Тайная жизнь Джейн. Враги - Черненькая Яна

Осмотрев нож, найденный рядом с телом, полицейский медик пришел к выводу, что девушку убили совсем другим оружием. Кроме того, на месте происшествия обнаружились отчетливые следы драки. Один из констеблей, завзятый охотник, даже смог проследить следы настоящих убийц до выхода из парка. Но там они уже затерялись.

Оснований для ареста Джеймса не хватало. И все же инспектор осторожничал. Дело осложняли напряженные отношения графа с братом убитой. Но каким бы ни было решение полиции, Фрэнни знала, что делать дальше.

В комнате без окон невозможно понять, наступило ли утро, но в любом случае следовало торопиться. Бинты вновь скрыли грудь. Несвежая рубашка вернулась на тело. Фрак… Заколка скрепила волосы. Джеймс вернулся.

В шкафу лежал саквояж. Граф достал его и положил туда пару платьев, корсеты для них, нижние сорочки, ботинки, перчатки. Шляпка с вуалью отправилась в круглую коробку. На первое время хватит, даже если запрут в его покоях. Вряд ли Джеймса отправят в тюрьму – улик недостаточно, а вот поместить под домашний арест до суда могут. В комнате графа находился тайный ход, но в случае чего за женской одеждой пришлось бы посылать Томаса – единственного слугу, который знал правду. Теперь не придется.

Людей в доме было немного, поэтому граф добрался до своих покоев, не встретив ни единой души. Саквояж и коробка скрылись во внушительной гардеробной.

Джеймс позвонил в колокольчик. Томас пришел быстро, словно ждал, когда его вызовут.

– Доброе утро, сэр! Рад видеть вас в добром здравии, – сказал он. – Прикажете подать завтрак?

– Да. Ко мне кто-нибудь приходил? – спросил граф, снимая помятый фрак.

– Еще нет. Но у дверей дома дежурит полицейский.

– Знаю. У меня есть просьба, о которой никто не должен узнать. – Джеймс заговорил почти шепотом: – Мне нужно, чтобы ты снял квартиру где-нибудь в респектабельном районе. На имя миссис Джейн Стэнли. Это должна быть небольшая, но хорошая квартира с отдельным входом. Подходящая для леди, живущей в городе инкогнито. Туда следует доставить небольшой гардероб с платьями на все случаи. Именно на все, – подчеркнул последнее слово Джеймс. – Шляпки должны быть с густыми вуалями. Еще понадобится револьвер, карманный светоч, трость с клинком, в идеале – пара записывающих кристаллов, если их удастся достать без огласки и по закрытым каналам. Подойдет любой вариант, но желательно, чтобы один из них был в форме кольца. Также обналичишь две тысячи кингов и оставишь их в шляпной коробке. И раздобудь пару медальонов коммуникации… Мне нужно иметь возможность связаться с тобой в любой момент.

– Будет сделано, сэр.

– Прекрасно, – улыбнулся Джеймс. – Ах да, проследи, пожалуйста, чтобы домохозяин был нелюбопытен.

– Хорошо, сэр.

– Можешь идти. Спасибо, Томас!

– Не за что, сэр, – поклонился старый слуга. – Я распоряжусь насчет завтрака, и, возможно, мне понадобится время до вечера, чтобы уладить дела… миссис Стэнли.

Глава 9

Неожиданная встреча

Со смертью Анны Дик внезапно понял, что остался совсем один. Окончательно и бесповоротно. Мать винила его в гибели сестры. Она не слышала и не желала слышать про Джеймса. По ее мнению, во всем виноват был только Дик. Это он не позволил сестре разговаривать с графом из-за «детской ревности». Это он вынудил Анну и Джеймса искать возможность поговорить. Это он не оказался вовремя рядом с сестрой. Абсурдные и противоречивые обвинения сыпались на голову Ричарда, перемежаясь со слезами и причитаниями до тех пор, пока он не вышел из гостиной.

Отец вел себя еще более странно. Услышав о гибели Анны, он с презрением посмотрел на сына и молча удалился в свой кабинет. Это выглядело так, словно речь шла о чем-то незначительном вроде успеваемости Дика в университете.

Финальным аккордом стало откровенно хамское поведение Джона – старого отцовского слуги, который даже не подумал подать пальто и шляпу молодому хозяину. Наглец стоял в прихожей и с вызовом смотрел на Ричарда, пока тот не прикрикнул на слугу, окончательно потеряв терпение. Но и тогда приказ оказался выполнен с откровенной неохотой и ленцой.

