Калеб Карр - Ангел тьмы
— Теперь уже не важно, — очень тихо произнесла Либби Хатч. — Вы нашли способ пробраться в дом — но никогда не найдете то, за чем пришли.
Люциус раскрыл было рот, словно собираясь объявить этой женщине, что она арестована, но доктор тронул его руку и спокойно заговорил:
— Послушайте меня, Элспет Фрэнклин, — вам не обязательно встречать смерть…
Но Либби лишь сплюнула и выругалась:
— Будьте вы все прокляты!
И тут мы увидели, как в коридоре, ведущем в кухню, быстро шевельнулась тень. Всего лишь мгновенный смазанный силуэт — за которым, к нашему растущему недоумению и расстройству, последовал топот ног вверх по ступеням.
— Лестница, — бросил доктор. — Там лестница черного хода!
— Вот убей бог — не видел ее там! — выпалил я.
— Она могла устроить замаскированный проход, — предположил Маркус, — когда нанимала Бейтса перестраивать подвал.
— Проникнуть в который, несомненно, будет так же сложно, как и в каморку внизу, — взволнованно кивнул Доктор. — Тогда быстрее — Маркус, вы, Люциус, и Мур, вниз! Посмотрите, как можно вломиться в эту комнату! Сара, вы со Стиви идете со мной!
С улицы до сих пор доносились отзвуки драки; все мы кинулись в указанных направлениях — мужчины вниз по подвальной лестнице, а я и мисс Говард — вслед за доктором наверх, мимо второго этажа, на третий. Там обнаружилась стальная стремянка, ведущая к люку в потолке. Мисс Говард взобралась первой, открыла крышку люка и постаралась как можно быстрее выскочить на крышу.
Нам бы стоило как следует подумать, прежде чем преследовать такого умного врага, как Либби, столь очевидным способом. Наверх я выбрался последним, и потому мне было трудно разглядеть, что же случилось потом, но позже доктор мне все пересказал. Едва мисс Говард высунула голову из люка, как ее тут же сильно ударили пистолетом, от этого удара она выронила «кольт» (который упал на пол у стремянки) и немедля потеряла сознание. С поразительной силой — разумеется, возросшей от безнадежности положения, — наша противница затащила тело мисс Говард наверх через люк, положила на просмоленную крышу и направила свой пистолет на доктора:
— Кому как не вам понимать, что я им воспользуюсь, доктор Крайцлер! — услышал я голос Либби. — А теперь давайте сюда, наверх — и двигайтесь очень медленно.
Пока доктор поднимался, я сообразил, что сейчас она меня не видит; тогда я бросился вниз, схватил оружие мисс Говард, сунул его в штаны и прикрыл рубахой, чтобы создать видимость того, что я по-прежнему не вооружен. А потом заспешил обратно к лестнице, надеясь не разуверить Либби в том, что времени на всякие фокусы у меня просто не было.
Это сработало. Как только доктор выбрался на крышу, я увидел, как золотые глаза Либби — уже расширенные и дикие — показались в люке и уставились на меня.
— Ты тоже, мальчик, — сказала она, со всей очевидностью не зная, что теперь я при оружии. — Залезай!
Я повиновался, стараясь двигаться медленно и по возможности естественно, чтобы не выпал «кольт». Когда я выкарабкался из люка, Либби захлопнула его и, целясь поочередно то в доктора, то в меня, свободной рукой оттащила тело мисс Говард на крышку, так что снизу теперь открыть его было непросто. Затем выпрямилась, не переставая переводить ствол с меня на доктора, явно пытаясь сообразить, что теперь делать — я впервые видел ее такой безумной и взвинченной.
— Который же, который, — бормотала она, потом схватила доктора за руку и приставила дуло к его голове. — Руки вверх. И ты, мальчик, тоже, и не шевелись, если хочешь, чтобы великий мозг твоего доктора остался цел!
Я оглянулся, увидел, что мисс Говард, хоть и без сознания, но дышит нормально, и наполовину приподнял руки: еще чуть выше, и обнаружился бы «кольт», заткнутый за пояс штанов. Убедившись, что и я, и доктор ведем себя так, как нам велено, Либби, похоже, немного расслабилась: сначала одной рукой поправила волосы, потом платье — то же самое, с красным и черным кружевом, в котором мы видели ее в первый раз. Тут ее безумный вид сменился чем-то, почти похожим на сожаление.
— Зачем? — спросила она, глядя на доктора.
— Мне стоило сообразить, что все окажется настолько очевидно, — отозвался тот, не опуская рук.
Но прежде чем Либби успела ответить, с улицы донеслись особенно громкие вопли и крики, и она обернулась на звук.
