Марсель Монтечино - Высокая ставка
— О каких деньгах идет речь, Сэл?
— Именно об этом я и спрашиваю.
Санто отложил терку и взял со своей тарелки вилку.
— Я правильно тебя понял? — Он махнул вилкой в сторону Сэла. — Ты хочешь, чтобы я продал половину того, что ты заработаешь за всю оставшуюся жизнь. По биржевому принципу.
Сэл с энтузиазмом кивнул.
— Да, сколько это, по-твоему?
Санто покачал головой и ткнул вилкой в тарелку, накрутив на нее макароны. От тарелки поднимался пар. Санто обмакнул макароны в кроваво-красный соус, поднес вилку ко рту и замер.
— Сэл, я не знаю, как это сделать. Тебе нужен юрист, тебе...
— Ты знаешь. И никакой юрист нам не нужен. Сядь на телефон, обзвони старых знакомых. Позвони тому пижону из «Электры».
— Сэл, он уже лет десять как помер.
— Тогда еще кому-нибудь. Любому, кого это может заинтересовать.
— Я не знаю, кого это может заинтересовать.
— Ради Бога, Санто!
— Сэл, что мне их, родить, что ли? Я сейчас занимаюсь устройством свадебных приемов. Дней рождения. Я ушел из большого шоу-бизнеса четверть века назад. Все, кого я знал, либо умерли, либо в больнице. Но не в этом дело. Помнишь, я не смог тебя протолкнуть.
— Санто, у меня неприятности.
— Думаешь, я не понял?
— И мне нужна твоя помощь.
— Что я должен сделать?
— Я же сказал. Послушай меня наконец. Пусть какой-нибудь проклятый биржевик знакомый тебе даст мне денег в качестве аванса, а я подпишу бумаги на получение им половины всех моих будущих доходов. От пластинок, кассет, выступлений, всего. Отдам половину прямо сейчас.
Санто жевал все медленнее и медленнее и в конце концов совсем перестал двигать челюстями, положив вилку на край тарелки. Он поводил пальцами над ароматным паром, исходящим от еды, и оценивающе посмотрел на Сэла. Затем после долгой паузы проглотил и сказал:
— Сэл?
— Санто, ведь...
— Сэл, посмотри правде в глаза.
— Не морочь голову.
— Тебе нечего продавать.
— Но я же чертовски талантлив, Санто, — закричал Сэл, вскакивая с кресла, — и ты это прекрасно знаешь. У меня — настоящий талант. — В его голосе звучала страсть.
Санто сделал рукой останавливающий жест:
— Сэл, Сэл...
— Ты должен это сделать! — с жаром продолжал Сэл, со слезами на глазах. — Ты должен. Ты же сто раз говорил, что во мне что-то есть. Что я талантлив, что у меня классные песни.
— Ты прав, дружище, — осторожно подбирая слова, сказал Санто твердо и спокойно. — Ты многого мог бы достичь. Но этого не случилось. Может быть, я виноват, может быть, ты, или вообще никто. Но посмотри, черт возьми, на факты. Тебе сколько лет? Тридцать восемь? Тридцать девять? Думаешь, на рынке острая нехватка сорокалетних рокеров?
— Не неси чепухи, Мику Джаггеру — сорок пять. А сколько Джону Хелли? Стиву Уандеру?
— Сэл, — взмолился Санто, — они были юнцами, когда выпустили первые хиты. Все возможно, когда за спиной у тебя пара хитов. Но нельзя вернуться туда, где никогда не был.
Сэл смотрел на Санто добрые полминуты. Казалось, гнев на его лице рассеялся, как табачный дым в ночном клубе.
— Санто, — произнес он тихо, — ты должен мне помочь. Должен подсказать, где взять наличные. Мне нечего продать, кроме своих песен и голоса. — Он снова сел в кресло и посмотрел на Санто. — Ты должен мне помочь.
Санто опять принялся за еду. Крупные лицевые мускулы под оливковой кожей пришли в движение.
— Ты все-таки подлец, — стал по-отечески он ворчать. — Хватило ума прийти и орать тут. Сколько раз тебе говорил, что еще никто не добился успеха в Нью-Орлеане. Сколько раз говорил, что нужно ехать в Лос-Анджелес. Наш город — настоящая дыра. — Он энергично бросил в рот, похожий на пасть, еще каватони. — Этот город — кладбище шоу-бизнеса. Старые музыканты приезжают сюда умирать. Не говорил я тебе? Это кладбище старых артистов. Но ты умнее меня, верно? Тебе не нужны мои идиотские советы. Ты сам все решил. Поверил, что какая-то старая шлюха сделает тебя звездой? Тебе было не до меня, старого Санто Пекораро. Верно? Ты ублажал старуху. Скажи, что это не так? Что я вру?
Сэл не отвечал, только смотрел в горящие глаза Санто.
— А теперь, я смотрю, ты возомнил о себе. У тебя больше нет времени заниматься карьерой. Ты только можешь работать в баре, чтобы расплатиться с долгами. Играть на свадьбах. А потом пойти на ипподром и проиграть все, что заработал за ночь. Ты что, думал, слава сама к тебе придет и пригласит на танец? Или ты хотел выиграть ее на ипподроме за двухдолларовую ставку? Или попасть на вершину славы, трахая женщин?
