Остров душ - Пуликси Пьерджорджо
– Знаешь, а ты весьма неплох в этой версии в стиле Альберто Анджелы[62], – сказала Мара, дразня его. – Не хватает только джинсовой рубашки.
Баррали никак не отреагировал на провокацию. Все началось с тарелки culurgiònis, но у Кроче возникло ощущение, что полицейский уже вводит ее в ритуальный контекст нераскрытого дела.
– На Сардинии этот праздник проводится уже сотни лет очень похожим образом; меняется только название: is animeddas или su Prugadoriu, Маленькие души или Чистилище. Другие просто называют его ночью духов. И во многих деревнях в самых разных районах острова принято оставлять перед сном накрытый стол именно для духов умерших, которые могли бы вернуться в эту ночь, чтобы навестить свой старый дом.
– С ума сойти. Спасибо за объяснение, – сказала Ева Морено.
– Не за что. Тебе все понравилось?
– Это блюдо – билет на небеса в один конец. Спасибо, Грация.
Женщина улыбнулась. Не было никакой возможности обращаться к ней на «вы»: когда они подошли к их двери, жена Баррали обняла и поцеловала миланку в щеки, как будто та была дочерью, вернувшейся из долгого пребывания за границей, заставив ее сразу почувствовать себя как дома. Их дом – деревенская вилла с большим камином в центре гостиной, от которого исходило приятное тепло, – был окружен оливковой рощей и располагался среди холмов, поросших тополями, тамариском и эвкалиптами, которых было много в районе под названием Капитана. Панорама радовала глаз: было видно море, небольшой порт и еще дальше извилистый профиль Поэтто и Селла-дель-Дьяволо (Седла дьявола). Легкий ветерок унес пасущиеся здесь немногочисленные облака.
Морено встал, чтобы проверить мясо, готовящееся на огне, и Мара, воспользовавшись случаем, тихо спросила у Грации:
– А твой муж ничего не ест?
– Мало. В основном вареные овощи. Химиотерапия опустошает его пищеварительную систему и иногда вызывает кровотечение и рвоту. Он уже потерял аппетит и вкус к еде…
– Но не желание быть вместе с тобой, – сказал Баррали через всю комнату, заставив ее покраснеть.
– И слух, кажется, тоже не утратил, черт тебя дери, – прокомментировала Раис.
Морено вернулся с улыбкой на губах.
– Sa morte non jughet ojos, к сожалению. У смерти нет глаз. Она не смотрит никому в лицо. Что мы можем сделать? Но тот факт, что вы двое здесь… вы не представляете, как много это значит для меня.
Две полицейские обменялись озабоченными взглядами: обе боялись бремени, которое передавал им Баррали. Они не чувствовали, что смогут оправдать его ожидания.
Морено, напротив, удовлетворенно кивнул сам себе. Впервые за многие годы он почувствовал утешение от осознания того, что наконец нашел нужных людей, которым можно передать эстафетную палочку.
Глава 24
Комиссариат общественной безопасности, Карбония, Южная Сардиния
Национальный горно-пещерный спасательный корпус неустанно работал с полудня предыдущего дня по просьбе мэра Траталиаса и мэров Карбонии, Гибы, Сан-Джованни-Суэрджу и других деревень в этом районе, чтобы поддержать работу полицейских, добровольцев гражданской защиты и карабинеров, которые без отдыха искали в горах и в сельской местности Сульчиса Долорес Мурджа, девушку, пропавшую без вести уже почти четыре дня назад. В этом районе был создан мобильный координационный центр, откуда осуществлялось наблюдение за бригадами, начавшими патрулировать территорию, в том числе с помощью местных пастухов и волонтеров. При всем этом – никаких следов Долорес. Кто-то слил в газеты новость – ложную – о том, что агенты убеждены, что ищут труп, и это несоразмерно усилило давление на следователей и напряжение.
