Майкл Смит - Кровь ангелов
Почта загружалась медленно. Пока я ждал, в голове бродили мысли об отце. Сообщения из ниоткуда напомнили мне о единственной фразе в его последней записке, оставленной внутри кресла в доме родителей в Монтане.
Когда человек умирает, после него всегда остается нечто, доказывающее, что он когда-то был жив. Банки с консервами, которые не нравятся больше никому. Неотправленная поздравительная открытка в пыльном, пожелтевшем целлофане, с выцветшей наклейкой, на которой еще видна удивительно низкая по нынешним временам цена.
Мои родители оставили немало подобного после себя, и в числе прочего я обнаружил, что меня и моего брата Пола неофициально усыновили во младенчестве, после стычки с моим настоящим отцом. Два года спустя мои родители бросили Пола на улице в Сан-Франциско, решив, что нас двоих будет лучше разлучить, и не зная, каким еще образом это можно сделать.
Организация, к которой принадлежал мой настоящий родитель, продолжала действовать тридцать лет спустя. Человек, которого я называл своим отцом, был риэлтором. Он сумел выяснить, что роскошный жилой комплекс в горах около Иеллоустоуна принадлежит этим людям.
Они убили и его, и мать.
Группировка была небольшая и умело скрывалась, но при этом обладала деньгами и властью. Сейчас я знал, что они называют себя «соломенные люди». Детектив по имени Джон Зандт рассказал мне, что, по его мнению, «соломенные люди» существовали в Америке еще три с лишним тысячи лет назад, обогатившись на добыче меди в регионе Великих озер. Он утверждал, что там поселилось некое сообщество мужчин и женщин из различных частей мира, объединившееся в ненависти к набирающей силу мировой цивилизации. Более того, он считал, что они имеют непосредственное отношение к исчезновению первых поселенцев на Роаноке и древним индейским легендам о жестоких племенах бородачей, пытавшихся защитить землю, которую они считали своей.
Впрочем, я не был уверен в том, насколько Зандт тогда пребывал в здравом уме. Во мне он тоже начал сомневаться — из-за того, что я дважды не смог застрелить человека, убившего его дочь. Этим человеком был мой брат Пол.
Хотя, полагаю, собственная жизнь всегда кажется куда более сложной, чем чужая.
Наконец компьютер пискнул. Пришло сообщение. Я открыл его и прочитал:
Уорд,
Это Карл Унгер. Бобби умер? Что за ЧЕРТ?
Я наткнулся на нечто странное, и оно, похоже, связано с делом, по которому Бобби звонил мне год назад. Ваше имя он тогда тоже упоминал. Это важно.
Позвоните немедленно. 07589576543. К.
Я дважды перечитал сообщение и задумался. Имени адресата я не помнил, но это ни о чем не говорило.
Прошло несколько лет с тех пор, как я работал на ЦРУ, и вряд ли они рассылали всем новости о том, кто на ком женился и на каком месте сейчас местная софтбольная команда. К тому же у меня плохая память на имена. Для меня имя всегда кажется не имеющим прямого отношения к человеку, словно любимый пиджак, который он чаще всего надевает. Судя по письму, я должен был его знать. Однако, возможно, я знал его лишь весьма отдаленно: из текста следовало, что с Бобби он был знаком намного лучше. Особенно в этом убеждала третья фраза. Бобби Найгарда не так-то легко было убить, и мне самому было трудно поверить, что его нет в живых.
Я проверил адресную книгу Бобби, но там не обнаружилось никого по фамилии Унгер. Что опять-таки ничего не доказывало — моей фамилии там не было тоже.
Бобби был профессионалом, специализировавшимся на мониторинге компьютеров и Интернета. Кто знает, какие у него имелись способы для того, чтобы скрыть свою личную жизнь от других? Я не смог найти никаких писем от Унгера, за исключением последних, — ни по его адресу, ни по тому же имени с другого адреса. Например, с выглядящего намного официальнее домена. gov. И опять-таки это ничего не значило. Бобби, судя по всему, регулярно архивировал и очищал свой почтовый ящик. Самые ранние письма были датированы за месяц до того, как наши жизни снова пересеклись; меньше чем через неделю его уже не было в живых.
Я знал, что в те последние несколько дней Бобби звонил некоторым людям, пытаясь проверить следы, на которые мы с ним наткнулись. Быть может, Унгеру тоже. Стоило ли рисковать? И ради чего?
Если еще раз перечитать письмо с точки зрения оптимиста, вполне можно было поверить, что у этого Унгера есть какая-то полезная информация. Но «оптимист» — вовсе не то слово, которое напечатано на моей визитной карточке.
