Брижит Обер - Сумерки над Джексонвиллем. Лесной мрак
Джем в ответ на это выдал ему целую серию тычков в бок, Лори со смехом увернулся, затем застыл на месте, приподняв одну ногу.
– Кто прибежит последним, тот заплатит за кока–колу.
– А ты часом не проворонил «Великую иллюзию», приятель?
– Раз, два, три!
Джем бросился бежать сломя голову, Лори кинулся за ним по пятам. Словно два зайца, они выкатились прямо под ноги Даку; тот – как всегда весь вымазанный машинным маслом – остался совершенно невозмутим, хотя они едва успели затормозить, чуть не врезавшись в него. Дак поднял на них свой прекрасный – и совершенно невыразительный – взгляд.
– Эй, Дак, у нас тут опять кого–то убили… – с ходу выпалил Лори, даже не отдышавшись.
Дак ничего не ответил, внимательно рассматривая огнеупорную головку цилиндра фирмы «Делко».
– Ты сегодня утром видел Френки? – обеспокоенно спросил запыхавшийся Джем.
– Почему ты меня ищешь, прелесть моя? – вдруг раздался в ответ хрипловато–тягучий и, бесспорно, очень сексуальный голос.
Мальчишки разом обернулись. На них, спокойно облизывая вафельный рожок с мороженым, смотрела Френки в зеленом хлопчатобумажном платье в обтяжку.
– Это из–за убийств, – смущенно пробормотал Джем, совершенно позорно растерявшийся под взглядом ее зеленых миндалевидных глаз, – мы уже думали, мы боялись, что вдруг…
– Что вдруг это меня опустили…
– Опустили?
– Ну да, опустили – точно так же, как ты опускаешь ненужное тебе место на пластинке: пшш – и все; теперь слушаем другую песенку; должно быть, ты, малыш, не так уж часто бываешь на дискотеках.
– Да, нечасто, – согласился Джем, ни разу в жизни не переступавший порога дискотеки.
Тут в разговор вмешался Лори:
– А вы, наверное, не так уж часто бываете в кино: видок у вас такой, словно последних тридцати лет на свете вовсе не бывало…
Френки расхохоталась:
– Ты прав, малыш. Но мне так нравится. А я всегда делаю только то, что мне нравится.
Говоря это, Френки подошла к Даку – тот поспешно сосредоточил все свое внимание на какой–то возне с разводным ключом.
– А почему вы решили отдохнуть именно здесь? – спросил Джем. – Место–то у нас тут совершенно никудышное!
– Мне непременно нужно, чтобы в Вегасе обо мне и думать забыли. А для этого нужно уехать как раз в какую–нибудь Богом забытую дыру.
– Вам, что ли, фараоны на хвост сели? – спросил вдруг заинтересовавшийся Лори.
Дак, подняв голову, бросил на него явно неодобрительный взгляд. А Френки, ни капельки не рассердившись, по–прежнему улыбалась.
– Любишь фисташковое мороженое?
Она протянула ему свой рожок:
– Ну бери же; оно тебя не укусит, к тому же СПИДа у меня нет. А на хвост мне, как ты говоришь, сели отнюдь не фараоны, а, увы, кое–кто похуже. Один дурак со стволом, вообразивший себя невесть каким мафиози. Видишь, до чего доводят дурные знакомства?
И она своей очень белой рукой обвела пыльное шоссе, мотель, аптеку–закусочную, небо – голубое и совершенно пустое, словно превратив их тем самым в какую–то жалкую опереточную декорацию.
Потом, промокнув бумажным носовым платком губы, спросила:
– Так, значит, в вашем милом городке бродит на свободе какой–то маньяк–убийца?
Дак решительным жестом захлопнул капот машины. Джем все–таки пренебрег этим внезапным вмешательством в их разговор:
– Ну да; старая рига вся залита кровью. И там полно фараонов.
– А еще там лежит отрезанный палец с обручальным кольцом… – покраснев до ушей, «небрежно» добавил Лори.
Дак кашлянул:
– Хватит, ребята; кончайте докучать мисс Френки своей мрачной болтовней.
Лори остолбенел от изумления, ибо он–то впервые имел удовольствие лицезреть обновленного Дака. Френки прыснула со смеху, потрепав Дака по коротким вьющимся волосам:
– Вот уж чокнутый так чокнутый.
Возле стоянки резко затормозила машина. Из ее окна махнула в их сторону огромная рука мистера Робсона.
– Лори! Слушай, Лори, мы с твоей матерью совсем забыли, что должны съездить посмотреть кое–что в Лас–Крусез. Там сейчас торговая выставка. Так что мы туда сейчас и съездим, о'кей? А ты до вечера побудешь с Джемом; слушай, Джем, приюти на сегодня Лори, я не хочу, чтобы он торчал дома совсем один, когда в городе такое творится. Спасибо; увидимся вечером!
