Барбара Абель - Двойной расчет
— Ты же могла ушибить меня!
— А что я сделала?
— Ты толкнула меня локтем в бок.
— Правда? Извини, пожалуйста… Ведь это же всего-навсего игра!
Анжела просит прощения и целует Люси.
19
Их четверо. Четыре молодые женщины с любопытством рассматривают друг друга. Одна пара сидит перед квадратом зеркала. Другая пара — по ту сторону — в точности копирует их.
Анжела и Люси не могут оторваться от собственного отражения, рассматривая друг друга, сравнивают все, что похоже, находят отличия. Люси убирает волосы, пытаясь соорудить у себя на голове что-то, напоминающее прическу Анжелы.
— Короткие волосы — это довольно мило, — негромко говорит она, с удовольствием разглядывая себя. — Я тоже думала, не подстричься ли мне, но никак не могла собраться с духом. Мне казалось, что это не очень женственно.
— Теперь твое мнение изменилось?
— Тебе очень идет. Я бы, наверное, не решилась на такую стрижку, но она так хорошо подчеркивает форму твоей головы.
Анжела с интересом смотрит в зеркало.
— Действительно, красивая голова, — фыркает она, подхватывая шутку.
— Мне нравятся наши плечи. Я считаю, они очень изящные.
— У нас длинные руки…
— Тонкие пальцы.
Сестры смеются, и их смех так похож, что это вызывает новый взрыв хохота. Люси вздыхает.
— Так глупо… Я действительно хотела сделать стрижку. Я колебалась, боялась, что потом пожалею, но мне хотелось этого все сильнее. Жаль, что я не встретила тебя раньше. Теперь уже слишком поздно.
— Почему поздно?
— Тебе не кажется, что это будет… как бы… чересчур?
— Ты думаешь, мы будем слишком похожи?
Люси кивает, ее глаза возбужденно блестят. Анжела снова смотрит на их отражение. Кажется, будто одно зеркало отражается в другом. Она пожимает плечами.
— Ну и что? В конце концов мы же близнецы.
— Только представь себе Ива! — восклицает Люси, словно она на самом деле собралась совершить отчаянный поступок, переступить грань дозволенного.
— Если ты сделаешь стрижку?
Люси кивает.
— Но ведь это касается тебя, а не его, — возмущается Анжела.
— Не все так просто, — возражает Люси, отворачиваясь от зеркала.
Анжела следит за ней взглядом и снова поворачивается к зеркалу.
— Как бы ты хотела подстричься? — спрашивает она, приводя волосы в порядок. На голове у нее «художественный хаос», над которым долго трудился мастер в салоне красоты.
Люси снова подходит к зеркалу.
— Еще короче, чем ты. Я хочу стрижку, как у Одри Хепберн в «Сабрине».
Анжела задумывается:
— А что, это может быть очень мило.
Сестры умолкают и мечтательно смотрят в зеркало. Их взгляды встречаются, и они улыбаются друг другу.
— Можно ведь просто попробовать… — осторожно говорит Анжела.
Люси все еще сомневается.
— Ты думаешь, Ив действительно будет против?
— Не знаю.
— Так в чем проблема?
Люси неопределенно машет рукой, Анжела продолжает настаивать.
— Что ему может не понравиться? То, что у тебя будут короткие волосы, или то, что нас будет невозможно различить?
— И то и другое, конечно.
— Спроси его, и ты будешь знать наверняка.
— Неудачное решение!
— Почему?
— Потому что, если он откажет, я уже ничего не смогу сделать.
— Но почему же он должен отказать?
— Нет, безусловно, он не сможет мне запретить. Он же не дурак. Конечно, Ив предоставит выбор мне самой. Но, с другой стороны, я все-таки должна ему нравиться. Прежде всего ему.
— Прежде всего ты должна нравиться самой себе.
— Я нравлюсь себе, когда нравлюсь ему.
— Ну, раз так, тогда конечно… Тогда и говорить не о чем.
Люси молчит. Подойдя к сестре, она пытается соорудить из ее волос прическу, о которой думает, и с восторгом смотрит на то, что получилось.
— Ладно, неважно. Все равно это красиво. Посмотри, я имела в виду что-то в этом роде, даже еще короче.
Анжела смотрит в зеркало, улыбается.
— Ты права, совсем не плохо. Ну, мне-то уж никто не помешает так постричься. Осталось найти хорошего мастера.
— У меня хороший парикмахер. Если хочешь, я запишу тебя.
Анжела настойчиво смотрит на сестру и улыбается:
— Нас.
Люси некоторое время ничего не отвечает, глядя прямо перед собой. Потом улыбается в ответ:
— Хорошо, я запишу нас.
