Дэниел Силва - Посланник
Через минуту в комнате появился Картер с чаем. У Картера были редкие кудрявые волосы и густые усы, какие в свое время носили преподаватели американских колледжей. В манере поведения мало проявлялось то, что он был одним из самых могущественных членов вашингтонского разведывательного сообщества или что до своего восхождения в разряженную атмосферу седьмого этажа в Лэнгли он имел высочайшую репутацию оперативника. Природная склонность Картера скорее слушать, чем говорить, привела к тому, что многие считали его своего рода психиатром. Адриан Картер представлялся многим человеком, способным терпеливо выслушивать житейские жалобы и признания или этаким диккенсовским персонажем, корпящим над толстыми книгами, полными длинных латинских слов. Картера явно недооценивали, это было ему на руку.
– Кто стоит за этим, Адриан? – спросил Габриэль.
– Это вы мне скажите, Габриэль. – Картер поставил поднос с чаем на стол и снял плащ, словно устав от путешествий. – Это ваша область.
– Это наша общая область, но что-то говорит мне, что это ваша проблема. Иначе вы не были бы здесь, в Лондоне, – Габриэль обвел взглядом комнату, – в чужой конспиративной квартире, где нет микрофонов и нет подмоги из местной резидентуры.
– А вы мало что упускаете из виду, верно? Сделайте мне приятное, Габриэль. Скажите его имя.
– Он бывший агент ГРД по имени Ахмед бин-Шафик.
– Браво, Габриэль. Отлично сработано. – Картер бросил пальто на спинку стула. – В самом деле отлично.
Картер приподнял крышку с чайника, понюхал и решил, что чаю надо еще настояться.
– Как вы это узнали?
– Мы не узнали, – сказал Габриэль. – Догадались на основе нескольких обрывочных сведений.
– Каких именно?
И Габриэль рассказал Картеру все, что ему было известно: взрыв, ликвидировавший профессора Али Массуди; фотографии наблюдения и информация о счете в цюрихском банке, обнаруженные в компьютере Массуди; связь между Ибрахимом эль-Банной и саудовским агентом, именовавшим себя Халилем; отчеты саудовца под тем же именем, объезжавшего лагеря беженцев в южном Ливане с целью набора добровольцев. А Картер все это время занимался чаем. Он налил первую чашку и протянул ее Габриэлю. Чай для него самого требовал более тщательной подготовки: старательно отмеренной порции молока, затем чая, затем сахара. Люди, ведущие допрос, называли такое явное выгадывание времени деятельностью по отсрочке. Картер курил трубку. Габриэль опасался, что он скоро закурит.
– А вы? – спросил Габриэль. – Когда вы узнали, что это бин-Шафик?
Картер извлек из сахарницы щипцами второй кусок сахара, некоторое время подумал, добавлять его в чашку или нет, затем бесцеремонно бросил назад в сахарницу.
– Пожалуй, я знал это в тот день, когда мы попросили его величество прикрыть «Группу двести пять», – сказал он. – А может быть, это было в тот день, когда бин-Шафик словно провалился сквозь землю. Видите ли, Габриэль, в этом деле я познал то, что каждое наше действие непременно вызывает обратную реакцию. Мы прогнали русского медведя из Афганистана, и этот процесс породил гидру. Мы разгромили штаб-квартиру «Аль-Каиды», и теперь ее отделения сами обделывают дела. Мы прикрыли лавочку бин-Шафика в правительственной разведке, и теперь бин-Шафик, похоже, открыл частную практику.
– Почему?
– Вы спрашиваете, что побудило его перейти черту? – Картер пожал плечами и с мрачным видом помешал ложкой чай. – Для этого не требовалось многого. Ахмед бин-Шафик – истинный последователь ваххабизма.
– Внук воина Икхвана, – произнес Габриэль, вызвав восторженный кивок Картера.
– Можно спорить, почему саудовцы поддерживают терроризм, – сказал Картер. – Можно провести ученые дебаты на тему о том, действительно ли они поддерживают те цели, которые преследуют вооружаемые и финансируемые ими убийцы, или же они ведут умную и циничную политику, контролируя окружающий мир и тем самым обеспечивая себе выживание. Но подобного рода дебаты о человеке, которого Генеральный разведывательный департамент избрал для проведения такой политики, могут не состояться. Ахмед бин-Шафик – человек верующий. Ахмед бин-Шафик ненавидит Соединенные Штаты, Запад и христианство, и он был бы куда счастливее, если бы вашей страны больше не было. Поэтому-то мы и настаивали, чтобы его величество прикрыл свою лавочку террора.
– Значит, когда вы заставили короля закрыть «Группу двести пять», бин-Шафик сорвался с цепи? Он решил использовать все заведенные им за эти годы контакты и запустить свою собственную волну террора? Наверняка тут что-то большее, Адриан.
