Родриго Кортес - Пациентка
— Ты… лучше успокойся… Нэнси. Вон, таблетку выпей. И это… чего Бергман-то от меня хочет? Что за барбекю?
Нэнси издала невнятный звук, махнула рукой и, стараясь не думать о лежащем в подвале пистолете, выскочила в холл. Накинула прямо поверх своего роскошного платья белый плащ, торопливо сунула ноги в старые, привычные туфли и со всего маху хлопнула входной дверью. Глянула в небо и горько расплакалась. Звезды в черном весеннем небе были так же прекрасны, как и пару часов назад, когда она вышла из казино. Вот только внутри все было иначе.
Утирая на ходу слезы и бормоча проклятия, она выбежала к дороге и двинулась по обочине: сначала через весь их район, затем мимо школы, в которой учится Рональд и рядом с которой, как оказалось, занимается любовью со своей напарницей ее муж, потом пошли высокие четырехэтажные здания центра… Однако Нэнси даже не замечала, куда идет. Перед глазами, сменяя друг друга, стояли только мистер Левадовски, Джимми, пышноусый охранник магазинчика и греховно красивый то ли вор, то ли альфонс Арчи. А вскоре все они смешались в ее голове в одно почти неразличимое целое.
Сегодня они и были для нее, словно братья-близнецы — одной крови и одной сути, ибо каждый из них видел в Нэнси одно и то же: простоватую, хотя и все еще аппетитную тридцатидвухлетнюю мать двоих детей из маленького провинциального городка, которую можно использовать ровно в той мере, в какой им потребуется.
И вот здесь что-то не сходилось. У Нэнси не было подходящих к случаю слов, но она твердо знала, что все поставлено с ног на голову, а должно быть с точностью до наоборот. Она — настоящая — не могла быть использована, как тапочки или бутылка пива. И не далее как сегодня кое-кто испытал это на собственной шкуре.
Эта мысль заставила ее остановиться. Нэнси огляделась по сторонам и с трудом сообразила, что находится уже на другом конце города возле новенького двухэтажного здания с яркой неоновой надписью: «Маньяни Фармацевтик».
Именно об этой итальянской фирме, скупающей все аптеки в округе, говорили дамы из женского клуба, вот только Нэнси вспомнила другое: братьев Маньяни, не так давно подмявших под себя Рональда и поручивших ему доставку пакетика с героином, и то, как вечно испуганный Джимми предложил ей принять таблетку от нервов. Ее перекосило от ярости.
— Я вам покажу «успокоиться»! — зло пробормотала она, пошарила глазами по земле, наклонилась и не без труда вывернула из обрамления клумбы увесистый бетонный кубик. Неловко размахнулась и швырнула его в стильную стеклянную дверь.
Стекло охнуло, распалось и с пронзительным шорохом осыпалось на крыльцо. Нэнси оторопела. Звук, отозвавшийся в ее груди томяще сладостным и одновременно болезненным толчком, оказался на удивление знакомым — что-то из детства.
Она восхищенно хмыкнула, вывернула из клумбы еще один кубик, подошла ближе и уже увереннее швырнула его во вторую — тоже стеклянную — дверь. И снова тот же звук и тот же сладкий и болезненный толчок в груди. Растягивая удовольствие, Нэнси прикрыла глаза, а когда все прошло, оглядела пустынную ночную улицу, махнула рукой и решительно взбежала по ступенькам.
— Я вам покажу «успокойся»! — покусывая губы, бормотала она. — Я вам покажу…
Офис был совсем еще новый. Часть дверей оказалась открыта, но сломать в совершенно пустых кабинетах было решительно нечего. Настроение у Нэнси снова съехало вниз.
— Он мне говорит «успокойся»… — растерянно повторяла она. — Ну, положим, я успокоюсь. А что потом? Что потом, Джимми?
Ответа не было. И тогда она вернулась к выходу, подняла с пола усыпанный осколками стекла тяжелый металлический фрагмент окантовки разгромленного парадного входа и, стиснув зубы, ударила им в ближайшую дверь.
Никакого результата.
Она ударила еще раз. И еще раз! И еще!!!
И тогда внутри у двери что-то жалобно хрустнуло, и Нэнси рассмеялась и рванула скосившуюся набок золоченую рукоятку на себя.
Даже в полумраке было видно, что развернуться вполне можно: большие двухтумбовые столы, аккуратные шкафчики для хранения документов, а главное — стеллажи. У каждой из четырех стен стояли высоченные, от пола до потолка, застекленные шкафы с маленькими цветастыми коробочками — образцами медикаментов — внутри. Нэнси хищно усмехнулась, взяла металлический фрагмент двери наперевес и пошла на приступ.
