Карин Слотер - Вслепую
Задержав на ней взгляд, он добавил:
– Храни тебя Господь, дочка. Будь осторожна.
– Черт побери! – ругался Джеффри, засовывая блокнот в бардачок машины. Блокнот упал на пол. – Какого черта ты там делала?
Лена подняла с пола блокнот.
– Не знаю, – ответила она.
– Что за шутки? – гаркнул Джеффри, схватив блокнот.
Недовольно вытянув губы, он выехал с подъездной дорожки у дома Уилла Харриса. Фрэнк с Брэдом вернулись в участок, а Лену фактически впихнули в автомобиль Джеффри.
– Почему я не могу доверять тебе? Почему тебе нельзя поручить элементарную вещь? – Он не стал дожидаться ответа. – Я дал тебе с Брэдом задание. Я допустил тебя к расследованию по твоей просьбе, а не потому, что считаю тебя достаточно компетентной. И что я получаю в благодарность? Ты тенью идешь за мной на глазах у Фрэнка и Брэда – как подросток, ускользнувший из дому. Ты полицейский, в конце концов, или ребенок?
Он дал по тормозам, и ремень безопасности врезался Лене в грудь. Они остановились посреди дороги, что ничуть не смутило Джеффри.
– Смотри мне в глаза, – велел он, повернувшись к ней.
Лена послушалась, стараясь не показать испуга. Джеффри сотню раз на нее злился, но не до такой степени. Если бы она не ошиблась насчет Уилла Харриса, ей было бы что предъявить. А так она чувствовала себя идиотски глупо.
– Пора образумиться. Ясно?
Она резко кивнула.
– Я не потерплю, чтобы ты ездила за мной следом. А если бы он напал на тебя? Что, если Уилл Харрис и есть человек, убивший твою сестру? Что, если бы он открыл дверь, увидел тебя и ополоумел? – Джеффри ударил кулаком по рулю, выкрикивая проклятия. – Ты должна делать то, что я тебе приказываю! Отныне и впредь. – Джеффри ткнул ей в лицо пальцем. – Если я велю опросить муравьев на детской площадке, ты должна принести мне письменный отчет по каждому. Поняла?
Она с трудом набралась сил.
– Да.
Джеффри это не устроило.
– Вам все понятно, следователь?
– Да, сэр, – повторила Лена.
Джеффри снова завел машину и тронулся так резко, что шины завизжали, оставив на асфальте черный след. Руки так сжимали руль, что побелели костяшки.
Лена молчала, надеясь, что шеф успокоится. Конечно, у него есть все основания гневаться, но она не знала, что сказать. В оправданиях виделось не больше смысла, чем в лечении больного зуба медом.
Джеффри опустил стекло, расслабил галстук. И вдруг произнес:
– Не думаю, что это сделал Уилл.
Лена кивнула, боясь открыть рот.
– Если даже в прошлом и произошел такой инцидент, – продолжил Джеффри, опять раздражаясь, – то Фрэнк забыл упомянуть, что это было двадцать лет назад.
Лена молчала.
– В любом случае, если у него и дурной нрав, ему как минимум шестьдесят лет, а то и семьдесят. Он в кресло толком опуститься не может, а уж справиться со здоровой тридцатитрехлетней женщиной… Значит, остается Пит, – размышлял Джеффри вслух. – Я звонил Тесс, пока туда ехал. Она пришла в закусочную чуть раньше двух. Уилл уже ушел, там был один Пит. Тесс сказала, что он стоял за кассой, пока не получил ее заказ, а потом готовил ей гамбургер. – Джеффри покачал головой. – Он мог проскользнуть в туалет, но когда? Когда он выкроил время? Сколько ему понадобилось бы? Десять, пятнадцать минут? Надо все продумать. Риторические вопросы. Мы все знаем Пита. Боже, новичок такую вещь не провернет.
Джеффри замолчал. Лена решила его не беспокоить и уставилась в окно, обдумывая все сказанное о Пите Уэйне и Уилле Харрисе. Час назад они оба казались ей правомерными подозреваемыми. Теперь не осталось никого. Джеффри правильно на нее разозлился. Она могла бы сейчас проверять список и искать человека, убившего Сибилл.
Лена смотрела на дома, мимо которых они проезжали. На повороте увидела табличку с названием улицы: «Купер-стрит».
– Как думаешь, Нэн дома? – спросил Джеффри. Лена пожала плечами.
Он улыбнулся в знак примирения:
– Тебе уже разрешено говорить.
Она едва произнесла:
– Спасибо… Извини за…
Джеффри прервал ее:
– Ты хороший полицейский, Лена. Ты чертовски хороший полицейский. – Он остановил машину у обочины дома Нэн и Сибилл. – Тебе просто надо наконец выполнять распоряжения.
– Знаю.
– Нет, не знаешь, – возразил он, но уже не сердито. – Вся твоя жизнь перевернулась, а ты даже не знаешь.
Она открыла рот, однако передумала говорить.