Он помахал своей огромной и черной, будто гагат, рукой, и тут же машина отъехала на полной скорости. Лори выглядел очень растерянным. И дураку было ясно, что отец навешал ему лапши на уши. Просто они с матерью отправились в какое–то такое место, куда не хотели брать его с собой. Джем обнял Лори за плечи:
– Ладно, пойдем постреляем по мишеням за клеткой с кроликами. Пока, Дак; пока, Френки.
– Пока, дорогие мои; смотрите будьте умницами, иначе запросто рискуете угодить в кастрюлю местного людоеда… – сказала Френки, посылая им воздушный поцелуй.
Джем пожал плечами. Классная все же девчонка! Он по привычке направился к кладбищу, Лори – следом за ним. Сейчас они быстренько доберутся до дома, и, как только Лори начнет стрелять, он сразу же забудет все свои проблемы.
Однако, оказавшись перед ослепительно белой кладбищенской стеной, Лори внезапно застыл на месте:
– Я не хочу идти через кладбище!
– Слушай, Лори, мы сэкономим на этом добрых четверть часа; ну же, идем, нельзя быть таким трусом!
Лори замер в нерешительности. У него вдруг возникло такое ощущение, будто Френки смотрит ему в спину. А стало быть, придется лезть.
– Ладно, приятель, о'кей; где перелезаем?
– Вот здесь, – ответил Джем, цепляясь за свисавшую со стены ветку клена; буквально одним движением он подтянулся и мгновенно оказался на стене. Затем наклонился к Лори и помог ему тоже взобраться наверх.
Сидя верхом на кладбищенской стене, Лори со страхом смотрел на аккуратно подстриженную траву там, внизу. Что ни говори, а все же кладбище – это такое место, где полно мертвецов. А среди них, между прочим, и Пол Мартин. Закрыв глаза, он спрыгнул вниз. Когда ноги его коснулись земли, он подумал, что это все равно, как если бы они коснулись трупов, лежащих под ней. Джем посмотрел на него в полном отчаянии:
– Так мы идем? Следуй за мной по пятам.
– Ну да, конечно.
Джем, пригнувшись, зигзагами пустился бежать меж надгробий, выступавших из земли словно расшатавшиеся от старости зубы какого–то великана. Лори бросился за ним. Вообще–то вот так нестись через кладбище было довольно забавно. Похоже на компьютерную игру. Заметив, что Джем вдруг засел за каким–то серым гранитным камнем, Лори буквально одним прыжком присоединился к нему.
Прямо перед ними возвышалось большое черное надгробие. Сверкающий параллелепипед с острыми гранями. Джем молча указал на него подбородком. Лори все тотчас понял:
– Он лежит там?
– Да; во всяком случае то, что от него осталось… – прошептал Джем.
Лори медленно подошел поближе и молча прочел позолоченную надпись. Со стороны баптистской церкви раздались звуки колокола, неспешно в тиши воскресного утра ударившего одиннадцать раз; затем их повторил колокол методистского храма, а потом – набор точно настроенных колоколов католической часовни исполнил свою механическую мелодию. Неожиданно поднялся горячий ветер, взметая в воздух опавшие листья и клубы пыли на аллеях. Черное надгробие сверкало на солнце. В нем нет ничего… милосердного, подумал Лори; ничего такого, что наводило бы на мысль о вечном покое. Он бы даже сказал, что речь здесь идет отнюдь не о могиле, в которой кто–то с миром упокоился, а о каком–то военном захоронении – этаком черном вместилище смерти, похожем на те саркофаги, с помощью которых производят захоронения ядерной энергии.
Джем похлопал его по плечу:
– Вот видишь, приятель, – могила как могила…
– Нет, – четко произнес Лори, – это не могила, это – бункер.
– Ну что ты такое плетешь?
– Да, бункер; бункер, который мешает Полу вылезти наружу и задушить нас с тобой. Вот что это мне напоминает. И я очень рад, что его там заперли.
– Пол, между прочим, УМЕР! Теперь это уже всего лишь жалкая кучка костей.
Джем схватил друга за плечи и яростно встряхнул его. Лори ничего ему больше не сказал – молча развернулся на сто восемьдесят градусов, оказавшись, таким образом, перед старинной могилой в виде часовенки.
Створка проржавевшей решетки слегка раскачивалась на ветру. Незапертая.
– Черт возьми, она же всегда была закрыта на ключ! – удивился Джем, подходя поближе.
И невольно вскрикнул от изумления.
Голова ангела бесследно исчезла. А некогда голубые стены часовенки были осквернены непристойными надписями и вымазаны страшно вонючими экскрементами. Бронзовое распятие на вершине маленького алтаря оказалось перевернутым вверх ногами – так что Иисус невидящими глазами смотрел на них снизу вверх. На всех стенах красной краской было намалевано одно и то же слово: «Зло». Десятки этих мерзких слов переплетались между собой, начертанные чьей–то резкой, но уверенной рукой.