20
Казалось, события развивались согласно какому-то дьявольскому замыслу. Поначалу все происходило как бы исподволь, само собой, но через некоторое время будто стал складываться самостоятельный сценарий со своей собственной логикой, никому не доступной и не подвластной. Анжела изо всех сил старалась не придавать этому никакого значения, но Идея постоянно пробиралась в ее мысли, словно гнусное, зловонное животное, которое присасывается ко всему, что попадается на пути — к мечтам, надеждам, желаниям, планам. Ее душу словно разъедал рак. Сначала яростно, потом в полном отчаянии она пыталась раздавить мерзкую тварь пятой рассудка.
Безуспешно. Ничего не помогало.
Иногда Анжела вдруг замечала, что лихорадочно выстраивает интригу, достойную Макиавелли, чтобы добиться осуществления своего заветного желания — самого безумного, совершенно недостижимого. Механизм заработал помимо ее воли, и она, напуганная происходящим, решила: пусть все идет как идет. Втайне Анжела надеялась, что когда Идея окончательно созреет, то оставит ее в покое и не потребует от нее никаких действий, как яркое видение, фантазия, пережитая во сне, не требуют воплощения в реальной жизни.
Все началось в парикмахерской. Они все-таки сделали это. Сидя под сушильными колпаками, они смеялись, как девчонки, которые собираются подшутить над родителями. Дабы быть совершенно уверенными в безупречном сходстве, они попросили, чтобы их стриг один и тот же мастер — по очереди. Сначала Анжелу, чтобы у Люси было время еще раз как следует обдумать принятое решение. Когда Люси увидела стрижку Анжелы, последние сомнения рассеялись, и она села в кресло, с которого минуту назад поднялась ее сестра.
Через полчаса никто бы уже не смог сказать, кто из них кто.
В этот самый момент Идея впервые посетила Анжелу. Безумная Идея, настолько чудовищная, что та даже не приняла ее всерьез, — просто посмеялась про себя, и ее внимание полностью переключилось на новую стрижку. Перемена ей безумно нравилась! Анжела даже не подозревала, что может так выглядеть — женственно, но не надменно, соблазнительно, но не глупо, оригинально, но не чудаковато. Она сохранила свою индивидуальность и в то же время в ней открылось что-то новое. Нет, решительно, это ей нравилось!
Люси чувствовала то же самое. Она словно заново родилась. Люси, сестра Анжелы. Сестра-близнец. Точная копия и в то же время оригинал. Это было так ново!
Сестры вернулись к Люси, не сводя друг с друга глаз, восхищаясь новой прической. Зеркало больше не требовалось. Когда они вошли в гостиную, Венди встретила их растерянным мяуканьем. Кошка спала, растянувшись на диване, и внезапный приход сестер потревожил ее. Широко раскрыв глаза, она смотрела на Анжелу и Люси, переводя взгляд с одной на другую, и выглядела очень удивленной. Ее живот вырос еще больше. Анжела не удержалась и спросила:
— Когда должны родиться котята?
— Думаю, недели через две, — ответила Люси.
— Ты так и не решила, что будешь с ними делать?
— Нет. То есть да. Я говорила со своим врачом и купила бутылочку хлороформа. Это действует более надежно, чем эфир. Я буду уверена, что все в порядке, а они ничего не почувствуют.
Анжела ничего не ответила.
— Боже мой, — прошептала Люси, глядя на свою фотографию на каминной полке. Там она была с прежней стрижкой. — Что скажет Ив?! А дети? Надеюсь, они меня узнают. Только бы им понравилось!
— Ты их не предупредила?
— Я только сказала, что вечером их ждет сюрприз, и они должны хорошо себя вести.
— Они будут в восторге!
Анжела подошла к камину, чтобы рассмотреть фотографии. Она взяла ту, на которой Ив и Люси были запечатлены в день свадьбы, и стала внимательно вглядываться в их радостные лица. Люси в подвенечном платье была великолепна. Десять лет назад, вся сияя, она улыбалась в объектив. Ее лицо на снимке — словно открытая книга: видно, что она совершенно счастлива. Люси склонила голову на плечо Ива, который стоял, гордо расправив плечи, и нежно обнимал жену за талию. Боже, как он красив! Как оба они прекрасны и влюблены!
— Как много я упустила в жизни, — прошептала Анжела.
Люси снова насторожилась. Ей очень не нравились намеки сестры, и в то же время она прекрасно сознавала, что все эти годы была любимицей судьбы, чего никак нельзя сказать об Анжеле. Ее пугало, что сестра все время сравнивает себя с ней. Это постоянно слышалось в ее вроде бы незначительных, но горьких замечаниях, хотя она и убеждала Люси в том, что это не так.
