Гарольд Роббинс - Бетси
— Я бы хотел взглянуть на машину, — сказал Лорен.
— Сейчас мы ее остановим, — и Дункан нажал другую кнопку на пульте.
Над гаражом зажглась и начала вращаться желтая мигалка. Дункан склонился над микрофоном.
— Дункан Пирлессу. Дункан Пирлессу. Прием.
В динамике затрещало. Затем раздался мужской голос.
— Пирлесс Дункану. Я вас слышу. Прием.
— Сбрось скорость и остановись у гаража. Прием.
— Что-нибудь не так? — в голосе испытателя слышалось раздражение. — По-моему, все в полном порядке.
Прием.
— Все нормально. Просто нужно, чтобы ты остановился. Прием.
— Все понял. Конец связи.
Нажатие еще одной кнопки, и дисплей погас. Дункан направился к воротам.
Они последовали за ним и успели заметить промчавшуюся мимо машину. Скорость, «однако, заметно упала.
— Он остановится на следующем круге, — объяснил Дункан.
Лорен махнул рукой в сторону пульта управления.
— Я и не знал, что у нас есть такие.
— Идея Анджело. Многоканальные пульты в ходу при испытаниях космической техники, и нам его изготовили инженеры Руарка на Западном побережье, конструкция оказалась столь удачной, что теперь мы поставляем их «Джи эм», «Форду» и «Крайслеру», а новые заказы поступают из многих стран.
Машина остановилась, дождь кончился. Они вышли из гаража.
Лорен внимательно осмотрел автомобиль. Стандартный двухдверный «сандансер», в этом сомнений нет. Но налицо незначительные изменения. Другой наклон капота. Более плавный переход от заднего стекла к багажнику. Обводы, свойственные скорее европейским моделям.
Водитель вылез из кабины. В огнезащитном костюме, шлеме. Шагнул к Дункану.
— Ну? — настроен он был воинственно. — В чем моя ошибка?
— Ни в чем. Мистер Хардеман хочет взглянуть на машину.
Водитель облегченно выдохнул. Достал из кармана пачку сигарет.
— Так я могу выпить чашечку кофе?
Дункан кивнул, и тот скрылся в гараже.
Лорен заглянул в кабину. На приборном щитке не было живого места. Он посмотрел на старого инженера.
— Что это вы сделали с машиной?
— Оснастили ее дополнительной измерительной аппаратурой. Все приборы, которые вы видите перед собой, снабжены датчиками, встроенными в различные узлы автомобиля. Информация поступает на электронный пульт, который установлен в гараже. Мы установили два карбюратора Вебера, новый топливопровод повысил коэффициент сжатия горючей смеси до одиннадцати, и получили мощность в триста сорок лошадиных сил. Корпус сделан из фибергласса с матрицей из предварительно растянутой стальной проволоки. Последняя соединена с трубчатым каркасом. При ударе обеспечивается поглощение энергии.
— Как это? — не понял Лорен.
— Чем сильнее удар, тем больше сопротивление. Тот же принцип, что и в подвесных мостах. Чем больше вес, тем прочнее мост. Эта машина весит на шестьсот семьдесят фунтов меньше серийного «сандансера», а изготовление корпуса обходится на сорок процентов дешевле, — Дункан достал сигарету, закурил. — Конечно, мы могли еще более облегчить ее, но пришлось усилить ось и ведущий вал, чтобы передать возросшую мощность.
— И как она на ходу? — не унимался Лореш Дункан улыбнулся.
— Почему бы вам не сесть за руль? Сделайте круг, и все оцените сами.
Лорен оглядел стол. Заседание заканчивалось и прошло удивительно мирно, даже буднично. Сделка, заключенная им в Западной Германии, вызвала восторженную реакцию и принесла ему немало похвал. Она произвела впечатление даже на Номера Один, сидящего в инвалидном кресле у дальнего торца.
Последним пунктом повестки дня значилось «Одобрение перевода отдела конструирования и дизайна на Западное побережье». Лорен перевернул страничку лежащей перед ним программы заседания.
— Господа, прежде чем мы перейдем к пункту двадцать один повестки дня, я хотел бы сказать несколько слов.
Он выдержал короткую паузу, дожидаясь, пока все взгляды сосредоточатся на нем.
— Во-первых, директора должны знать о тех потрясающих успехах, которых добился мистер Перино с экспериментальными автомобилями. Как вам наверняка известно, он переделал три серийных «сандансера» в более мощные, скоростные машины. Но он вам не говорил, скорее всего, из скромности, что ничего лучше их еще не сходило с конвейеров «Вифлеем моторс». И я полностью отвечаю за свои слова, господа, ибо сегодня утром имел честь проехаться за рулем одной из этих машин. Поздравляю вас, мистер Перино.
