Жан-Мишель Тибо - Жан–Мишель Тибо Избранница богов
Прихватив масляную лампу, Витра стала спускаться, пребывая в уверенности, что внизу найдет и колдунью, и беглянку. Но даже очутившись под землей, она не заметила присутствия призраков, не услышала вздохов умерших, шепота духов. В мире Витры не существовало ничего, кроме желания отомстить, подстегиваемого болью в бедре и животе.
— Закрой глаза и открой разум, дыши медленно, — прошептала Три–Глаза. — Ты их видишь? Видишь?
Амия подчинилась. Она дышала медленно, а сердце билось все быстрей и быстрей. От дыма, насыщенного незнакомыми благовониями, запершило в горле.
— Теперь пора! Открой свое сознание, дай волю чувствам!
И у Амии получилось. Вначале она услышала отдаленный
грохот грозы. А может, это были отголоски бешеной скачки огромного табуна диких лошадей или шум грандиозного
водопада… Она не могла определить источник этих звуков. Потом перед ее глазами появился окрашенный в алые тона незнакомый пейзаж. Перед ней был город, окруженный высокими крепостными стенами, над которыми высились золоченые крыши храмов с касающимися облаков шпилями. Гигантские статуи Брахмы, Шивы и Вишну, несомые тысячами солдат, возвышались над оборонительными сооружениями.
— Это седьмая битва, — сказала Три–Глаза. — Но она происходит не в том мире, который ты знаешь.
Колдунья стояла рядом, улыбающаяся, но напряженная. Тело ее окружала зеленоватая аура. Она смотрела в противоположную от города сторону. Оттуда, вздымая вихри пыли, двигалась армия. Это она издавала услышанный девочкой шум. Амия прижала руку к груди. Сердце ее снова забилось, как пойманная птичка.
— С тобой не случится ничего плохого, — успокоила ее Три–Глаза, обняв за плечи.
Но поверить в это было трудно. Неисчислимое разрушительное полчище надвигалось, и ничто на свете не могло его остановить. Амия хотела закрыть разум, но у нее ничего не получилось. Когда она попыталась отстраниться от колдуньи, та сжала ее плечо и удержала на месте.
— Учись справляться со своими страхами. Твоя власть огромна. Настанет день, когда ты станешь сильнее меня. Ты видишь их, но они тебя не видят. Ты — чистый дух в том мире.
Армия, порожденная преисподней, приближалась к старухе и девочке. Командовали ею дакини и величайшие из демонов. Под обтрепанными знаменами двигались гули, вампиры, демоны в обличье изуродованных животных, безобразные карлики на шестиголовых буйволах, пышущие огнем драконы, брызжущие ядом черви, ощетинившиеся копьями, дротиками и пиками мертвецы. На призрачных лошадях ехали всадники без голов, бестелесные погонщики вели боевых слонов с горящими глазами…
Запах гниения, тины и серы реял над этой ужасной орущей и кишащей массой. Амии наконец удалось совладать со своим страхом. Три–Глаза сказала правду — чудища их не видели. И все–таки девочка испытала сильнейшее потрясение, когда мимо нее прошла одна из дакини. Жестокость светилась в лишенных зрачков глазах этого существа в облике прекрасной женщины, жестокость сочилась из заколдованной бронзовой кирасы. Жестокости были исполнены дикие крики, которые она испускала, обнажив острые зубы. Потрясая трезубцем и черепом над своей головой в шлеме, дакини призывала собратьев по оружию идти на приступ твердыни.
Витра шла, приволакивая ногу, но эта лестница в преисподнюю все не кончалась. Через несколько минут она дошла до святилища Семи Матерей, где горели десятки свечей. Изваяния богинь не внушили ей страха. Витра не удивилась, найдя в этом месте такие страшилища — она тут же решила, что они отражают характер и религиозные предпочтения хозяйки дома. А в том, что колдунья намеревалась обратить Амию в свою веру и взять в ученицы, Витра уже не сомневалась. Амия станет духовной наследницей этой старой ведьмы… Теперь все было понятно. У маленькой язвы дар, и поэтому Три–Глаза просила Шарви Мадхав отдать девочку ей в услужение.
Но этому не бывать!
Они наверняка были где–то поблизости. Витра, сжав зубы, двинулась дальше.
Армия зла разбилась о крепостные стены, но тут же нахлынула новая волна направляемых дакини чудовищ. Появились осадные башни на колесах. Они придвинулись к стенам города, над которыми, вырывая когтями камни из стен и обрушивая на оборонявшихся потоки огня, летали драконы.
