Александр Юриков - Все каюты проданы
Свете сразу захотелось написать что-то настолько же сильное, не уступающее по эмоциональному заряду. С ней всегда так бывало. Если что-то попадало ей в душу, прямо в сердце, то она немедленно включала фантазию и начинала работать.
Но параллельно обозначил себя и самоконтроль. Нет, фанаты любят ее вовсе не за это. Светлана должна давать своими песнями надежду на понимание, на то, что победит все-таки не злоба, а любовь. У группы Louna своя фишка. У группы «Простые правила» – своя.
Черт, и ведь вся эта мешанина мыслей прокрутилась в голове по одной простой, элементарной причине. Сейчас в зале будет сидеть парень из числа тех, кого она до сих пор не пускала в собственную жизнь. Да, это пока мимолетное знакомство, ни к чему не обязывающая болтовня. Но он ведь хочет сказать ей что-то очень важное. Она просто обязана ему ответить.
Что Света сейчас споет? Какой сигнал пошлет в зал? Одну и ту же вещь можно исполнить по-разному, адресовать тем или иным людям. Она вообще способна спеть мимо него, и он ощутит полное одиночество в переполненном зале. Или же Света сделает это так, что парень, наоборот, замрет среди кресел, опустевших пару минут назад. Ему будет о чем подумать.
Что ж, выбор пока за ней.
Распрощавшись с последним из журналистов, которых следовало убедить словами и купюрами в необходимости поддержать претензии «Альбатроса» к нынешним хозяевам «Ромео», Сергей Чуваев почувствовал, что всю энергию из его выдавили как пасту из тюбика. Можно было снять стресс привычным способом. Маленький бар был полон. Но он вспомнил уроки, полученные в Гоа. Его там учили технике дыхания, которая помогает снять стресс, нормализует кровообращение и придает сил.
Оставив на себе минимум одежды, он сел в кресло. Делать упражнения на полу все же было как-то слишком экстремально. Сергей выпрямил спину, расправил плечи. Затем он слегка прикрыл глаза, сконцентрировал их на воображаемой точке, расположенной в тридцати сантиметрах от носа, чуть ниже него, и начал глубоко дышать. Через несколько минут он реально почувствовал, что на душе становится легче, усталость проходит.
Теперь ему нужно было срочно переключиться на что-то позитивное, совсем не связанное с теми проблемами, которыми Сергей занимался в последние дни. Он решил, что лучше всего влезть в шкуру обыкновенного туриста. В конце концов, Чуваев воспринимал этот город как деловой человек. Прежде всего в качестве места для встреч и переговоров с разными людьми, далеко не всегда приятными и контактными. Но не зря же сюда валят такие толпы народа!
Тут-то ему и пригодились путеводитель и карта города, лежавшие на тумбочке. Через полчаса он уже сидел в машине, вызванной портье. Водитель-итальянец ждал распоряжений клиента.
– Откуда лучше всего видно город? – задал Сергей вопрос, который водила, наверное, выслушивал в тысячный раз.
– О, синьор! Я вас привезу в такое место, откуда вы наилучшим образом увидите и город, и весь Неаполитанский залив. Вы просто угадали, выбрали лучшего водителя в этом городе. – Таксист тараторил как из пулемета.
Это нравилось Чуваеву, заполняло какую-то ненужную паузу в его голове.
– Мы сейчас поедем на холм Позиллипо. Многие там и останавливаются, но вы попали к настоящему профессионалу, – повышал свои акции таксист. – Мы заберемся еще выше. Я вам покажу то, что люди видят на знаменитых открытках и не верят, думают, что это монтаж.
Суперпрофессионал, как ни странно, не обманул клиента. В принципе Сергей готов был действительно закончить подъем на холме. Картина оттуда открывалась великолепная. Пожалуй, ни в одном приморском городе – ему вспомнились Марсель, Генуя, Одесса – он не видел такого удачного соединения улиц с морем, как в Неаполе. Набережные смотрелись роскошно. Сергей не хотел отрывать от них глаз.
Но таксист чуть ли не силой затащил клиента в авто, и они постепенно, на второй передаче, начали подниматься все выше и выше. Речь водителя убыстрилась. Сергей уже понимал не все слова, вылавливал только названия – виа Петрарка, виа Позиллипо.
Наконец-то они достигли нужной точки. Здесь водитель снизил темп речи, и Чуваеву удалось понять, что искомый пятачок местные жители называют просто Открыткой. Именно отсюда были сделаны все профессиональные виды Неаполя для бесчисленного множества туристских проспектов и реклам.