Крохотная квартира Дика стояла неухоженная, пыльная, затхлая, какая-то сиротливо-пустая и холодная, будто в ней уже несколько месяцев никто не жил. Срочно нужно было сходить в агентство и нанять слугу, но заниматься этим совсем не хотелось. Зато очень хотелось есть. Молодой здоровый организм брал свое вне зависимости от настроения и состояния самого Ричарда. Пришлось идти в кафе неподалеку.

Не чувствуя вкуса, Дик съел отбивную с пюре, выпил чашку чая с приторно-сладким пирожным. Расплатился. Вышел на улицу и понял, что ему некуда идти.

На потемневшем небе розовыми красками горел закат. Вечер выдался теплый и ясный, хотя к ночи наверняка опять поднимется туман. Газетчики выкрикивали заголовки новостей: «Ужасная трагедия в парке. Граф Сеймурский помещен под домашний арест!», «Инспектор Стрикленд призывает не делать поспешных выводов!», «Президент Клуба весельчаков – жестокий убийца!»

Движение на улицах оказалось весьма оживленным и очень разномастным: всадники, кэбы, повозки, кареты и, конечно, редкие и весьма приметные безлошадные экипажи, позволить которые могли себе лишь самые богатые люди. Артефактный мобиль требовал достаточно частой смены аккумулирующих кристаллов – поездки выходили непомерно дорогими. При этом скорость все равно была ограничена остальными участниками движения, а потому потенциально быстрые экипажи оставались скорее экзотикой, предметом роскоши или способом срочно, но за большие деньги добраться до какого-нибудь отдаленного места за пределами города.

Некоторое время Дик так и стоял на тротуаре, безучастно наблюдая дорожную суету и пытаясь понять, что делать дальше. Крики газетчиков раздражали, напоминая о произошедшем. Именно раздражали, не больше. И вообще Ричард чувствовал себя так, будто его накачали алкоголем, хотя сегодня не выпил ни капли. Но ощущение все равно было как после нокаута или беспробудной пьянки. Перед глазами плывет, в голову словно вату напихали, а мысли все, как одна, удивительно короткие и простые: «Иди», «Стой», «Повернись». Даже ярость и предвкушение скорого возмездия покрылись патиной безразличия.

Наконец, в голове возникла мысль о секундантах и дуэли. Но идти в Клуб весельчаков в надежде застать там Патрика не хотелось. Проще наведаться в резиденцию его отца, герцога Эксетера, и передать через слуг визитную карточку с просьбой о встрече.

Идти пришлось довольно далеко. Как назло, мимо дома Эйнардов и парка. Ноги сами понесли Ричарда к старому дубу у пруда.

В вечернее время здесь было людно, несмотря на то что парк выглядел не так живописно, как летом или поздней весной: деревья по-прежнему стояли без листвы, но картину скрашивала молодая трава, пробивающаяся между прошлогодних стеблей, зеленые густые кусты рододендронов и заросли можжевельника.

Место ночного происшествия по-прежнему охранялось парой полицейских. Поблизости толпились зеваки, желающие непременно поглазеть, где же произошло жестокое убийство. В душе Дика поднялась волна негодования. Этим людям не было дела до Анны. Они напоминали мух, слетевшихся на пролитую кровь, с той только разницей, что вместо пропитания добывали сплетни.

– Говорят, ей исполнилось всего-то восемнадцать! – ахала пожилая матрона, делясь новостями со своей более молодой спутницей. – Вот что бывает, когда девушки забывают про стыд! Я слышала, граф Сеймурский позвал ее сюда и убил. И кто знает, зачем он это сделал. Уж не существовало ли между ними греховной связи, которую граф захотел скрыть?

Дику стоило огромного труда сдержаться и не наговорить непозволительных грубостей. Но две сплетницы не были единственными, кто развлекал себя домыслами. Шепотки слышались со всех сторон. Люди придумывали все новые и новые гипотезы. И доказывать им что-либо бесполезно. Ричард уже хотел уйти, но вдруг увидел, как к полицейским подошла девушка в строгом темно-сером платье. На голове у нее была довольно простая с виду шляпка с густой вуалью, что скрывала лицо, а в руках – модная тросточка с серебряным навершием. Даже издалека и со спины любой бы заметил, что леди из высшего сословия. Об этом говорила и ее безукоризненная осанка, и манера держать себя, и выверенные до последней мелочи скупые жесты. Одно странно – по всему выходило, что девушка в этом парке находится одна.