Страх покинул Амию. Теперь, глядя на эту бойню, она испытывала только отвращение, и ей хотелось как можно
скорее вернуться обратно… К чему задерживаться в мире, который никак не связан с тем, в котором они живут? Раз у нее есть дар, почему бы не использовать его во благо тем, кто рядом? Три–Глаза должна научить ее исцелять больных, усмирять боль, прогонять нужду и, конечно, танцевать…
Молния ударила в землю в нескольких шагах от девочки, породив раскат грома, подобный пушечному выстрелу. Строй идущих на приступ армий нарушился.
— Это она! Клянусь Куберой, славным владыкой якшей! — воскликнула Три–Глаза.
Амия задрожала. Посреди когорты мертвецов появилась Витра.
Витра, которая до этого мгновения была нечувствительна к невидимым проявлениям магии, закричала от страха. Она только что вошла в грот, населенный ужасающего вида изваяниями дайкини, образовавших адский круг, перед которыми, безмолвные, погруженные в состояние созерцания, стояли колдунья и Амия. Витра бросилась было к девчонке с намерением проломить ей голову. Но не успела она и шагу ступить, как ее, словно воду через трубку, вынесло в иной мир.
И снова ударила молния.
Со всех сторон Витру окружили мертвецы и демоны.
— Ее они видят, — пробормотала Три–Глаза.
Они видели ее, но нападать не спешили. Одна из дакини, покрытая кровью, восседала на мангусте с кривыми клыками. Она выехала из строя, но, хотя ее лицо источало ярость, нежеланную гостью не тронула. Наоборот, она отстранилась, как и остальные воины преисподней.
Вокруг Витры, выронившей свой посох, образовался широкий круг.
— Помогите мне! — взмолилась она, протягивая руки к Три–Глаза и Амии. — Я не могу идти. Помогите мне уйти отсюда, вы ведь можете!
И тогда содрогнулась земля… В воздухе возник черный вихрь, постепенно обретая очертания женской фигуры. Это
была богиня Кали. За считанные мгновения она достигла огромных размеров, и порождения зла стали в ужасе разбегаться. Кали посмотрела на трясущуюся от страха Витру, потом приблизила к ней палец и отодвинула ногтем в сторону.
— Тебе нечего делать в этом мире. Время твоей жизни еще не истекло. Тебе предстоит страдать. Скоро я приду за твоей душой. Уже скоро…
Витра исчезла. Кали обратила свой пылающий взор на Три–Глаза и Амию, и этого оказалось достаточно, чтобы их сознание закрылось.
Три–Глаза и Амия очнулись в пещере — ошеломленные, дрожащие. У их Ног лежала Витра. Колдунья и девочка невольно обнялись, услышав крик. Но этот голос принадлежал не Кали. Это кричал Пайод, который нашел свою супругу недвижимой. С ним пришли обе служанки. Пайод подбежал к Витре, приподнял ее. Она еще дышала.
— Помогите мне отнести ее в деревню, — попросил он.
Три–Глаза никак не отозвалась на его просьбу.
— Помоги моему брату, — попросила Амия, беря в свои руки руку колдуньи.
И Три–Глаза согласилась.
Глава 20
Покой ночи нарушал только стрекот кузнечиков да чей–то шепот. Город еще не уснул. Да и сможет ли он уснуть? Фанатики–мусульмане молились на пороге Мекка Масджид — древнейшей мечети Хайдарабада. Кирпичи для ее главного свода были доставлены из самой Мекки.
Саджилис вслушалась в слова молитв. На лице ее читалось презрение. Как и все индуисты, она с молоком матери впитала ненависть к исламу. Ее предки в свое время сражались с персидскими завоевателями. Придет день, и ее потомки прогонят их из страны. А пока приспешники Магомета нарушали покой этой дивной, расшитой звездными нитями ночи.
— Пусть замолкнут! — крикнула она, обращаясь к изваянию богини Дурги.
Это был приказ. Так совпало, что как раз в этот момент голоса молящихся смолкли, но Саджилис была уверена, что
это произошло по воле богини. Она тотчас же пала ниц перед статуей божественной воительницы с разгневанным лицом.
— Я построю тебе храм на холме возле Муси. Крышу и шпили прикажу покрыть золотом, и они вознесутся над минаретами Мекка Масджид!
Самонадеянны и дерзки были ее слова: знаменитая хайдарабадская мечеть была одним из высочайших сооружений мира. В дни праздника ее посещали до десяти тысяч верующих. Но Саджилис верила в то, что обещала. Она готова была потратить миллионы рупий, лишь бы умилостивить Дургу. Принцесса долго молилась своей покровительнице. Когда же * сердце ее исполнилось благодати, она обернулась к служанкам, которые, стоя в тени, ожидали ее указаний.
— Пора, — сказала им принцесса. — Подготовьте меня.
Женщины отлично знали свое дело. Единственное, что от