– Я понимаю, как тебе важна эта работа, понимаю, что тебе надо чем-то занять мозги, но ты должна доверять мне, Лена. Еще раз перейдешь черту, и я понижу тебя до такого звания, что будешь бегать за кофе для Брэда Стивенса. Поняла?
Лена нехотя кивнула.
– Ладно, – сказал он, открывая дверцу. – Пошли.
Лена неспешно расстегнула ремень безопасности. Вылезла из машины, поправила револьвер и кобуру и направилась к дому. Пока она дошла до двери, Нэн уже впустила Джеффри внутрь.
– Привет, – поздоровалась Лена.
– Привет, – ответила Нэн.
В руке тот же платок, что и вчера. Глаза опухли, нос покраснел.
– Привет, – произнес Хэнк.
Лена остановилась.
– Что ты здесь делаешь?
Хэнк пожал плечами, потирая руки; на нем была футболка без рукавов, открывавшая следы от уколов. На Лену нахлынула волна смущения. Она встречалась с дядей только в Рисе, где всем известно о его прошлом. Она так часто видела эти шрамы, что уже перестала их замечать, а теперь посмотрела на них глазами Джеффри и хотела провалиться сквозь землю.
Хэнк, казалось, ждал, пока Лена что-нибудь скажет. Запинаясь, она представила его:
– Хэнк Нортон, мой дядя. Джеффри Толливер, начальник полиции.
Хэнк протянул руку, Лена съежилась при виде вздутых шрамов. Некоторые тянулись на полдюйма – результаты поиска вены.
– Как поживаете, сэр? – спросил Хэнк.
Джеффри крепко пожал протянутую руку.
– Жаль, что мы знакомимся при таких обстоятельствах.
– Спасибо вам.
После некоторого молчания Джеффри сказал:
– Вы, наверное, догадываетесь, зачем мы приехали.
– Поговорить о Сибилл, – произнесла Нэн голосом, на две октавы ниже обычного, видимо, из-за долгих ночных рыданий.
– Верно, – кивнул Джеффри, указывая на диван.
Он подождал, пока сядет Нэн, и присел рядом. Лена удивилась, когда он взял Нэн за руку.
– Сожалею о вашей утрате.
На глаза Нэн тотчас набежали слезы.
– Спасибо.
– Мы делаем все возможное, чтобы найти преступника, – продолжил он. – Хочу, чтобы вы знали: если вам что-то нужно, мы готовы помочь.
Она прошептала еще одно «спасибо» и, потупившись, принялась ковырять дырку на своих спортивных штанах.
– Кто-нибудь держал зло на вас или Сибилл? – спросил Джеффри.
– Нет, – ответила Нэн. – Я вчера уже говорила Лене. Дела шли как обычно.
– Я знаю, что вы с Сибилл вели себя скромно.
Лена уловила намек. Сегодня она понимала все лучше, чем прошлым вечером.
– Да, – подтвердила Нэн. – Нам здесь нравилось. Мы обе провинциалки.
– Как считаете, вас мог кто-то вычислить? – поинтересовался Джеффри.
Нэн покачала головой. Она смотрела в пол, губы дрожали. Ей нечего было добавить.
– Ладно, закончим, – сказал Джеффри, поднимаясь. – Не трудитесь, я сам найду выход. – Он достал визитку и черкнул что-то на обратной стороне. – Вот мой домашний телефон. Позвоните, если что-нибудь вспомните.
– Спасибо, – ответила Нэн, забирая карточку. Джеффри повернулся к Хэнку:
– Вы не отвезете Лену домой?
Лена онемела. Как он может оставить ее тут? Хэнк удивился не меньше.
– Конечно, – пробормотал он. – Отвезу.
– Прекрасно. – Джеффри похлопал Нэн по плечу и обратился к Лене: – Вы с Нэн сегодня составите список всех, с кем работала Сибилл. – Джеффри многозначительно улыбнулся. – Будь завтра в участке в семь утра. Мы заедем в колледж до начала занятий.
– Я в паре с Брэдом? – озадаченно спросила Лена.
Он покачал головой.
– Ты со мной.
Среда
11
Начальник полиции Бен Уокер, предшественник Джеффри, занимал кабинете задней стороны участка, подальше от комнаты для брифингов. В центре кабинета стоял стол размером с торговый холодильный шкаф, а перед ним ряд крайне неудобных стульев. Каждое утро туда вызывали полицейских, чтобы дать задание на день, потом они уходили, и Бен закрывал дверь. Чем он занимался с этого момента до пяти часов, когда запирал кабинет и шел в закусочную ужинать, оставалось для всех тайной.
Заняв должность Бена, Джеффри первым делом переместил кабинет ближе к общей комнате. Проделал в стене отверстие и установил стеклянное венецианское окно, чтобы наблюдать за своими подопечными, не вставая из-за стола, и чтобы полицейские могли видеть его. На окне висели жалюзи, но он ими никогда не пользовался. Дверь в кабинет почти всегда была открыта.
