Кристина Старк - Гончие Лилит
Сказка и в самом деле была тупой. С сомнительной логикой: «Если парень принц, то не важно, помнит ли он, как ты выглядишь». Золушке нечего было терять. Поэтому она с радостью взялась за работу, которую еще никогда не делала.
После Мэтта Блисса я еще дважды уводила парней с вечеринок.
С первым – футболистом бразильского происхождения, моим ровесником – мне даже не пришлось проявлять изобретательность. Он был пьян в лоскуты. Я просто увела его в туалет и опустошила.
Второй – популярный молодой актер, сделавший головокружительную карьеру в каком-то ситкоме, – едва не сровнял с землей мою самооценку. Роберт не реагировал на меня. Как не реагировал на Брук, Наоми и других гончих. Он упорно не брал наживку. Мы все на время переехали в Нью-Йорк, где он в то время поселился, и безуспешно пытались выловить эту рыбу. Ходили слухи, что он встречается с какой-то бродвейской дивой, чем и объяснялась его неприступность. Но Лилит умела выждать. Тот, на кого ты охотишься, однажды обязательно повернется к тебе нужным боком.
Как-то глубоко за полночь Лилит позвонила мне и назвала адрес бара. Один из папарацци ей доложил, что Роберт только что разругался в пух и прах со своей дивой и теперь методично напивался в заведении средней руки. Я приехала туда и разыграла собственную «бродвейскую» роль, которую успела выучить назубок, пока ехала в такси к месту намечающегося представления.
В бар я вошла уже в образе. Туда же подъехал один из подручных Лилит, которого она послала исполнить роль моего бойфренда.
– Да пошла ты! Ты считаешь, я должен перед тобой отчитываться? – выступал мой «бойфренд», бросая на пол стаканы.
Лет тридцати на вид, лицо типичного мексиканского контрабандиста – черная щетина, улыбка серийного маньяка – и одеколон такой, что слезились глаза, – этот парень вжился в роль говнюка просто идеально. До тех пор я понятия не имела, что в штате «Мальтезе Хант-клаб» состояли и мужчины.
– Все, что ты был должен, это не быть кобелем! – импровизировала я в ответ. Так эмоционально, чтобы Роберт, наша рыба, обратил внимание. – Но ты и тут налажал!
– Сложно не быть кобелем рядом с такой сукой, как ты! Приходится соответствовать породе! – выдал мой «бойфренд», хватая меня за грудь.
Это оказалось слишком даже для такой способной актрисы, как я. Я едва не двинула ему по лицу.
– Знаешь что? Катись-ка ты к своим бродвейским дворняжкам, выметайся из моего дома и завтра же верни ключи от моей яхты!
– Будешь вылавливать их со дна залива, стерва!
– Вместе с твоим трупом!
Я схватила с барной стойки стакан, из которого пил Роберт, и запустила его в своего «бойфренда». Тот вовремя закрыл за собой дверь: ударившись в деревянную створку, стакан разлетелся вдребезги.
– Блин, это была моя выпивка, мисс, – проговорил Роберт.
– Мне так жаль! Я куплю вам другую, – всхлипнула я и очень натурально разрыдалась, уронив голову на стойку.
Потом мы вместе пили и на пару проклинали «бродвейских сук», которым «всегда мало». Обида и злость сделали Роберта такой легкой добычей: я поймала этого зверя голыми руками… Я притормозила всего на миг, когда он тяжело вздохнул и произнес имя своей девушки – то ли с ненавистью, то ли с нежностью. Но сразу же успокоилась: мужчинам ничего не стоит ухаживать за одной, а тащить в постель другую. Терри преподал мне хороший урок, который я долго не смогу забыть.
Потом я увезла Роберта к себе и, не испытывая к нему ни малейшего сочувствия, станцевала на осколках его отношений. И на его коленях заодно. На полноценный секс со мной он так и не решился (видимо, все еще надеялся склеить разбитое), но меня и петтинг устроил.
Час спустя лаборантка «Мальтезе-медикал» уже замораживала материал, а я – протрезвевшая и уставшая – курила на террасе с видом на океан. Пуская кольца дыма в лицо розовеющему небу.
Если Бог позволяет мне творить все это, а потом Его служители крестят рожденных с моей помощью детей, то Он или величайший на свете циник, или величайшая выдумка.
* * *«Во имя Отца, и Сына, и Святого Духа», – произносит священник и льет воду на лоб внебрачному сыну Мэтта Блисса. Я выныриваю из омута своих воспоминаний.
«Амен», – хором произносят гости.
Теперь черед для памятной фотографии на фоне распятия и витражных окон. Я встаю, оправляю юбку и выхожу из собора под жаркое австралийское солнце.
«Ну, так что? Как насчет отпуска, Скай? – снова пишет мне Лилит. – Тебе нужно отдохнуть перед следующим заданием».
