Роберт МакКаммон - Река духов
— Что он там бормочет? — нахмурился Ройс, обратившись к Малдуну. — Так, вы оба, прочь из дома!
Смотритель закрыл дверь, оттолкнув Магнуса на шаг назад, и задвижка тут же щелкнула с той стороны.
— Дружелюбный тип, — пробормотал Мэтью, заметив, что компресс на правом предплечье Ройса был удален и заменен на простые повязки. — С лошадьми тоже не ладит, похоже…
— Я должен узнать больше, — ответил Магнус. Лицо его было мрачным и темным. — Сара была прекрасной девушкой, — он покачал головой. — Не могу в это поверить! Убита рабом! Почему? — он оглянулся на остальных мужчин, взбирающихся на своих лошадей или садящихся в повозки. Кругом слышались хлесткие удары вожжей, скрип колес и отрывистые выкрики. Многие уже были вооружены холодным или огнестрельным оружием. — Через некоторое время на реке будет больше десятка лодок, — тихо фыркнул он. — Никого из беглецов живым не приведут, это точно. Три комплекта черных ушей, отрубленных чьей-то рапирой, может, даже скальпы, но живым не вернется ни убийца, ни его сообщники.
Мэтью вспомнил Сару Кинкэннон, сидящую на большом камне, уткнувшись лицом в сборник стихов Херрика, и перед глазами возникла ее лучезарная улыбка, которой она так напомнила юному решателю проблем его дорогую Берри. А если бы кто-то так внезапно убил Берри, как бы он среагировал? Это было бы горе, без сомнения. Ужасное горе. А потом…?
А потом, подумал он, его натура взяла бы все под контроль, и он захотел бы увидеть тело собственными глазами, обратить внимание на все важные детали и найти причину. Настоящую причину.
— Где может быть тело Сары? — спросил он.
— Или в доме, или в часовне — она прямо за домом. Как раз оттуда и звонил колокол. Может быть там….
— Давай выясним, — предложил Мэтью, который уже спустился по ступеням и зашагал в указанном направлении. По звуку тяжелых шагов по ступеням и далее по траве он понял, что Магнус последовал за ним.
Часовенка представляла собой небольшое здание из красного кирпича, как и особняк плантации. Вверх тянулась колокольня с одиноким колоколом, а в окнах плясал свет. Мэтью открыл дверь и вошел, взгляд его тут же упал на полдюжины скамеек и на кафедру перед ними, с которой, возможно, сам Кинкэннон читал Писание на фоне гобелена с изображением Иссуса на кресте. В мерцании фонарей с двумя свечами — по обе стороны от неподвижно замершей головы — лежало тело Сары Кинкэннон на алтаре подле трибун, накрытое белой простыней до самого подбородка. Ее руки были мирно сложены на груди, светлая ткань прикрывала все, кроме умиротворенно замершего лица, судя по которому можно было вообразить, что девушка просто спит. Это ощущение пропало, лишь когда Мэтью подошел и увидел темно-красные пятна крови, расползающиеся от чудовищной раны на горле. Светлые волосы были заколоты и изящно уложены вокруг головы. Мэтью отметил, какая неестественная бледность теперь накрыла ее лицо от потери крови, отметил, что веки ее были едва открыты, и из-под них были видны белки мертвых глаз, разрушающих мирный образ спящей красавицы. Молодой человек снял свою смятую треуголку в знак уважения к усопшей.
— Сара… — прошептал Магнус.
Он пронесся мимо Мэтью ураганом, остановился перед алтарем и сиротливым, растерянным взглядом уставился натело.
— Почему?.. Почему?
Гигант потянул дрожащие пальцы, чтобы нежно прикоснуться к щеке умершей.
— Не прикасайтесь к ней, — прохрипел надтреснутый голос из дальнего угла часовни.
Магнус и Мэтью повернулись на звук: там, на скамье виднелась чья-то стройная фигура.
— Я присматриваю за ней, — сказала старуха. Кожа ее была такой черной, что почти сливалась с накрывавшей ее темнотой в углу, куда не дотягивался свет фонарей. — И пока я смотрю, никто не коснется мисс Сары.
Она была одета в серое платье с жестким белым воротничком, вокруг головы был обернут завязанный спереди коричневый шарф. Ее лицо было изборождено множеством морщин, глубоко посаженные глаза сверкали удивительно живо и воинственно, а от совершенно белоснежных волос, кажется, почти ничего не осталось, кроме нескольких мелких прядей. Подбородок был острым, как кончик ножа, а об ее скулы, казалось, можно было порезаться. Она бесстрастно смотрела на двух мужчин, явно показывая, что вне зависимости от фактического положения и цвета кожи главной здесь была, есть и останется она.
Мэтью уже понял, кого перед собой видит.
— Вы — Бабуля Пэгг?
