. Видишь ли, мой ребенок — астматик.

— Понятно. Извини… Что касается проводимого нами расследования, то у нас уже есть версия. Мы сейчас разыскиваем одного типа, которого твой муж упрятал за решетку три года назад. Этот тип тогда грозился ему отомстить. Его зовут Жозе Дюпра, он вышел из тюрьмы меньше месяца назад. И вполне возможно, что он…

— Где он сейчас?

— К сожалению, пока неизвестно. Но мы его обязательно найдем. Это, так сказать, вопрос нескольких дней.

— Бенуа исчез почти неделю назад, — укоризненно глядя на гостью, напоминает Гаэль.

— Я знаю. Мы о нем не забываем, можешь поверить мне… Нам, как и тебе, его недостает!

— Верю… Он хороший полицейский…

— Не просто хороший, а отличный!

— А еще он хороший любовник… Разве не так, Джамиля?

Рука гостьи, в которой она держит чашку с кофе, начинает дрожать. Джамиля слегка приоткрывает от удивления рот, отчего ее лицо приобретает комический вид. Однако она быстро приходит в себя и сразу же бросается в контратаку.

— К чему ты это говоришь? Ты с ума сошла!

— Может, и сошла, но все же не стоит считать меня круглой дурой! Думаешь, я слепая и ничего не вижу?

— Но…

Глаза Гаэль светятся мстительным злорадством, на ее губах — насмешливая улыбка. Джамиля ставит чашку на стол.

— Я тебя уверяю, что…

— Прекрати! — ледяным тоном перебивает гостью Гаэль. — Не утруждай себя понапрасну. Мне известно, что Бенуа переспал с тобой. Я, правда, не знаю, когда и где. И сколько раз. Впрочем, мне на это наплевать.

— Только один раз, — пытается оправдаться Джамиля. — Я… Мне жаль, что так получилось, для меня такое поведение не характерно, я…

Гаэль поднимается из-за стола и, повернувшись спиной к своей сопернице, подходит к окну.

— Я прекрасно знаю, что Бенуа мне изменяет.

— А… а ему известно, что ты об этом знаешь?

— Нет. Конечно, неизвестно… Тебе уже пора идти.

— Хорошо, я ухожу. Я… Прости меня за то, что я… — бормочет Джамиля.

— Свои извинения можешь оставить при себе, — перебивает ее Гаэль. — Найди моего мужа. Это единственное, о чем я тебя прошу. Тем более что это твоя работа.

— Я ухожу… Но… дело в том, что я приходила попросить у тебя разрешение на… В общем, нам нужно осмотреть вещи Бенуа… Особенно его письменный стол.

— Не знаю, чем это вам поможет.

— А вдруг нам повезет?.. Возможно, что…

— Хорошо, я не возражаю.

Джамиля встает из-за стола и направляется к выходу, чувствуя на своей спине пристальный взгляд Гаэль. Она явно недооценила эту женщину.

Гаэль наливает себе еще одну чашку кофе. И закуривает сигарету.

Да, она знает, что Бенуа ей изменяет.

Это причиняет ей страдания.

Но сейчас у нее на душе стало легче. Да, ее душа уже почти не болит.

«Судебное заседание» вскоре возобновилось.

Но «обвинение» почему-то молчит.

Лидия ограничивается лишь тем, что в свете угасающего дня разглядывает силуэт измученного подсудимого, отчаянного вцепившегося пальцами в металлическую решетку своей «клетки».

— Лидия… Я хочу предложить тебе… В общем, давай заключим сделку.

— Я не заключаю сделок с такими мерзавцами, как ты!

— Пожалуйста, выслушай меня! Я, честно говоря, слышал об этой исчезнувшей девочке… Когда ты назвала ее имя, оно поначалу ничего не сказало мне, но сейчас я вспомнил. Это произошло где-то неподалеку от деревушки Оссель, да? Так вот, если ты меня выпустишь, я даю тебе слово, что не донесу на тебя за то, что ты незаконно лишила человека свободы. — Бенуа делает глубокий вдох и продолжает: — И еще я даю слово, что помогу тебе найти того, кто совершил это преступление. Я сделаю все, что будет в моих силах, клянусь. Клянусь здоровьем сына.