— Скажи, Бобби, — спросил я, — такой человек на самом деле есть?
Ответа не последовало. Я уже раньше пытался задавать ему вопросы, и он ни разу мне не ответил. Вот ведь упрямец. А когда был жив — у него всегда в запасе имелись советы на все случаи жизни.
Я снова открыл письмо и переписал номер к себе в мобильник. Унгеру я звонить не собирался — по крайней мере пока. Сперва следовало спросить Нину, что она по этому поводу думает. Если наши жизни оказались крепко связаны, а я на это надеялся, слово оставалось за ней.
Я проснулся от громкого стука. Кто-то со всей силы колотил в дверь. На какое-то страшное мгновение мне показалось, что это Пол, который каким-то образом выследил нас в Виргинии. Но он не стал бы стучать, тем более столь энергично.
Я с трудом оторвал тело от спинки кресла. В комнате было темно, если не считать проникавшего сквозь занавески света с автостоянки. Я посмотрел на кровать, но Нины там не было. На часах — начало двенадцатого. Мне казалось, будто сейчас намного позже. Например, послезавтра.
Поднявшись на ноги, я увидел, что дверь в ванную закрыта и из-под нее сочится свет. Я подошел и встал за дверью.
— Нина?
— Одну минуту. Кто там стучит?
— Весьма настойчивый официант.
— Ты что, заказывал ужин?
— Нет, просто пошутил. Не обращай внимания.
В дверь снова заколотили. Пошатываясь, я подошел и заглянул в глазок, слишком поздно вспомнив все виденные мной фильмы, в которых в подобной ситуации кто-то получает пулю в глаз. К счастью, я узнал лицо по ту сторону, хотя и искаженное линзой.
— Это Монро, — сказал я, пытаясь окончательно прийти в себя. — И не похоже, что он собирается уходить.
— Господи. Впусти его.
Я распахнул дверь, в которую тот только что собирался ударить еще раз.
— Мы не глухие, — сказал я.
Он направился мимо меня прямо в комнату.
— Что вы здесь делаете? — пробормотал он, хотя и без особого удивления.
— Я свободно прохожу сквозь стены самых роскошных номеров, — сообщил я. — Посмотрите у себя под кроватью, в вашем номере есть еще один я.
— Черт побери, вот только закончим расследование, и я вас непременно арестую.
— Принято к сведению.
Нина вышла из ванной. Я думал, что она принимает душ или вроде того, но она была полностью одета и выглядела намного собраннее, чем мне казалось. У нее всегда так получается.
— В чем дело? — спросила она. — Что-то выяснили в баре?
Монро схватил с кровати пальто Нины и подал ей.
— Кое-что посерьезнее. Обнаружился еще один труп.
Глава 08
Часы показывали лишь начало девятого, но вечеринка была в самом разгаре. Все было просто здорово, к концу подходила первая, в каком-то смысле самая лучшая часть мероприятия. Взрослые оставались дома, но Люксы всегда считались весьма приятными хозяевами. Обычно они выходили из задней двери, минут пятнадцать душевно общались со всеми, а потом уходили к себе, задернув занавески. Пока никто не устраивал пожара, они никому не мешали.
Тем временем бассейн был полон орущих парней и смеющихся девчонок, и народ танцевал под музыку какого-то типа, который смешивал мелодии на своем плеере и воспроизводил их через стоявшую возле пивного крана акустическую систему. Такое попурри многим могло бы досадить, но Брэду нравилось подобное сочетание индейских мелодий и кантри, и он мысленно желал парню всего наилучшего.
Брэд сидел в шезлонге под большим старым деревом в центре лужайки, и ему было хорошо во всех отношениях. Поначалу, правда, девчонка, с которой он спал несколько ночей назад, увидев Брэда и Карен вместе, как-то странно на них посмотрела. Но, похоже, она успела нанюхаться порошка, и ей уже было чересчур весело для того, чтобы ее волновали такие проблемы.
Карен стояла возле бассейна, беседуя с подругами, которых Брэд не знал. С матерью она уже поговорила, и было решено, что за поправку ее носа родители заплатят, но сами выберут подходящего хирурга. Большинство подруг миссис Люкс в той или иной степени подвергались пластическим операциям, и она весьма неплохо разбиралась в этом вопросе — хотя, как ни странно, сама никогда не ложилась под скальпель.
Когда Карен рассказала об этом Брэду, он в первый момент ощутил легкое сожаление, как будто у него что-то отобрали. Однако две секунды спустя понял, что ему пришлось бы взять на себя ответственность и немалые расходы, а без того и без другого он вполне может обойтись.