Вид действительно завораживал. Огромный залив с пенистыми шлейфами катеров переливался всеми оттенками синего цвета. От него уходил к горизонту и поднимался вверх, на гору, амфитеатр великолепного белого города с замками Сан-Эльмо наверху и Кастель дель Ово внизу, прямо в море, на маленьком туфовом островке.
Вся эта непередаваемая красота охватывается сзади двумя огромными руками хозяина залива. Так итальянцы ласково и почтительно называют Везувий. Два его конуса всегда возвышаются над заливом, словно приглядывают за богатством принадлежащим ему. Захочет хозяин, и все исчезнет. Так было уже не раз.
А сверху плывет над уникальной панорамой желток солнца, еще более усиливая контрасты земных и морских пейзажей. Вдаль, до чуть виднеющегося острова Искья, уходит синее-пресинее море.
Таксист, деликатно молчавший некоторое время, выложил последний козырь. Он сказал пассажиру, что именно здесь, в Позиллипо, стояла вилла первого императора Рима – Августа. Что ж, вероятно, понятие красоты даже за тысячи лет у людей мало изменилось.
Водитель предложил Сергею немного отдалиться от моря и проехать еще к домику Карузо. Основную часть жизни великий певец провел не здесь, а в Америке, но ностальгия время от времени звала его «вернуться в Сорренто».
Однако Сергею уже хотелось вниз, ближе к морю, на набережную. После медитации и созерцания неземных красот он почувствовал необыкновенную легкость. В конце концов, бокал хорошего итальянского вина ему никак не повредит!
Авто съехало вниз, прямо на самую красивую, как заявил водитель, набережную – виа Караччоло. Сергей хотел тут же выйти, но водитель не собирался отпускать выгодного клиента. Он сообщил, что не может просто так высадить гостя из далекой Московии – в этом Сергей признался ему во время поездки, – не показав ему знаменитый рыбный порт Марджеллина.
Зрелище действительно оказалось экзотичным и красочным. Даже из окна машины можно было увидеть кальмаров, лежащих на дне в обнимку со спрутами, плоскими камбалами, морскими ежами, макрелями, сверкающими чешуей, и змееподобными угрями. Все это еще вполне живое, глотающее жабрами воздух, с глазами, не затуманенными вечным сном. Глядя на это зрелище, можно было понять, что вдохновляло Снейдерса и прочих великих «рыбных» живописцев.
Сергея потянуло в рыбный ресторанчик, но водитель стоял стеной. Он объявил, что не простит себе, если не довезет клиента до знаменитой Санта-Лючии. Именно так называлась гавань, куда возвращались рыбаки. Здесь и родилась знаменитая песня. Оба они – и водитель, и клиент – мурлыкали этот бессмертный мотив, пока продолжали свой путь по набережной.
Машина прошла мимо памятника любимцу дуче адмиралу Армандо Диацу, городского пляжа, именуемого лежбищем на камнях, и парка «Вилла Коммунале». Там, в глубине первой линии дворцов, стояла вилла Пиньятелли, которая раньше принадлежала Ротшильду.
Набережная перешла в виа Партонопе, в конце которой открылась гавань. Вокруг нее раскинулся очаровательный район с узкими улочками, разноцветными старыми домиками, покрытыми патиной, живописными рыбными ресторанчиками, перед которыми сушились сети, и разными прочими заведениями. Лучшее место для романтиков, последних в нашем рациональном мире.
Чуваев, не скупясь, расплатился с таксистом и объявил ему, что это то самое место, которое он искал. Теперь гость из Московии намерен заняться дегустацией даров моря. Водитель еще долго махал ему из машины рукой, показывая, куда, по его мнению, надо двигаться. Потом он резко рванул с места и чуть не сбил торговку рыбой, переходившую площадь с огромной корзиной на голове. Колодки жалобно завизжали, но выдержали.
Зато тормоза внутри сотрудника крупной круизной компании, как выяснилось буквально в течение часа, никуда не годились. А ведь ему предстояло выдержать непростое испытание.
Глава 5
Экскурсию на камбуз – туда можно было попасть по предварительной записи – решили совершить примерно два десятка человек. Омар полагал, что будет чувствовать себя среди них белой вороной, но, к его удивлению, мужиков оказалось почти половина. Кто-то пришел с женами, а кое-кого, видно, действительно интересовало закулисье корабельного камбуза.
Шеф встретил их в парадной форме: безукоризненно белая двубортная куртка, гофрированный колпак высотой двадцать сантиметров, брюки в мелкую черно-белую клетку. Омара давно подмывало спросить у какого-нибудь повара: зачем нужны такие высокие колпаки? Ведь неудобно, наверное. Он же должен наклоняться к кастрюлям, сковородкам. А если колпак свалится прямо в варево? Что ж, сегодня ему удастся удовлетворить свое любопытство.
