Алекс Баркли - Темный дом
Все посмотрели на часы — было половина пятого утра.
— Так она еще не вернулась домой? — прошептал Шон. Глаза его округлились.
— Марта, что ты предлагаешь? Чем мы можем помочь тебе? Хорошо, мы подождем. — Джо закончил разговор и повесил трубку. — Сейчас она станет обзванивать ее школьных подружек, — сообщил он жене и сыну.
— Но с нами не было никаких ее подружек.
— Возможно, она кого-то из них встретила по дороге домой, — сказал Джо. — Ну а ты почему не проводил ее? — Он снова повернулся к сыну. — Вы что, поссорились?
Шон посмотрел в глаза отцу, увидел в них беспокойство и отвел взгляд. О том, что произошло между ним и Кэти, он рассказать никому не мог. Этого Кэти никогда ему не простит.
— Нет, мы не ссорились, — выговорил он, едва сдерживая слезы. — Просто она захотела пройтись до дома одна.
— Не волнуйся, Кэти найдется, — успокоил его Джо.
Последние два часа Фрэнк Диган лежал неподвижно, уставившись в потолок. Разбудил его телефонный звонок, после которого спать уже не хотелось. Он осторожно повернулся, посмотрел на Нору и медленно, чтобы не разбудить ее, спустил ноги с дивана, немного посидел на краю, прежде чем встать, затем поднялся. Поправив пижаму, он сунул ноги в тапки и пошел на кухню. Свет Фрэнк зажигать не стал. Открыв полку, он нащупал шуршащий пакет с кофе, достал его и включил плиту. Покупать кофе в зернах приучила его Нора, ни под каким видом не соглашавшаяся пить ни чай, ни растворимый суррогат. «Как это можно тереть эти чертовы крошки по стенкам чашек? — возмущалась она всякий раз, когда они возвращались из гостей, где их угощали растворимым кофе. — Да хоть бы марку сменили, а то пьют-то постоянно одну и ту же дрянь». Фрэнк усмехнулся. Мало кто из деревенских жителей разбирался в сортах кофе. Предпочитали в основном чай. Его пили здесь из поколения в поколение.
«Ну и дыра у тебя тут! — повторяла Нора после каждого визита. — Жуть просто».
Фрэнк посмотрел на часы, снял с полки турку и уже собирался налить в нее воды, но, вспомнив про свою язву, поставил на место, достал пакет молока, чашку и сел за стол. Раскрыв газету, потянулся за очками с толстыми стеклами, которыми пользовался только для чтения. Глаза в них у него становились большими, как у совы, что очень забавляло Нору. В такие минуты она говорила ему, что он напоминает ей кого-то, но кого именно, она никак не может вспомнить. Иногда, только чтобы развеселить ее, Фрэнк специально надевал свои очки.
Не успел он допить молоко, как телефон снова зазвонил.
— Да, — ответил Фрэнк бодрым голосом, словно было не пять утра, а полдень.
— Фрэнк, это говорит Марта Лоусон. Кэти не пришла домой ночевать.
— Когда? Ты имеешь в виду прошлой ночью?
— Нет, этой. Она не пришла домой в двенадцать, как обещала.
— Но сейчас пять утра. Для молодежи это еще не утро, тем более накануне воскресенья. Может быть, осталась у кого-то из друзей. — Он пригладил волосы. — А возможно, отправилась в город, на какую-нибудь дискотеку.
— Нет, Фрэнк. Я запрещаю ей ездить по дискотекам, — возразила Марта. — Она была здесь, с Шоном. Не знаю почему, но она захотела вернуться домой одна, он ее не провожал. Но она не вернулась. Постой, Фрэнк, кто-то стучится, я пойду открою дверь.
— Ну вот она и вернулась, — пробормотал Фрэнк. — И чего беспокоилась?
Прошло минуты две, и он снова услышал голос Марты.
— Фрэнк, это не она, это Джо и Анна Лаккези.
— Хорошо, Марта, сейчас я подъеду к тебе, — ответил Фрэнк. — Надеюсь, что увижу Кэти по дороге.
— Спасибо тебе, Фрэнк. — Она повесила трубку.
Фрэнк вздохнул и допил молоко.
Марта Лоусон жила со своей дочерью в небольшом двухэтажном домике, окруженном большим садом. Стоял он на дороге, в десяти минутах ходьбы от пристани и в получасе от дома Лаккези. В комнатах царило полное смешение пород дерева, стилей, художественных направлений и тканей. Тяжелый комод из красного дерева с массивным зеркалом соседствовал с современным журнальным столиком из лакированной сосны, ковер в роскошных цветах — с обоями, рисунки на которых были выполнены на манер ацтекских. Но при всем разнообразии интерьера одно для всего дома оставалось неизменным — абсолютная чистота. Нигде не было ни пылинки, ни пятнышка.
Фрэнк сидел рядом с Мартой на коричневом диване. Ее красивое лицо было бледным, осунувшимся. От слез глаза ее покраснели, под ними появились большие мешки, с ресниц стекла тушь.
— Я уверен, что с Кэти все в порядке, — утешал ее Фрэнк. — Не волнуйся, Марта. Вот увидишь, она скоро вернется и все тебе объяснит.