— Благодарю, мистер Хардеман, — сухо ответил Анджело.
Лорен подождал, пока смолкнет пробежавший над столом шепот.
— Скорее всего, никто из нас не осознавал потенциальных возможностей этого автомобиля. Как это ни странно, но мне указала на них моя дочь, сказав сегодня утром, что как-то ночью она видела его на Вудвард-авеню и ни одна машина не может сравниться с ним в скорости.
Вновь зашелестел одобрительный шепот.
— Не менее интересные новости сообщил мне мистер Бэнкрофт. Оказывается, торговцы автомобилями осаждают его просьбами прислать им новую модель, он получил уже три тысячи твердых заказов, которые, к слову, дадут нам два миллиона чистой прибыли, и полагает, что уже в текущем году без труда реализует десять тысяч таких машин.
Директора, улыбаясь, переглядывались друг с другом.
— Вот я и предлагаю добавить в повестку дня еще один пункт и одобрить незамедлительное начало производства «сандансера эс эс», учитывая ажиотажный спрос на эту модель.
Директора согласно закивали.
— Одну минуту, господа, — вмешался Анджело. — Мне кажется, нам не стоит пускать в продажу эти машины.
Сидевшие за столом изумились.
— Почему нет, мистер Перино? — выразил общее мнение президент одного из детройтских банков. — Насколько мне известно, производство такого класса автомобилей весьма прибыльно для «Доджа», «Шеви», «Америкэн моторс».
Анджело повернулся к нему.
— На то есть несколько причин. Первая — машина экспериментальная и в чистом виде продавать ее нельзя, так как у нее превышены нормы выброса вредных веществ. Обеспечение этих норм приведет к значительному снижению мощности. Но главное не в этом. Мы поставили перед собой задачу — построить новый автомобиль.
Автомобиль, который позволит нам вернуться в автоиндустрию. Более скоростная, форсированная модель этой задачи не решает. Рынок для таких машин невелик и, по моему глубокому убеждению, будет все более сокращаться из-за ограничений, накладываемых необходимостью защиты окружающей среды. И я не думаю, господа, что из-за нескольких долларов прибыли мы должны рисковать будущим нашего нового автомобиля, который, кивая на эту модель, будут незаслуженно обвинять в чрезмерном загрязнении воды, земли, воздуха.
Я, наверное, больше всех люблю быструю езду, но цель-то у нас совсем иная. Мы готовим машину для массового покупателя, а не для считанных лихачей. Я думаю, сейчас не время создавать впечатление, будто мы более всего печемся о мощности мотора и рекордах скорости. На такое следовало идти семь лет назад. Сейчас уже поздно.
Банкир повернулся к Номеру Один.
— Не могли бы вы высказаться по этому вопросу, мистер Хардеман?
Лицо Номера Один напоминало маску. Пока Лорен и Анджело говорили, он что-то рисовал в блокноте. Теперь же он поднял голову.
— Я думаю, следует начать производство этого автомобиля, — ровным голосом ответил он.
Шестнадцать директоров проголосовали «за», один — «против». Спустя еще несколько минут заседание закончилось и присутствующие потекли к дверям. Анджело только отдал бумаги секретарю, когда его подозвал Номер Один.
— Задержись на минутку.
Анджело кивнул.
Наконец они остались в зале вдвоем. Номер Один подкатился к Анджело.
— Ты знал, что я согласен с тобой, не так ли?
— Мне казалось, что да.
— Тогда я должен объяснить, почему я не поддержал тебя.
— Ничего вы мне не должны. Вы — босс.
— Было время, — Номер Один словно и не слышал его, — когда люди говорили, что я раздавил отца Лорена, выступая против любого его решения. И именно я был причиной его самоубийства.
Анджело промолчал. Он действительно слышал все эти истории.
Старик всмотрелся в глаза Анджело.
— Я не могу допустить, чтобы вновь пошли такие разговоры, не так ли?
Анджело шумно вздохнул.
— Наверное, нет.
Но потом, вернувшись в кабинет, задумался, — а правду ли сказал ему Номер Один?
Глава 3
Он проснулся, как от толчка. Легкий июньский ветерок доносил через открытое окно звуки музыки из бального зала; там играл оркестр. Он сел и тут же острая боль пронзила голову.
— О господи! — простонал он. — Не в виски же дело, да и пил я не так много. И Перино уверял меня, что товар первоклассный.
Он выбрался из постели и босиком прошлепал в ванную, но холодный мраморный пол вернул его обратно, за тапочками. Он пустил холодную воду, умылся. Головная боль начала стихать, и постепенно он вспомнил все, что произошло днем.
