Жак Мазо - Орлиный мост
Он только повесил трубку после телефонного разговора с Вердье, как появилась Мюрьель. По выражению ее лица инспектор понял, что она тоже плохо спала ночью.
— Это правда, ночь была ужасная, — призналась она. — Я вздрагивала от малейшего шума. К тому же меня мучили кошмары, очень похожие на галлюцинации. Однако я считаю, что это нормально, если принять во внимание вчерашние события.
Потягивая маленькими глотками кофе, который налил ей Мишель, она слушала его рассказ о разговоре с Эмилем.
— Что вы об этом думаете? — спросил он, закончив повествование.
— Пока не знаю. Все слишком неопределенно, чтобы составить какое-то мнение. Думаю, мне следует заняться более тщательным расследованием и попросить в лаборатории, чтобы прислали отчеты о подобных делах. Во всяком случае, у меня создалось впечатление, что наш интерес к причинам смерти Тома повлек за собой цепь загадочных и тревожных событий.
— Я задаюсь вопросом, кто стоит за всем этим, — размышлял Мишель.
— Я тоже. Но как бы там ни было, нужно продолжать поиски, хотя могут возникнуть новые осложнения. Это единственный способ добраться до сути дела. Со своей стороны, я попытаюсь заставить Веронику говорить. Надо также узнать, что случилось с Антоненом. Это, быть может, даст нам какие-то новые зацепки.
Мишель согласно кивнул, но, встретив улыбающийся взгляд Мюрьель, спросил:
— К чему эта ирония?
— Ни к чему… Просто я поняла, что вы изменились.
— Как это?
— Вы стали более терпимы к моим методам работы.
— Просто я еще не проснулся!
— В таком случае продолжайте спать, так вы мне гораздо симпатичнее.
Они дошли до машины Мишеля и поехали к горе Монвайан.
Автомобиль Мюрьель стоял там же. Он даже не был открыт. Однако шины были раскрашены белой краской, причем круг в каждом случае не был дорисован до конца.
После более внимательного изучения местности они обнаружили другой круг, очерченный вокруг машины, внутри которого располагался треугольник.
— Что это? — забеспокоился Мишель.
— Колдовство, инспектор. Эта машина и ее пассажиры, то есть вы и я, вероятно, стали жертвами колдовства.
Внимательно рассматривая символы на земле, Мишель продолжил:
— Типичный символ заключения договора с дьяволом.
Он хотел войти в круг, но Мюрьель его остановила:
— Пожалуйста, не ходите туда, мало ли что…
Он рассмеялся:
— С вами не соскучишься. Духи, дьявол, призраки… Я думаю, нам пора прибегнуть к услугам заклинателя.
— Вы храбритесь, но от некоторых историй о колдовстве у вас волосы встанут дыбом.
— Все это ничем не отличается от гадания в темноте перед камином! Кстати, что вы ищете?
— Дополнительные знаки…
— И что будет, если найдете?
— Ничего, — созналась она, поднимаясь. — Но мне это не нравится. Я предпочитаю оставить машину здесь…
Он недоверчиво взглянул на нее:
— Вы шутите?
— Ни в коем случае. Я не знаю, с какими силами мы имеем дело, и не хочу рисковать.
Она направилась к машине Мишеля, но он ее остановил.
— Подождите! Нельзя оставлять вашу машину здесь! Как же… — Он осекся под решительным взглядом молодой женщины.
— Инспектор, в этом мире есть люди, наделенные демоническими силами, о существовании которых вы и не подозреваете. И если то, о чем я думаю, верно, все факты оказываются взаимосвязанными. Смерть Тома, вселение духа в сознание Вероники, молчание тех, кого вы расспрашивали, недуг Антонена, непонятный шум в доме Жерома, собаки… Думаю, это звенья одной цепи.
Она решительно села в машину, Мишель взялся за руль, и они тронулись в путь. Ехали молча, пока случайно не увидели открытый и пустой чемоданчик Мюрьель. Он лежал на правой полосе дороги.
Они остановились и вышли из машины. Мишель хотел забрать чемоданчик, но Мюрьель возразила:
— Это бесполезно, а может, и опасно. Кто знает, какое зло в нем теперь заключено…
Инспектор решительно пошел вперед.
— На этот раз я вас не послушаюсь. Вдруг мы найдем какие-нибудь отпечатки?
Она схватила его за руку.
— Умоляю вас. Я…
— Вы серьезно?
— Абсолютно. Лучше держаться подальше от зоны действия сил этих людей. Подождем, пока у нас будет побольше доказательств, прежде чем подвергать себя риску.