Главный комиссар Маурицио Ниедду, начальник полицейского управления Карбонии, провел бессонную ночь, координируя мероприятия по поиску 22-летней девушки. По его мнению, все это было пустой тратой времени: девушка слыла бунтовщицей, и ее родная деревня Траталиас была для нее слишком мала; четыре дня – это слишком мало, чтобы думать о чем-то более серьезном, и он склонялся к версии побега или просто добровольного отъезда из-за какой-нибудь ссоры с друзьями или семьей. Но Аделе Маццотта, судья, которая занималась составлением отчета о пропаже, нуждалась в поддержке прессы и хотела быть в центре внимания из-за внутренней борьбы в правоохранительных органах, поэтому она возвысила голос, требуя поисков, и дала интервью. Скорее всего, утечка началась из-за нее.
«Какая заноза в заднице», – подумал Ниедду. Он перевелся из Кальяри в Карбонию именно для того, чтобы провести в покое последние два года перед выходом на пенсию, – и вот в этой дыре, где никогда ничего не происходило, исчезла девушка, и судьи воспользовались случаем свести счеты друг с другом, а он оказался между ними.
– Скажи на милость… – пробормотал Маурицио, возвращаясь в свой кабинет. – Паола! – громко позвал он.
Главная помощница Паола Эрриу, умная женщина, которой еще не исполнилось сорока лет, вошла в кабинет с планшетом и папкой под мышкой.
– Ничего? – спросила она шефа.
– Да куда там… Ее ищут по всему району Сульчис, но это просто пустая трата времени и ресурсов. На мой взгляд, это добровольный уход, пауза для размышлений или снятия напряжения. И когда семья воссоединится, клянусь, это меня совсем не удивит.
Девушка подняла обе брови: она расспрашивала семью Долорес и была полностью согласна с боссом.
– Новости? – спросил Маурицио.
– Позвонила пара идиотов; сказали, что Долорес похитили инопланетяне.
– Правильно. Как мы не подумали об этом… Они уже потребовали выкуп?
Женщина улыбнулась.
– Оставим эти глупости. Что ты нашла за это время? – спросил Ниедду, закуривая «Мальборо», несмотря на то что здесь нельзя было курить. Он поручил своей сотруднице поработать над прошлым, привычками и кругом общения девушки. «Покопайся в ее личной жизни», – приказал он ей, прекрасно зная о дотошности и исследовательской строгости своей ученицы.
– Итак, – начала полицейская. – Что касается дружбы, сообщать нечего. Ситуация с учебой: я подтверждаю, что после окончания средней школы она несколько лет училась в университете, изучала антропологию[63], если быть точной. Приступала к учебе с большим энтузиазмом, но примерно после десяти экзаменов бросила.
– Семейное положение?
– Нет постоянных бойфрендов. Какая-то случайная история. Летом она работает в киоске на пляже в Порто-Пино, а в остальном ничего. Обследование соцсетей показывает классическую деревенскую девчонку, не в ладах со всем и вся, спорщицу и бунтарку.
– Кроме летних подработок, чем занимается?
– Как вы знаете, у нее нет приводов и никогда не сообщалось, что она употребляет наркотики, но я допрашивала ее друзей, и они признались, что употребляет.
– «Травка», химия или что-то потяжелее?
– Таблетки, с их слов.
– Хорошо. Продолжай.
– Интересно другое – и, возможно, это ключ к исчезновению.
– Давай, Паола, – сказал мужчина, хлопая в ладоши. – Это не эпизод «Chi l’ha visto?»[64]. Ajò[65], я хочу еще домой успеть!
Та улыбнулась и открыла папку.
– Несколько месяцев назад Долорес начала посещать неонурагистов…
– Кого?
– Неонурагистов. Они исповедуют псевдорелигию, которую сами называют «Нураксия». Эти чокнутые верят, что нураги являются местами связи со звездами и планетами, и ждут, когда эти естественные «радары» снова заработают.
Губы мужчины расслабились в лукавой улыбке.
– Ты шутишь, что ли?
– Нет, синьор. Я знаю, это против слова Божия, но они верят в своего рода «циклическую природу времени, когда все времена сосуществуют вместе», – сказала женщина, заглянув в сделанные ею записи. – Они верят в энергетику и целебную силу нурагов, менгиров[66] и всех мегалитических памятников, которые посещают группами с лечебной целью. Их возглавляет Роберто Мелис, пятидесяти лет, с шаманским обликом. Он считает нураги «порталами душ».