— Так меня называют, да, сэр, — ответила она.
— Я слышал о тебе, — сказал ей Магнус. — Я Магнус Малдун. Был другом мисс Сары.
— О-о-о, — кивнув, протянула она. — Мужчина с бутылками.
— А я встретил Сару только сегодня, — сообщил Мэтью. — Проезжал мимо и…
— Читатель, — проскрипела Бабуля Пэгг. — Должны были прибыть с визитом. Она мне сказала. Что ж… вот вы и здесь.
— Что случилось? — нахмурился Магнус и тут же поспешил поправиться. — То есть, я хочу спросить, как это случилось?
— Когда нож проделывает дырку в горле… а потом входит в спину еще шесть раз, человек обычно просто истекает кровью до смерти, — древние глаза оценивающе прошлись по Магнусу и Мэтью, но остановились на покойнице. — Мисс Сара была худенькая девочка. Недолго мучилась.
— Это сделал раб? По имени Абрам? — продолжал расспрашивать Магнус. — Зачем?
Старуха вздохнула, и прозвучал этот вздох, как ветер, пролетающий через кладбищенские надгробия; Мэтью подумал, что в этом звуке скрывается куда больше, чем кажется на первый взгляд.
— Мне кажется, или в вашем вздохе кроется какой-то ответ? — спросил молодой человек, доверившись своим ощущениям.
Некоторое время Бабуля Пэгг молчала. Она опустила глаза на свои ладони, грубые, как куски древесной коры, и сложила их на коленях.
— Здесь происходят разные вещи, — сказала она тихим и одновременно несколько торжественным голосом. — Все идет своим чередом. Как и на любой речной плантации. Лучше всего — не говорить об этих вещах, — она подняла пронзительный взгляд на Мэтью и повторила. — Лучше всего.
Мэтью вновь посмотрел на лицо покойницы. Ему доводилось видеть насилие и даже переживать его; ему приходилось видеть ужасные вещи в свои годы, но сейчас одна лишь мысль о том, что это юное создание только сегодня ходило среди живых — со своими мыслями, убеждениями, мечтаниями — а вечером была убита… так кроваво и жестоко — это было невыносимо. Он ощутил запах крови, идущий от ран, и лицо его исказилось гримасой боли бессилия. Если крепкий ликер после ужина из белок не сумел в достаточной степени скрутить его желудок, то на этот раз молодой человек был действительно близок к тому, чтобы вывернуться наизнанку.
— Вы знаете, почему Абрам так поступил? — спросил он, заставив себя собраться с силами.
Пожилая рабыня ответила молчанием.
— Я уверен, вы знаете, — продолжал подталкивать Мэтью, глядя на нее прямым пронзительным взглядом. — Я думаю, что вы знаете обо всех… вещах, которые творятся здесь. Ничто не проходит мимо вас, ведь так?
— Хм, — усмехнулась она в ответ, и глаза ее прищурились, как у ящерицы, лежащей под лучами жаркого солнца. — Уж не заставит ли меня серебро вашего языка позже кашлять свинцом?
— Думаю, свинец сегодня предназначается кое-кому другому. Троим мужчинам, которых должны вернуть сюда для суда, но…
Бабуля Пэгг вдруг моргнула и посмотрела на Мэтью, как если бы увидела его в новом свете во плоти.
— О! — воскликнула она. — О, да! Теперь я понимаю, что имела в виду мисс Сара, говоря о вас. Она сказала, что вы выглядели официально. Сказала, что вы, как… закон, — вспомнила она.
Мэтью вспомнил, как ответил: в каком-то смысле можно сказать, что я представляю закон. Ему вдруг пришло в голову, что, возможно, сейчас ему предстоит проявить себя так же, как в случае с Рэйчел Ховарт. Наверное, ему потребуется сделать все, чтобы увидеть, как убийца Сары Кинкэннон предстает перед справедливым судом. Но он ведь был здесь чужаком, он ничего не знал об этой плантации, о ее законах, о ее людях. Не составило труда понять, что сбежавшие рабы будут найдены, пойманы и убиты — толпа догонит их. Так не стоит ли перестать забивать себе голову? Может, лучше отправиться заниматься своими делами?
Бабуля Пэгг поднялась со своего места, после чего стало очевидно, что она ростом едва доставала Мэтью до плеча и была тонкой, как тень.
— Вы — закон? — спросила она с вызовом. — У вас есть необходимая власть?
— Какую власть вы имеете в виду?
— Умение совершать правильные поступки и видеть суть вещей? Такая власть.
— Такой — должен обладать каждый.
— Но далеко не все ее используют, — отрезала она. — Вы — используете?
— Все, что я хочу сейчас знать, — Магнус вмешался в разговор, отчаянно вздохнув. — Это обстоятельства, при которых это случилось. С чего бы рабу убивать мисс Сару?