Сэл молчал.
Санто подобрел от звуков собственного голоса и чувствовал себя вполне уверенно, читая проповедь Сэлу. Ему и раньше приходилось не раз это делать.
— Разве я не предупреждал тебя от чрезмерного увлечения ставками? Разве не говорил, что на скачках играют одни неудачники? Я без конца повторял тебе это.
— Ради Бога, Санто...
— Нет уж, черт возьми! Дай мне все сказать. Раз явился и просишь то, что ушло навсегда, да еще с идиотской идеей собрать таким образом денег, наберись терпения и выслушай все до конца.
Сэл откинулся в кресле и бросил взгляд на часы: 7.22. «Как бежит время! Словно песок в песочных часах...»
Санто снова перестал есть, но тарелку не отодвинул.
— Да, это верно. Достичь ты мог очень многого. Среди белых певцов и композиторов я не встречал никого талантливее тебя. Грандиозный успех тебе был обеспечен. Но ты лентяй, дружище. Напишешь песню за час, а заработать не хочешь! Смотрел на меня как на кретина, если я советовал тебе изменить немного припев. Ты же гений, черт тебя возьми! Дюк Эллингтон, Пол Маккартни, Рэй Чарльз, Коул Портер — в одном лице!
— Санто, у меня мало времени.
— Заткнись! Молчи и слушай! Я еще не все сказал. — Санто схватил со стола банку пепси-колы. — Знаешь, я до сих пор считаю, что ты можешь многого достичь, но, выражаясь языком игроков, я на тебя не поставил бы. И знаешь почему? Не потому, что твоя музыка устарела. Вовсе нет. Допустим, сейчас все пишут на синтезаторах. Музыка компьютеров. При всем желании ты не найдешь сегодня в хит-парадах стоящей мелодии. Все популярные певцы сидят на морфии. И все-таки ты и сегодня мог бы достичь очень многого. Но не достигнешь. И знаешь почему? Потому что человек не меняется, Сэл. Ты — разгильдяй! Разгильдяем и останешься. Ты променял свой талант на выпивку, сигареты, кокаин, покер, скачки, пытался всего добиться легким путем, без усилий. Мужик, который ищет спасения на ипподроме и у богатых старух, не мужик. Мужик, который... Эй, ты куда?
Уже у самых дверей Сэл обернулся. В его глазах стояли слезы.
— Очень мне надо сидеть здесь и слушать, как ты распекаешь меня, будто последнюю шавку! Как ты ругаешься.
Санто удивился и не на шутку встревожился.
— Сэл, прости меня. — Он показал на кресло. — Садись, дружище. Я не хотел.
— Ты просто не понимаешь! — кричал Сэл, облокотившись на стол. — Я влип по уши. По уши! У меня сейчас нет ни минуты. Даже на то, чтобы сидеть здесь и слушать, что я за дерьмо!
— Хорошо, хорошо! — Санто протянул ему руки. — Я счастлив тебе помочь. Потому и хотел показать, как низко ты пал.
— Поверь, Санто, я сам это знаю. И не надо мне говорить.
— Ну, ладно, — примирительно произнес Санто.
Процедура наставления выполнена, теперь пора оказать отеческую помощь.
— Не волнуйся! — Он подцепил вилкой несколько макаронин и, подняв, стал изучать. — У меня есть счет в банке, о котором Кэти не знает. На яхту копил. Но зачем она мне? — Он отправил в рот макароны. — У меня там три тысячи. Потом решим, как ты мне их отдашь. — Он задумчиво жевал. — Сколько тебе нужно?
— Сто восемьдесят тысяч, — выпалил Сэл с сильно бьющимся сердцем.
Санто перестал жевать и уставился на него. Потом усмехнулся:
— Я серьезно, Сэлли. Сколько, скажи!
— И я серьезно. Сто восемьдесят тысяч.
Улыбка медленно сползла с лица Санто.
Впервые в жизни, отметил про себя Сэл, Санто оставил еду.
— Сто восемьдесят тысяч? — медленно произнес Санто, делая паузы между словами.
Сэл кивнул.
— Долларов?
Сэл снова кивнул.
Санто умолк, и лицо его с выражением недоверия стало похоже на карнавальную маску, а голова ходуном заходила.
— Не может быть, Сэл, — выдохнул он.
— Хотел бы я, чтобы слова твои оказались правдой.
Санто во все глаза смотрел на него. Потом наконец заговорил, почти шепотом.
«Как сквозь сон», — подумал Сэл.
— Как же ты умудрился проиграть такую кучу денег?
Сэл пожал плечами.
— Это было непросто.
Санто кивнул:
— Представляю. — Оба сидели, уставившись друг на друга. — Расскажи, я хочу знать.
Сэл достал сигарету, спички и прикурил.
— Я переставлял ставки у Малыша Джонни. — Санто ахнул. — Поимел с этого навар. Все шло хорошо, пока...
— Постой. — Санто поднял руку. — Я что-то не понял. Ты хочешь сказать, что стащил у Джонни Венезия сто восемьдесят тысяч долларов? Да?