— Слышите? — выпалила она. — Это все ваша вина — всех вас! Ничего этого не должно было случиться!
— Если бы мы позволили вам и дальше убивать детей, хотите сказать? — уточнил доктор.
— Убивать их? — возмутилась Либби, явно оскорбившись. — Все, что я делала, все, что я вообще пыталась делать — помогала им!
Доктор покосился на нее:
— Не сомневаюсь, в некотором роде вы этого и хотели, Элспет Фрэнклин, — тихо произнес он.
Она кивнула, в золотистых глазах показались слезы, но вдруг она злобно топнула ногой.
— Если вы в этом не сомневаетесь, то зачем тогда меня так травите?
— Послушайте меня, Элспет, — продолжал доктор. — Если вы сдадитесь, то, возможно, получится вам помочь…
Голос Либби стал холодным и неприятным:
— Ну разумеется — попасть на электрический стул, лживый ублюдок!
— Нет, — по-прежнему тихо настаивал доктор. — Я могу помочь вам. Я могу постараться объяснить властям, почему вы все это делали…
— Но я ничего не делала! — выкрикнула Либби с новым отчаянием. — Неужели вы не видите? — Потом она прервалась, изучая докторово лицо. — Нет. Нет, конечно же, вы не можете. Вы мужчина. Куда уж мужчине понять, какова была моя жизнь, — почему я вынуждена была делать тот выбор, что делала? Что, по-вашему, я всего этого хотела? В том, что это случилось, моей вины нет!
Я решил, что единственный способ достать «кольт» — попытаться еще больше расстроить эту женщину, вывести ее из себя; и, понимая прекрасно, что доктор этого не одобрит, я начал издеваться над ней:
— Да ну? А как же младенчик, которого вы закопали вместе с собакой? Чья в этом вина?
— Заткнись! — взъярилась она. — Ты даже не мужчина — еще мальчишка! И понимаешь ты только свои проклятые потребности, свои проклятые желанья! Женщина, наверное, с ног сбивалась, выращивая тебя — и чем ты отплатил ей, не считая плевков в лицо? Непослушанием, нытьем и… — Крепче сжав пистолет, Либби еще возбужденнее, чем прежде, уставилась на меня своими золотыми глазами. — Хочешь знать про мальчика в могиле, да? Я о нем не просила и я его не хотела. У меня был кавалер — приличный парень из семьи с немалым положением в этом мире, парень из тех, кого я могла бы привести домой к матери, доказать, что я могу… я могу… — Голос ее начал сбиваться, Либби на мгновение опустила взгляд на просмоленную крышу. — Он бы сделал для меня все что угодно. И я делала для него все — но когда его семья все узнала, и они не… — Она быстро подняла глаза. — И я осталась с его лживым, грязным семенем внутри! Не было ничего дурного в том, чтобы предотвратить позор! Кем еще он мог стать, кроме как ублюдком — новой, еще большей моей ошибкой? Так что я поступила правильно — но даже не могла никому об этом рассказать!
Завидев, что мой план дает нужные результаты, я продолжил давить на нее:
— А когда вы застрелили Мэтью, Томаса и Клару? Этого, я думаю, вы тоже не хотели — палец случайно скользнул на курок, или они сами попросили вас пристрелить их…
Доктор ошеломленно и встревоженно вытаращился на меня:
— Стиви, что ты…
Но я не обратил на него внимания.
— С этим-то как? — резко продолжал я. — Выходит, и тогда поступили правильно?
Дыхание Либби участилось, она крикнула:
— Так было лучше для них! Думаешь, я хотела убивать их? Для них было лучше покончить с этим миром…
— Ну да! — завопил я в ответ. — Лучше, чтобы вы могли забрать их деньги и сбежать со своим дружком-проповедником!
— Заткнись! Проклятые дети, неужели ни один из вас вообще не способен просто заткнуться? — Тяжело хватая воздух, Либби без особого успеха пыталась взять себя в руки. — Ты знаешь, к чему это ведет! Я тебя предупреждала, и теперь я тебе покажу!
Уставившись на меня таким взглядом, каким, наверное, она смотрела на всех этих детей, прежде чем убить их, она подняла пистолет и ударила им доктора по голове; он упал — сознания не потерял, но из раны над виском потекла кровь. И этот ее зверский поступок дал мне то самое нужное время: Либби рванула доктора за воротник, поднимая его на ноги, обернулась и обнаружила, что я нацелил на нее «кольт» мисс Говард.
— Ладно, — проговорил я, сердце мое колотилось как бешеное. — Хочешь убивать людей — валяй! Но обещаю — ты станешь следующей.