«Как скажешь, босс», – быстро печатаю я. Сейчас я ужасно сговорчива: мне хочется поскорее вернуться в гостиничный номер и отоспаться после долгого перелета. Потом я погуляю по Мельбурну, поужинаю в ресторане, куплю плюшевого коалу в сувенирном магазине и попытаюсь забыть, какие взгляды бросала на меня в соборе мать ребенка Мэтта. Она знала, кто я. Она позволила мне присутствовать на церемонии. Ей было интересно посмотреть на меня, и она смотрела: с достоинством, с благодарностью и… с мучительной ревностью.
* * *– Ты едешь отдыхать в Южную Африку, – сказала Лилит, как только я перешагнула порог ее офиса. Ее костюм был помят. Как будто она не ночевала дома этой ночью. Обычно свежее лицо с безупречным макияжем теперь походило на жалкую копию себя самого: ввалившиеся глаза, бледность, сухие, трескающиеся губы. Интересно, сколько ей лет? Лилит всегда выглядела лет на тридцать пять, но сейчас я бы дала ей гораздо больше.
– Я только что оттуда, – запротестовала я.
– Ты была в Австралии.
– Один черт, это капец как далеко, и я устала. – Я обняла Лилит и двинулась к кофемашине.
– Вот в Африке и отдохнешь.
Нет, она не может говорить все это всерьез. Я еще не успела сорвать багажные бирки со своего чемодана, а Лилит уже отправляет меня к черту на кулички. Я сварила себе кофе, добавила в чашку молока и начала пить мелкими глотками.
– А почему не Карибы? Это в пять раз ближе. Почему не Майами? Там тоже растут пальмы. – Я пыталась быть веселой, но перспектива провести еще одни сутки в самолетах приводила меня в ужас.
– Пару месяцев назад я купила небольшую виллу в Саймонстауне. Это городок на юге Южно-Африканской Республики. Хочу, чтоб ты посмотрела, как там идут дела. Дома так быстро ветшают, если за ними не ухаживают должным образом. Проверишь работу наемного персонала, пусть не расслабляются. Заодно в твоем распоряжении будет целый новый континент – оторвись!
– Лилит, да скажи ты проще: Скай, смотайся в Африку, полей мои пальмы и побели потолки в моей хижине, – рассмеялась я.
– Полей мои пальмы и побели потолки, – улыбнулась Лилит. – И вычисти бассейн.
– Будет сделано, мачеха! – сказала я, отдавая честь. – Когда самолет?
Я знала, что билет уже куплен. Начальница никогда не обсуждала со мной мои путешествия. О том, куда лечу и зачем, я обычно узнавала, только когда до вылета оставалось меньше двух суток.
– Завтра утром.
«Черт!»
– Отличных каникул! Ты хоть что-нибудь о ЮАР знаешь? – поинтересовалась Лилит, когда я уже собралась возвратиться домой паковать чемоданы.
– Конечно! Шарлиз Терон! – Я подняла палец. – И этот, как его… безногий спортсмен, который застрелил свою девушку прямо в своем доме. Брр… Прекрасные, как богини, женщины и безумные, как черти, мужчины.
– Ты знаешь достаточно, – кивнула Лилит, откидываясь на спинку кресла. – Ты знаешь достаточно.
* * *Неописуемо. Кошмарный. Перелет. Однажды такой случается у каждого. Пришел мой черед. Кажется, я подхватила какой-то вирус в Австралии, и теперь он решил уничтожить меня любой ценой. Тошнота, температура, ужасная головная боль, распиливающая мой череп надвое. Сидевшая рядом пожилая леди, вместо того чтобы подыскать себе другое место в самолете и обезопасить себя от биологической атаки с моей стороны, решила во что бы то ни стало не дать мне умереть. Только благодаря ей в самолете чудесным образом нашлось обезболивающее, средство от температуры, удобная подушка и огромная пачка бумажных платков с ароматом эвкалипта. Черт возьми, когда состарюсь, я обязательно стану крестной феей для попавших в беду девочек: буду ловить им такси поздней ночью, одалживать телефон, подвозить на своей машине домой, орать на весь самолет: «Эй, у кого-нибудь тут найдется адвил?! Девочке плохо!»
– Тебя кто-нибудь встретит в Кейптауне? – спросила моя спасительница, поправляя на курносом носу стильные очки-половинки.
– Да, – кивнула я, – будет такси, которое отвезет меня в Саймонстаун.
– Как только приедешь, выпей стакан бурбона и ложись спать. И пусть твои друзья хорошенько о тебе заботятся! Тебе бы провести в постели пару дней.
Я натужно улыбнулась и умолчала о том, что там, куда еду, не будет никого, кто бы мог обо мне позаботиться.