На какой-то момент Мишеля охватило сомнение. Уступить просьбе означало признать существование сверхъестественных сил, а это вызывало у него отвращение. С другой стороны, Мюрьель действовала с такой решимостью, что он начал колебаться.
Тем не менее разум взял верх и Мишель схватил чемоданчик.
— Я не протестовал, когда речь шла о машине, но не нужно преувеличивать опасность. Не хочу упустить случай поймать этого — или этих — негодяев.
— Хорошо, если я ошибаюсь…
Мишель положил чемоданчик в чехол. Они доехали до Лазаля, а затем взяли направление на Алее.
Каждый был погружен в свои мысли, поэтому они молчали большую часть пути.
Мюрьель начала анализировать гипотезы, которые ей совсем не нравились. Она не любила заниматься делами, имеющими отношение к людям с необыкновенными способностями, к людям, которым в большинстве случаев не приходило в голову использовать их для добрых дел. К тому же это навевало немало неприятных воспоминаний. Несколько раз, как в Соединенных Штатах, так и во Франции, ей приходилось сталкиваться со смертями, болезнями и несчастьями, связанными с сатанизмом. Мишель в это не очень-то верил. И она его понимала. Принять такую реальность слишком тяжело для здравого смысла. И тем не менее…
Мишель мысленно похвалил себя за проявленную решимость. Он поступил правильно. Нельзя было все время идти на поводу у Мюрьель! Доверять ее мнению можно лишь до определенной степени! Иначе это означало бы поступиться своими принципами и дать чрезмерную волю воображению, то есть бредовым идеям! Можно еще согласиться с тем, что некоторые индивидуумы придают символическое значение своим поступкам. Есть и такие, кто постоянно объясняет свои несчастья вмешательством потусторонних сил. В тюрьмах и в ночлежках полно таких ясновидящих, утверждавших, что они действовали под влиянием дьявола, Бога или марсиан… Но, заключенные в четырех стенах, эти люди все же оставались преступниками, их действия поддавались объяснению и в данном случае были безобидны. В худшем случае они являлись пациентами психиатра…
Он остановил машину перед клиникой, Мюрьель предупредила его, что вернется в Лазаль с Жеромом.
Когда она собралась выходить из машины, Мишель ее задержал.
— Как такая образованная девушка, как вы, может быть такой доверчивой и…
— А как такой умный инспектор полиции может быть таким ограниченным? — парировала она.
Мюрьель вышла из машины и направилась к зданию клиники не оборачиваясь.
Мишель задумчиво провожал ее взглядом, пока она не исчезла из виду. И правда, в этой женщине было немало силы. Осознавая, что считает ее привлекательной, он яростно завел мотор. Не могло быть и речи о том, чтобы он дал волю своим желаниям или фантазиям.
Чуть позже он уже припарковывал машину у жандармерии — настало время его встречи с Вердье.
Тот дожидался его в кабинете и принял более радушно, чем в первый раз. Он был сегодня не таким напыщенным и даже сел рядом с Мишелем.
— Как договорились, майор, я пришел к вам с отчетом! — пошутил Мишель.
— Надеюсь, это не создаст для вас никаких неудобств?
— Нет. Наоборот, я даже надеюсь, что вы мне поможете. — Мишель указал на чемоданчик, который принес с собой. — Мне хотелось, чтобы вы взяли его на экспертизу, в особенности это касается отпечатков пальцев.
— Зачем?
Мишель рассказал, что с ним произошло за последние несколько часов. Вердье слушал его внимательно, время от времени делая записи в блокноте.
— Не хочу усложнять дело, но мне кажется, здесь есть над чем поработать и даже, возможно, вновь начать официальное расследование.
— Послушайте, инспектор, вы знаете не хуже меня, что, пока нет достаточно обоснованной жалобы, это невозможно. Вы представляете себе выражение лица следователя, если я представлю ему те аргументы, которые вы только что привели? Это же полный бред! Колдуны, призраки, нападение бездомных собак, история тайного общества и так далее.
— Я знаю. Но мне было бы легче продолжать расследование официально?..
— А это действительно так необходимо? Не лучше ли вам отдохнуть у бассейна?..
— Конечно, но себя не переделаешь. Моя интуиция…
— О, эта интуиция полицейского! — с иронией сказал Вердье. — Это хорошо для детективных романов. Вы сами знаете, что это чепуха. Интуиция — это прежде всего кропотливая работа, цепь умозаключений, а также везение…
— Возможно, но одним упорством тут не возьмешь. У меня достаточно опыта, чтобы отказаться от дела, если я вижу, что оно безнадежно.
— Хорошо! — согласился майор.
— В таком случае я хотел бы покопать в другом направлении, и тут я прошу вашей помощи.