— Нет, Фрэнк. Я сердцем чувствую — с моей девочкой что-то случилось. Я знаю Кэти. Она не из тех, кто так вот пропадает на всю ночь. Господи, сейчас так много аварий на дорогах. Гоняют черт-те как… Собьют — и не остановятся.
— Марта, ну не истязай себя так. Ты же ведь ничего не знаешь.
— Извини, Фрэнк, я вся изнервничалась, — пробормотала она и заплакала.
— Ничего, ничего… — Фрэнк погладил ее руку.
Марта вытерла слезы.
— Шон зашел за Кэти в восемь, — начала она рассказывать. — Она сразу оделась — и к нему. Ушла не попрощавшись. Даже ко мне в комнату не заглянула. Схватила куртку — и бежать. Не попрощалась даже, — задумчиво повторила Марта и снова заплакала.
— Марта, подожди плакать. Еще ничего не известно, — сказал Джо. Он стоял у противоположной стены комнаты, возле камина, вслушиваясь в разговор. — А если мы только и будем делать, что целый день здороваться и прощаться с детьми, нам не останется времени на другие разговоры.
Марта шмыгнула носом, утерла глаза платком и жалко улыбнулась.
— Шон говорит, что они все это время гуляли в районе пристани, — продолжал он. — Затем Кэти сказала ему, что домой хочет возвратиться одна, и они расстались.
Марта посмотрел сначала на Анну, затем на Джо.
— Кэти никогда не возвращается домой позже двенадцати.
— А где сам Шон? — хмуро проговорил Фрэнк.
— Остался дома, — ответил Джо. — Мы подумали, что Кэти может нам позвонить. Мобильный у него плохо работает, так что связь с ним у Кэти только по домашнему телефону.
Шон стоял посреди спальни, бессмысленно уставившись в стену. Сердце его стучало. В руке он держал мобильник. Он вертел его то в одну, то в другую сторону, но сигнала не было. Да он и знал, что сигнала не будет. Шон просмотрел меню входящих сообщений — ничего. Он подошел к стене, где висел домашний телефон, набрал номер своего мобильного, но тот молчал. Он положил его на стол, снова взял, опять принялся лихорадочно нажимать кнопки. В который раз он начал просматривать входящие сообщения, но ничего нового не увидел. Шон медленно положил телефон на стол.
В дверь постучали. Все замолчали. Марта обвела взглядом присутствующих, поднялась и пошла открывать. Сначала из прихожей донеслись приглушенные голоса, затем в комнату вошел Ричи Бейтс в своей обычной военно-морской форме, слегка поблекшей и помятой. Проходя в дверь, он нагнул голову, чтобы не задеть притолоку, выпрямился и кивнул Джо и Анне. Лицо у него было бледным, но сосредоточенным. Видно было, что он только из-под душа, — волосы еще не высохли. Он повернулся к Фрэнку.
— Привет, старина.
Марта, измученная ожиданием, вошла за ним.
— Сделать тебе чашку чаю, Ричи? — спросила она.
— Хорошо бы. Кстати, могу и сам.
— Не нужно, Ричи. Садись к столу. — Марта ушла на кухню и быстро вернулась с тарелкой печенья и чаем в фарфоровой чашке, которая вскоре исчезла в крупной ладони Ричи.
— Спасибо, Марта.
После непродолжительного молчания Фрэнк снова заговорил:
— Извини, Марта, но я должен тебя спросить. Как Кэти вела себя в последнее время? Может, ты заметила что-нибудь странное? — Он вытащил из кармана куртки блокнот. Официальный тон вопросов Фрэнка, приступившего к своим обязанностям полицейского, заставил Марту всхлипнуть.
— Что ты имеешь в виду? — спросила она.
— Ну, не было ли у вас ссор?
— Нет-нет, — горячо возразила Марта. — Мы с ней никогда не ссоримся.
— Может быть, она повздорила с кем-либо из своих подружек?
— О таких вещах она бы мне и не рассказала.
— А она никогда не говорила, что ей кто-нибудь завидует или еще что-нибудь в этом роде?
— Нет. Я знаю, что в школе девочки иногда конфликтуют между собой, здесь нет ничего странного, но моя Кэти предпочитает не ввязываться в такие вещи.
Фрэнк перелистал страницы блокнота, ища вопросы, которые бы, с одной стороны, не шокировали Марту на самой ранней стадии расследования, а с другой — дали бы понять, что дело серьезное.
— Я вот о чем думаю, — продолжала Марта. — Может быть, я чем-то ее обидела?
— Расскажи, как Кэти провела день.
— В общем, как обычно. С утра отправилась в школу, вернулась сразу после окончания занятий. На дом им ничего не задавали, поэтому она почти сразу отправилась гулять с Шоном. Даже форму не сняла. — Марта шмыгнула носом. — К обеду она вернулась, поела и поднялась в ванную принять душ. В этот вечер она должна была встретиться с Шоном, и я заметила, что к встрече она готовится чуть дольше обычного. Она даже накрасилась, что с ней случается крайне редко. Постой, Фрэнк, я еще ей сказала, что так много косметики класть неприлично, и она, по-моему, обиделась на меня за это замечание. — Она подняла глаза на полицейского.