– Боюсь, мы, возможно, сами немного подтолкнули его, – сказал Картер. – Мы оккупировали Ирак вопреки желаниям королевства и его обитателей. Мы захватили членов «Аль-Каиды» и посадили их в тайные тюрьмы, где им и место. Это не нравится мусульманскому миру и подбрасывает горючее в костры джихада. Саудовцы видят в вашем разделительном ограждении то, чем оно и является, – односторонне установленную окончательную границу, и они совсем этому не рады.
– Возможно, это явится для вас шоком, Адриан, но нам плевать, что думают о нашем разделительном ограждении саудовцы. Если бы они не влили миллионы в сундуки ХАМАСа и «Исламского джихада», нам бы не понадобилось это ограждение.
– Возвращаемся к моему первоначальному утверждению, – сказал Картер и отхлебнул чаю. – Исламский мир кипит от гнева, и Ахмед бин-Шафик, истинно верящий ваххабит, выступил вперед и развернул флаг джихада против неверных. Он использовал свои контакты той поры, когда существовала «Группа двести пять», для создания новой сети. Он делает то, что бен Ладен уже не способен делать, а именно: планирует и проводит широкомасштабные террористические спектакли вроде нападения на Ватикан. Сеть у него небольшая, высокопрофессиональная и, как он уже доказал, крайне смертоносная.
– И она куплена и оплачена саудовскими деньгами.
– Безусловно, – сказал Картер.
– Насколько высоки его контакты, Адриан?
– Очень высоки. Чертовски близки к самому верху.
– Откуда он управляет? Кто оплачивает его счета? Откуда поступают деньги?
– Из эр-риядского «ААБ-холдинга» в Женеве и его пунктов в разных местах, – решительно произнес Картер. – Ахмед бин-Шафик – одно из наиболее успешных капиталовложений «ААБ». Можно вам освежить чай?
В их беседе наступил еще один перерыв – на этот раз Картер пытался понять, как зажечь газ в камине. Какое-то время он озадаченно стоял у камина, а потом, бросив взгляд на Габриэля, попросил помочь. Габриэль нашел ключ на каминной доске, с помощью его пустил газ и поднес к нему длинную спичку.
– Сколько лет вы даете им, Габриэль? Сколько времени пройдет, прежде чем Саудовская династия падет и на ее месте появится Исламская республика Аравия? Лет пять? Десять? Или, скорее, что-то ближе к двадцати? Мы, правда, никогда не умели делать такие предсказания. Мы считали, что Советская империя продержится всегда.
– И мы считали, что ХАМАС никогда не победит на выборах.
Картер невесело усмехнулся.
– Наши лучшие умы дают им самое большее семь лет. Его величество готов эти семь лет вести игру по старым правилам: обеспечивать нас дешевой нефтью и псевдодружбой и одновременно лицемерно выражать преданность силам ислама и подкупать их, с тем чтобы они не нападали на него. А когда наступит конец, он сбежит в свои дворцы на Ривьере и проживет остаток дней в невероятной роскоши – будем надеяться, с головой на плечах. – Картер поднес ладони к огню. – Совсем не греет.
– Поленья здесь из керамики. Дайте им минутку разогреться.
Картер, казалось, не поверил. А Габриэль подошел к окну и посмотрел на улицу – в этот момент мимо медленно проехала машина и исчезла за соседним углом. Картер, плюнув на огонь, вернулся на свое место.
– Кроме того, кое-кто из королевской семьи готов вести игру по другим правилам. Назовем их истинно верующими. Они считают, что аль-Сауд может выжить, лишь возобновив соглашение, которое они заключили с Мухаммедом Абдул Ваххабом два столетия назад. Но в этом новом соглашении должны быть учтены новые обстоятельства. Чудовище, которое аль-Сауд создал двести лет назад, теперь держит все карты в своих руках, и истинно верующие готовы дать чудовищу то, чего оно хочет: крови неверных, бесконечного джихада. Некоторые из этих истинно верующих хотят идти еще дальше. Изгнать всех неверных с полуострова. Эмбарго на продажу нефти Америке и любой другой стране, которая ведет дела с вашей страной. Они считают, что на нефть нельзя больше смотреть просто как на бездонный омут жидких денег, которые из терминалов Рас-Тануры текут на счета аль-Сауда в цюрихском банке. Они хотят превратить это в орудие – орудие, с помощью которого можно парализовать американскую экономику и превратить ваххабитов в хозяев планеты, как намеревался это сделать Аллах, устроив море нефти под песками аль-Хассы. И некоторые из этих истинно верующих вроде председателя и исполнительного директора эр-риядского «ААБ-холдинга» в Женеве и других местах жаждут сами пролить немного крови неверных.