— Так тебе, получается, на своего сына наплевать?.. Впрочем, твое слово в любом случае ничего не значит! Ты что, считаешь меня дурой, да? Ты и в самом деле надеешься, что я открою эту дверь и выпущу тебя на свободу? Чтобы ты тут же набросился на меня и убил меня еще раз?

— То есть как это «убил меня еще раз»? Я думал, что убили Орелию…

— Заткнись!

Бенуа тяжело вздыхает. Лидия скрещивает ноги и закуривает сигарету.

— Так ты ничего не добьешься, Лидия. Потому что это преступление совершил не я!

— Нет, ты.

Снова молчание.

— Кто тебе сообщил, что медальон спрятан в моем сарае?

— Не знаю.

— Не знаешь?! Тогда, может быть, Святой Дух? Или потусторонние голоса?!

— Тот, кто тебя выдал, предпочел остаться неизвестным.

— Значит, ты получила анонимное письмо, да?

Лидия кивает.

— А тебе не приходит в голову, что меня могли оклеветать?

— Мне известно, что майор Лоран — профессионал в области вранья, но сейчас ты заходишь слишком далеко, Бен! У тебя чересчур богатое воображение… Кроме того, дело не только в медальоне…

— Да? А в чем же еще?

— В девяностых годах ты жил, как и сейчас, неподалеку от того места, где исчезла Орелия… Мы были почти соседями. Жили друг от друга на расстоянии в несколько десятков километров, не больше. Или я ошибаюсь?

— Ну и что из этого? Только потому, что я жил в пятидесяти километрах от того места, где она исчезла, меня уже можно…

— Заткнись! Все улики указывают на тебя! Ты понапрасну тянешь время! Лучше признай себя виновным! «Защите» следовало бы сменить тактику!

— А «обвинению» следовало бы задать себе кое-какие вопросы! Тебе не кажется странным, что ты получила это письмо через целых пятнадцать лет после того, как было совершено преступление?

— Нет, не кажется. Этот человек тебя, по-видимому, хорошо знает. Он раскрыл твое истинное лицо. Лицо мерзкого убийцы… И он захотел, чтобы правосудие свершилось. У Орелии нет никого, кроме меня, — вот почему это письмо было отправлено именно мне.

Бенуа с размаху бьет ногой по решетке, но та, несмотря на сильный удар, почти не вибрирует.

— Не надо так нервничать, майор!

— Это какой-то идиотизм! — кричит Бенуа. — Ты — чокнутая! Ты все это выдумала — и письмо, и медальон!

— Майор, похоже, у тебя короткая память, ведь лжец — это ты…

Еще один сильный удар по решетке. И яростный крик, отразившийся эхом от стен подвала. Лидия слегка вздрагивает. Ей кажется, что она только что услышала рев какого-то свирепого зверя.

— У тебя нервный припадок, Бен…

— Заткнись!

Лидия, засмеявшись, встает со стула и идет в сторону лестницы.

— Я не убийца! — кричит Бенуа. — Но вот тебя я обязательно убью! Я тебя задушу! И изуродую твою красивую мордашку!

— Пусть тебе приснятся кошмары, майор! До завтра…

9

— Не переживай… Я не уступлю. Я не сдам его в полицию. Ему не удастся спрятаться от нас в тюрьме. Ему не вырваться из наших рук!

Лидия заканчивает причесываться перед маленьким зеркалом в ванной комнате. Ее огненно-рыжие локоны сегодня чем-то похожи на языки пламени. С ними не так-то просто совладать.

— Можешь быть уверена, что я готова идти до конца. И что очень скоро я за тобой приеду…