Бентли Литтл - Сгинувшие
Когда животные наконец напились, он оттащил их от пруда, связал поводья вместе и забрался на кобылу. Подумал, не стоит ли наполнить флягу, но решил, что вода слишком грязная, да к тому же ему хотелось убраться от пруда как можно скорее.
Обоза не было видно, но Джеймс легко различал его следы. К тому же приближались сумерки, и им придется разбить лагерь на ночь. В любом случае далеко они не уйдут.
Проехав между холмами, он выехал на ровную местность. Движения сочной травы подчинялись какому-то скрытому смыслу, ветер гнал ее волной и в каком-то смысле говорил с ним, – и он вдруг вспомнил о вещах, которые хотел забыть.
О темных вещах.
Маршалл ехал на запад, но вдруг понял, что движется на юг, а когда повернул направо, чтобы скорректировать курс, то обнаружил, что идет на север. Казалось, что лошадь тоже запуталась, поэтому он взял кобылу под уздцы и стал двигаться в сторону заходящего солнца. Теперь колышущаяся трава казалась ему зловещей, а плотно переплетшиеся стебли выглядели выше, чем были на самом деле. Под порывами ветра в траве возникали длинные темные тени, напоминающие фигуры мечущихся по полю людей.
Когда солнце наконец зашло на востоке и на равнину опустилась ночь, Маршалл понял, что сбился с пути. По идее, он должен был давно нагнать обоз или, по крайней мере, услышать голоса переселенцев и увидеть костер. Но ветер доносил лишь странные звуки дерева, стучавшего по дереву, да настойчивый шепот, который почему-то навеял мысли о переговаривающихся мертвецах.
Маршалл решил было разбить лагерь, но его вдруг охватила уверенность, что если он это сделает, то никогда не догонит обоз. Он должен продолжать движение и не останавливаться до тех пор, пока не найдет его. У Джеймса скребло на душе, но он вынужден был признать, что Колдвелл и остальные были правы, а он – не прав. Не надо было останавливаться и поить лошадей.
К счастью, ночь выдалась достаточно светлая. Луна взошла рано, оказалась крупнее, чем должна была бы быть, и все вокруг было залито серебристо-голубым светом. Впереди на невысоком возвышении Маршалл увидел квадратную форму, которая настолько не соответствовала окружающему ландшафту плоской равнины и округлым холмам, что у него не возникло никаких сомнений в ее искусственном происхождении. Они точно не видели ничего подобного за последнюю неделю, и у Джеймса появилась надежда, что, может быть, это жилище, где ему укажут дорогу и предложат выпить чего-нибудь покрепче воды. Он подхлестнул лошадей, но сдержал их бег, когда подъехал к конструкции. Рядом с ней не было ни сараев, ни загонов, ни каких-либо следов животных. Место не только казалось пустынным, но и явно не имело ничего общего с жильем. Может быть, подумал Джеймс, это склад?
Три его лошади все еще были связаны между собой, поэтому, спешившись, он привязал кобылу к большому булыжнику. Строение представляло собой глинобитную хижину с земляной крышей, а подъехав поближе, Маршалл понял: то, что он принял за деревянный брус в восточном углу сооружения, на самом деле было костью.
Человеческой костью.
Сначала он не поверил глазам. Низко висевшая луна была огромной, и свет от нее шел гораздо ярче, чем Маршалл когда-либо видел, а лунный свет порой создает такие тени, какие никогда не случаются при свете солнечном. Поэтому даже после того, как Джеймс убедился, что это кость, несколько мгновений он по инерции продолжал считать, что это кость какого-то животного. Лося или бизона, который умер, увязнув в болоте. Однако, посмотрев поближе, он сразу понял, что это такое, и почувствовал озноб, от которого задрожал, как обнаженная женщина в зимнюю ночь. Инстинкт говорил ему, что надо развернуться и бежать без оглядки, схватить лошадей и как можно скорее скрыться, и Маршаллу пришлось собрать в кулак всю свою смелость, чтобы не убежать.
Он заставил себя приблизиться к хижине и обойти ее кругом. В ней не было ни окон, ни дверей, и это в какой-то степени подтверждало его предположение, что это склад. Джеймса заинтересовало, нет ли в нем съестных припасов. Он понимал, что даже если они там и обнаружатся, то у них есть хозяин. Но он и его спутники в обозе страдали от жестокого голода, поэтому наличие хозяина его совсем не смущало.
Маршалл еще раз обошел вокруг небольшого строения на тот случай, если в первый раз он не заметил дверь. Дальнюю стену хижины – ту, на которую не падал лунный свет, – рассмотреть было довольно сложно, но он тщательно ощупал ее и не обнаружил ничего, кроме глины и соломы. Когда Джеймс возвращался к передней стене строения, то не мог оторвать глаз от кости. Она выглядела как часть берцовой кости взрослого человека, но, насколько Маршалл видел, вокруг больше не было каких-либо частей скелета. Может быть, она действительно находилась в глине, которую использовали для строительства, и ее наличие ровным счетом ничего не значило?