* * *Это удовольствие оказалось просто запредельным! Едва она наносила удар, стеклянные дверцы стеллажей сладострастно вскрикивали и осыпались вниз единой оргаистической волной. Забыв обо всем на свете, Нэнси наносила удар за ударом, тут же прикрывала глаза, дожидаясь сладко екающего отклика изнутри, а затем удовлетворенно вздыхала и стремительно переходила к следующему стеллажу.
Ей всегда приходилось быть осторожной с вещами, особенно с чужими: не разбей, не урони… Сначала в детстве, затем уже самой. Этому же она учила и Энни с Рональдом, и — бог мой! — как же ей все это обрыдло!
Стеллажи внезапно закончились, и она, растерянно оглядевшись по сторонам, мгновенно подыскала им замену. Постанывая от удовольствия, вдребезги раскроила две фарфоровые вазы, переломала полки всех трех шкафов для документов, сломала выдвижной ящик большого начальственного стола и вот здесь обнаружила, видимо, забытую боссом тяжеленную связку ключей.
«Ух, ты!»
Нэнси огляделась и тут же отыскала сейф. Подошла, с третьей попытки подобрала ключ, открыла тяжелую дверцу и вывалила себе под ноги целую кипу, вероятно, ужасно ценных бумаг, мстительно потопталась прямо по ним и вдруг замерла… Из разверстой пасти сейфа прямо на нее смотрели аккуратные банковские упаковки купюр.
Нэнси облизнула губы и глуповато хохотнула.
— Ну и что мне с вами делать? — поинтересовалась она у пачек и вытащила одну.
Это были сотенные.
Нэнси растерянно шмыгнула носом и, капая кровью из порезанной руки, достала еще одну — двадцатки. В следующей — снова сотенные! И еще! И еще!.. Она переложила все шесть пачек на стол и замерла. Нэнси знала, что не возьмет этих денег себе — просто из самоуважения, но и оставлять их лежать в сейфе не собиралась.
Она сгребла деньги в кучу, жадно огляделась по сторонам, ища, что бы еще сломать напоследок, и с некоторым сожалением констатировала, что все, что можно, уже разрушено. Хрустя битым стеклом, прошла в коридор, спустилась по лестнице и, всем телом ощущая сладостную истому от того, что ее могут увидеть, двинулась по дороге. Вспомнила, что так и держит в руках несколько пачек с деньгами, рассмеялась, сорвала упаковку с одной и запустила ее вверх. Пачка пыхнула, веерообразно распалась и начала оседать вниз — на голову, на плечи, на придорожные кусты…
Нэнси завороженно проводила зеленый «дождь» взглядом и торопливо сорвала упаковку со следующей пачки. Швырнула ее как можно выше, задрала подбородок и с замирающим сердцем уставилась на то, как целое состояние над ее головой вдруг затрещало, рассыпалось и, шелестя и кувыркаясь, заскользило по ее груди и плечам.
«Купаюсь в деньгах…» — подумала Нэнси и снова рассмеялась.
Денег вечно не хватало. Денег не хватало ее бабушке и ее маме. А уж как порой денег не хватало ей самой! И вовсе не потому, что Джимми мало зарабатывал, а она много тратила, нет… просто этот вечный самоконтроль…
Нэнси мстительно разорвала очередную упаковку и что есть силы швырнула пачку вверх.
Она действительно устала от вечных подсчетов. Костюмчик Рональду равен ее двухмесячной потребности в косметике и моющих средствах. А уже пора как-то втискивать в расчеты и нарастающие потребности Энни…
Нэнси смачно выругалась и, чтобы поскорее разделаться с деньгами, — одну за другой — сорвала упаковки с последних пачек и обеими руками подбросила их вверх. И снова, все то время, пока деньги кружились и оседали, испытывала сладкое ощущение всемогущества и силы, — целых десять, а то и пятнадцать секунд она была выше всех этих мелочных забот, так, словно родилась королевой.
А потом последний листок упал на усыпанный купюрами асфальт, и она печально вздохнула и, даже не уступив дороги выскочившему из-за угла и объехавшему ее по газону автомобилю, пошла вперед — без цели и, в общем-то, без каких-либо желаний.
* * *Салли медленно ехал по темной пустынной улице, внимательно разглядывая небольшие зеленые дворики перед старыми облупленными домами. Он понимал, что в таком небольшом городе шанс встретить ту, ради которой он сюда и приехал, достаточно велик — вопрос времени и труда. Но примерно с полчаса назад отдыхающие после суетного и насквозь пронизанного греховностью дня горожане все как один покинули свои террасы и отправились в постели — грешить дальше.
Он обогнал завернувшую за угол женщину в белом плаще и выглядывающем из-под него алом платье, лениво подумал о том, что вообще-то следовало бы наказать и ее… но… на сегодня он уже был сыт. Пора было ехать отсыпаться.
