Татьяна Полозова - Город постоянной темноты
— Боятся?! — Громче, чем хотелось, переспросил я.
— Мистер Ханна прибежал к ним, и они очень долго кричали. А потом позвали всех и сказали, чтобы я ушел. Они испугались чего-то.
Я задумался. Чего могли бояться эти люди, как не раскрытия секретов, связанных с последними смертями? Слишком много тайн крутилось вокруг них и слишком многое в итоге оказывалось гладковыбритым.
— Нужно послушать, о чем они говорят. — Сказал я.
Дед отступил от меня на шаг и испуганно замотал головой.
— Что ты, что ты, нам нельзя! Нас поймают! Это нельзя делать!
Я раздраженно замахнулся на него и сплюнул.
— Прекрати! Не будь таким теленком! Мы должны узнать, чего они испугались.
Я решительно двинулся вперед, обходя здание, чтобы подобраться к окнам директорского кабинета и подслушать о чем там толкуют. К счастью за его окнами как раз росли густые кусты малины и мне не пришлось сильно маскироваться, лишь прикрывшись их сухими ветками. Дед сел рядом со мной и нагнулся, по тому как его макушка все равно торчала над подоконником.
— Подвинься, — шикнул я, но эта гора страха и силы даже с места не сдвинулась. — Ничего не слышно. Придется идти внутрь.
— Нет! Я не тебя не пущу! — Завопил Грегори.
— Да не ори ты! — Обозлился я. — Что ты как резаный! Все будет нормально, если ты не будешь тут так орать!
Мы все же выбрались из кустов и, так как всю охрану Хейвс распустил, без труда вошли внутрь. Там пахло уксусом и сыростью, значит, убрали совсем недавно и поломойка не нарушит нашу миссию. Я подобрался к двери кабинета и приложил ухо к замочной скважине.
— Ты не понимаешь, если они прочитали, мы не можем им доверять!
— Мы не знаем до куда они дошли!
Да они все равно ничего не поняли!
За криками и воплями я не мог разобрать кто, что говорит, да и общего смысла пока не уловил.
— Если мы начнем их расспрашивать, они поймут, что дело не чисто!
— А если они уже поняли?
— Варма? Ты смеешься? Эти тупоголовые ублюдки могут только ловить малолеток в лесу!
Ну, вот с последним замечанием я был согласен. Я еще сильнее прижался к двери, отбросив страх, что нас могут застукать. Дед остался стоять в коридоре, наблюдая за тем, чтобы никто не вошел.
— Мы же шманали их! Откуда у него дневник?
— Я откуда знаю! Наверное, прятал где-нибудь!
— Прятал где-нибудь! А ты на что! Ты же следил за теми бараками!
Я начинал понемногу различать голоса. В основном кричали Шарп и Оуэнс, Хейвса же вообще не было слышно.
— Мы не сможем и дальше скрывать это. Я же говорил, нас поймают! — О, а это директор тюрьмы — трусишка Кларксон.
— Джек! Кто-то идет!
Я отмахнулся от Деда, но тот потянул меня за рукав и повторил:
— Кто-то идет! Бежим!
Я услышал скрип открывающейся двери и скользнул в узкий проход дальше по коридору, где было темно и можно было отсидеться. К группе спорщиков присоединился еще один человек, но я его никогда не видел. Он был одет в дорогой серый костюм, плотно облегающий его тучную фигуру, и двигался он размашисто, будто милостыню раздавал на День Благодарения.
— Кто это? — Тихо спросил меня Дед. Я качнул головой и вышел из тени, когда дверь за незнакомцем захлопнулась.
— Нужно поговорить с Саймоном. — Сказал я.
Больше в корпусе мы не задерживались.
29
На завтраке я пытался вести себя как обычно, Деда с утра я не видел, поэтому и судить о том, поговорил он с Саймоном или нет, не мог. Джастин тоже не попадался мне на глаза и, как назло, сегодня не было географии. Но на самом деле меня беспокоило другое — Люка тоже не было. Конечно, мы не сидели за одним столом, но и через несколько рядов я всегда видел его макушку, всегда, но не сегодня.
— Где Люк? — Наклонившись над тарелкой, спросил я у Марти.
— Разговорчики! — Крикнули у меня за ухом надзиратели и я получил плеткой по спине.
Я поморщился, но посмотрел на товарища. Мы выждали некоторое время, пока скроется наш надсмотрщик и мы смогли бы поговорить, до его поворота, обратно к нашему столу.
— Я не видел его со вчерашнего дня. На ужине его тоже не было. — Прошептал мне Марти. — Я думал, ты знаешь. Он здоров?
Я нахмурился. Ничего хорошего сейчас ожидать не приходилось. Теперь оставалось только надеяться, что он вляпался во что-нибудь и попал в каталажку. Это было самым лучшим вариантом из всех, как ни странно это звучит.