На самом деле Маршалл в это не верил, но не позволил себе зацикливаться на этих размышлениях. Совершенно неожиданно он почувствовал острую потребность срочно выяснить, что находится внутри хижины, поэтому вернулся к лошадям, нашел в одном из седельных тюков топор и вернулся с ним к сооружению. Луна поднялась выше, ее свет стал ярче, и Джеймсу было хорошо видно, что он делает.
Высоко подняв топор, он с силой опустил его на стену. Глиняная стена оказалась толстой, поэтому ему не удалось пробить ее с первого удара, но кусок сухой грязи отвалился. Маршалл продолжил работу, и постепенно углубление в стене становилось все глубже и шире, пока наконец после очередного удара в стене не образовался пролом, достаточно большой, чтобы Джеймс мог залезть внутрь.
Маршалл никогда не был трусом, и никто на земле не мог обвинить его в недостатке смелости. Но сейчас он боялся заглянуть в пролом, боялся посмотреть в темноту, страшась того, что может там увидеть. Он отступил и вернулся к тому месту, где оставил лошадей. Дрожащими пальцами извлек из седельной сумки свечу и спички. Сцепив зубы и мысленно готовясь увидеть что-то ужасное, крепко сжал топор и пролез наконец через пробитый в стене пролом.
Пламя свечи и лунный свет, лившийся сквозь отверстие, осветили практически все внутреннее помещение хижины, которое представляло собой одну большую комнату с низким потолком без мебели. Комната была абсолютно пуста, если не считать большого кожаного мешка, полного человеческих костей. Мешок стоял в дальнем углу помещения, был не завязан и окружен неестественно широкой тенью, а часть его содержимого вывалилась на пол. Этот мешок вызывал у Джеймса страх; он его боялся так же, как боялся бы призрака или демона, хотя в этой его реакции не было никакой логики. Почему-то он решил, что мешок – это живое существо, совершенно независимое и никому не подчинявшееся. Он был уверен, что мешок появился сам собой и всегда стоял здесь – и заставлял людей убивать друг друга, а потом собирал кости павших жертв.
Небольшая косточка выпала из мешка и со стуком упала на кости, лежавшие на утрамбованном земляном полу. От неожиданности Маршалл подпрыгнул и ударился макушкой о низкий потолок. К волосам прилипли комья грязи. Он приготовился было бежать, но больше ничего не происходило, так что Джеймс решил, что кость упала сама по себе из-за нарушения хрупкого равновесия. Однако напряжение в теле не прошло. Он не отрывал взгляда от мешка, и тут холодный ветер погасил свечу.
Только ветер дул совсем не из сделанного им отверстия.
Он дул из угла.
В помещении стало вполовину темнее. Мешок казался таким же черным, как и окружающая его тень, а кости светились в рассеянном голубоватом лунном свете.
Маршал взглянул на мешок по-другому. Теперь он уже не казался Джеймсу хранилищем костей побежденных врагов. В глазах Джеймса он сам стал источником этих костей, и мысленно Маршалл представил себе, как кости сначала бурлят в глубине мешка, как вода в весеннем ручье, а потом вываливаются на пол.
Из угла опять подул холодный ветер, и в нос ему ударило зловоние. Поток был настолько силен, что Джеймс отступил на шаг и упал.
На пол вывалилось еще несколько костей, и прозвучало это почти как музыка.
Правильно, что предводитель обоза постарался пересечь эту местность как можно быстрее, подумал Маршалл. Он же, по своей собственной глупости, повелся на воду и попал в ловушку. Никогда в жизни Джеймс еще не испытывал такого страха, и если ему удастся уйти отсюда живым, он клянется, что станет другим человеком. Маршалл попытался встать, но из угла (или из мешка?) вновь подул сильный ветер, который не дал ему подняться на ноги. Правда, сейчас сила, с которой он столкнулся, меньше походила на поток воздуха, а больше – на костлявые пальцы скелета.
Маршалл глубоко вздохнул, прежде чем повторить попытку. И вот…
…наступило утро.
И опять ему показалось, что это произошло мгновенно, но Маршалл знал, что такое просто невозможно. Повернувшись и посмотрев через плечо, он увидел в отверстии в стене резкую белизну – после полумрака ночи солнце светило так ярко, что у него из глаз потекли слезы. Встав, Джеймс увидел, что мешок весь освещен и окружавшая его тень исчезла, но от этого он не стал менее угрожающим. Солнечные лучи цвета соломы освещали выпавшее из него ребро.