После завтрака мы поторопились в школу, где нас ждал еще один сюрприз: мисс Ровински уволилась! Сказать, что мы с ребятами были расстроены, значит ничего не сказать! Это потрясающая, милая, добрая, отзывчивая женщина, которая несмотря ни на что могла бы оказаться нашим другом, при других обстоятельствах, конечно, ушла! Я не мог поверить, что она ушла сама. Да и никто из парней не верил. В тот день литературы у нас не было, и вместо теории о душевных переживаниях героя очередной бредовой книги, которую мы даже не читали, нам включили фильм о лагере. Это мы называли «минуткой политической пропаганды», как в тоталитарных государствах, где молодежи пытаются внушить, что их страна самая мирная и сочувствующая, а все остальные просто отпетые мерзавцы. Так и в Обители: наш лагерь был самым мирным, самым спокойным, самым тревожащимся за судьбы воспитанников, в то время как в других лагерях выпускники просто оставлены на произвол судьбы. Посмотрите же только, сколько бывших выпускников работает в Обители и после того, как вышли из ее стен!
Можно подумать у них был выбор?! Да если бы они могли найти себя, то убежали бы отсюда еще до совершеннолетия.
Никто не смотрел включенный фильм, хоть в чем-то повезло: никто не остался за нами следить. Мы сбились в кучу за партой Марти и выдвигали предположения почему уволилась наша любимица.
— Поверить не могу, что больше не смогу любоваться ее милой упругой задницей. — Разочарованно заметил Малыш Питти.
— Ты только об этом и думаешь! — Рявкнул на него Макс.
— А ты будто нет! — Огрызнулся тот.
Марти расставил руки и строго посмотрел на всех. Честно говоря, я уже не представлял себе барак без него. Он был нам нужен. Как и каждый сейчас.
— Почему она ушла? Мы ведь даже не доставали ее сильнее прежнего? — Чуть не плача осклабился Марк.
— Может, другие доставали? Может, это из-за того случая в лесу? — Предположил Бредли.
— Никто не вспоминал о нем! С чего бы ради ей уходить спустя столько времени? — Заявил я.
— Может, другие доставали? — Повторил свой вопрос Бредли.
Я поморщился.
— Все любили мисс Ровински. — Категорично заявил я.
— Кроме администрации. — Добавил Марти, опустив голову. — Она могла быть бельмом на глазу. Никто не был с нами в таких отношениях как она. Если только не новичок. — Предположил он.
— Ты думаешь, ее убрали? — Хором спросили Малыш Питти, Макс и я.
Мартин покачал головой.
— Я ничего не думаю, но она слишком поспешно ушла. Она бы так с нами не поступила сама.
Мы помолчали еще несколько минут, пока не прозвенел звонок. Марти, как ответственный по кабинету, выключил проектор, и мы разошлись, невесело плетясь на математику.
«Мисс Ровински, вернитесь!» — Кричали наши души.
30
— Тебе нужен надежный помощник. Ты же хочешь остаться один. Мы уже не можем выполнять всю работу. Нам нужен агент внутри.
Хейвс стоял над столом, оперевшись ладонями на столешницу и закрыл глаза.
— Я не могу никому доверять. Я не знаю, кому доверять.
Он наполовину обернулся и посмотрел на Оуэнса.
— Теперь все катится к черту. Я больше не могу терпеть. Как они ходят здесь, смотрят на нас, улыбаются. Маленькие паршивые ублюдки! Я ненавижу их. — Завопил тот.
Хейвс злобно улыбнулся.
— Я понимаю, не тебе одному нелегко. Думаешь, мне легко смотреть на них. — Он крепко сжал кулаки и заскрежетал зубами. — О, Боже, как мне хочется их уничтожить. Чтобы они корчились под моими ногами. Я ненавижу их. — Он стукнул кулаком по столу и смел резную пепельницу на пол.
— Нам нужен надежный помощник. — Повторил Оуэнс.
— Кого ты предлагаешь? — Поинтересовался Хейвс.
— Люка.
Директор удивленно покосился на контролера и почти рассмеялся его предложению.
— Ты серьезно?
Лицо Оуэнса было сосредоточено и нечитаемо.
— Разве похоже, что я шучу?
Хейвс сел в свое кресло и протянул Оуэнсу портсигар. Тот покачал головой.
— Даже сигареты в рот не лезут. — Поморщился он.
— Подгони ко мне Люка. — Спокойно ответил директор. В его голове сейчас происходило что-то похожее на взрыв, в то время, как Оуэнс уже начал нервно моргать, ожидая чего-то неизбежного.
Я все оставшиеся уроки просидел тупо уставившись на доску, сначала на математике, потом на биологии, на черчении и, наконец, на музыке. Из головы не выходил Люк — куда он мог деться в это время? Я даже попытался найти его в школе, зайдя к ним в класс и сделав вид, что ошибся кабинетом. Меня, по обыкновению, подняли на смех, но Люка я не увидел.
