Том Клэнси - Все страхи мира
— Извините меня, сэр, но это чепуха, все равно что убеждать пьяниц во вреде алкоголя. Люди, увлекающиеся спиртным, утверждают, что у них нет никаких проблем с алкоголем, но, по мнению психологов, отрицание существования проблемы есть доказательство того, что она существует. Это замкнутый круг, довод, который сам нуждается в доказательстве. Будь на моей лодке не тот моральный дух, это неминуемо сказалось бы на результатах действий команды. Но результаты говорят о другом. Мое прошлое вам известно. Я профессиональный подводник, командир подводного ракетоносца. С того момента, как я стал офицером, я всегда находился в числе лучших, что составляли один процент от общего числа офицерского состава. Согласен, мой стиль командования отличается от других. Я ни с кем не цацкаюсь и никого не целую в зад. Я требую от подчиненных выполнения своих обязанностей и добиваюсь этого. Если вы сумеете, сэр, привести хотя бы одно по-настоящему убедительное доказательство моих ошибочных действий, я готов выслушать замечания. Но пока таких доказательств нет, с моей лодкой все в порядке и я не стану и пытаться что-либо исправить.
Бартоломео Вито Манкузо, коммодор, будущий контр-адмирал Военно-морского флота США, не вскочил со своего кресла лишь потому, что его сицилийская кровь в результате пребывания в Америке несколько разжижилась. На его прежней родине, Манкузо не сомневался в этом, любой из прадедов тут же направил бы на Рикса свою лупару, и в груди капитана первого ранга появилась бы большая кровоточащая дыра. Вместо этого он посмотрел на Рикса бесстрастным взглядом и тут же принял решение, холодное и окончательное: этот капитан первого ранга никогда не получит следующего звания. Он знал, что осуществить такое решение в его силах. У него в соединении служило немало командиров подводных лодок. Из них только двое, может быть, трое имели шанс на получение ранга адмирала. В этой группе Рикс не может подняться выше четвертого места. Может быть, это не совсем честно, подумал Манкузо в момент отрешенной откровенности, но в правильности принятого решения не было сомнений. Этому человеку нельзя доверить более ответственной должности, чем та, которую он занимал сейчас, — но даже такая должность скорее всего за пределами возможностей Рикса. Все будет весьма просто. Рикс начнет громко и страстно возражать, когда узнает, что в группе из четырнадцати капитанов первого ранга оказался лишь четвертым, но Манкузо просто скажет ему: «Извини, Гарри, я не утверждаю, что ты плохой командир, но Энди, Билл и Чак немного лучше. Тебе не повезло, что ты попал в соединение, где столько асов. От меня потребовался честный ответ, а эти трое чуть-чуть лучше».
Рикс был достаточно умен, чтобы понять, что зашел слишком далеко, — в военно-морском флоте не бывает по-настоящему неофициальных или частных разговоров. Он бросил вызов своему командующему соединением, человеку, уже сумевшему выдвинуться, которого уважали и которому доверяли в Пентагоне и в оперативном управлении, ведавшем кадровыми вопросами.
— Извините меня, сэр, за мою откровенность. Просто дело в том, что никому не нравится, когда…
Манкузо улыбнулся, зная, что Рикс осознал допущенную ошибку.
— Ничего страшного, Гарри. Мы, итальянцы, тоже бываем несдержанны. — Слишком поздно спохватился, Гарри, подумал он.
— Может быть, вы правы, сэр. Разрешите мне обдумать создавшуюся ситуацию. К тому же, когда я встречусь с «Акулой», я покажу вам, на что способны мои люди.
Поздновато говорить о «своих людях», парень. Но ты, Манкузо, все-таки должен предоставить ему возможность проявить себя, верно? Маленькую, но все-таки возможность. И если произойдет чудо, тогда можно и пересмотреть принятое решение. Можно, сказал себе Барт, если этот высокомерный кретин поцелует мне зад у входа на базу в полдень четвертого июля, когда мимо будет проходить флотский оркестр.
— Подобные беседы неприятны для всех, — заметил командир соединения. Рикс закончит свою карьеру экспертом по техническим системам подводных лодок, подумал Манкузо, причем станет превосходным специалистом в этой области, после того как соединение избавится от этого индюка. Да и разве не почетно закончить флотскую службу капитаном первого ранга? Для хорошего человека это не позор.
* * *— Ничего больше? — спросил Головко.
— Ничего, — ответил полковник.
— А что будет с нашим офицером?
— Я навестил его вдову два дня назад. Сообщил ей, что он погиб и что нам не удалось отыскать его тело. Сцена была очень тяжелой, женщина оказалась потрясенной. Ужасно видеть такое прелестное лицо в слезах, — тихо сообщил полковник.
— Пенсия, остальные льготы?
— Я лично занялся этим.
— Отлично, эти бумажные души не думают ни о ком и ни о чем. Если возникнут трудности, дайте знать.
— Что касается сбора технической информации, — продолжал полковник, — у меня нет никаких предложений. Вы не можете предпринять какие-нибудь шаги по другим каналам?
— Мы все еще восстанавливаем нашу агентурную сеть в их Министерстве обороны. Предварительные сведения позволяют сделать вывод, что новая Германия полностью отказалась от проекта ГДР, — ответил Головко. — До меня дошли слухи, что американцы и англичане провели аналогичное расследование и остались довольны его результатами.
— Мне кажется маловероятным, что появление ядерного оружия в Германии вызовет большое беспокойство у американцев или англичан.
— Это верно. Мы продолжаем работу, но я не думаю, что нам удастся что-нибудь обнаружить. Полагаю, мы работаем впустую.
— Тогда почему убили нашего сотрудника?
— Но ведь мы все еще не уверены в этом, черт побери!
— Действительно, сейчас он может работать на аргентинцев…
— Не забывайтесь, полковник!
— Простите, Сергей Николаевич, но ведь, когда приходится убивать офицера разведки, нужна очень веская причина.
— Пока наши поиски безрезультатны! Расследование ведут по крайней мере три разведслужбы. Наши агенты в Аргентине все еще пытаются выяснить…
— Да, а как кубинцы?
— Действительно, это район их деятельности. Но сейчас мы вряд ли можем рассчитывать на помощь Кубы, правда?
Полковник закрыл глаза. Что это происходит в КГБ?
— Я все еще считаю, что нам нужно продолжать расследование.
— Ваше мнение принято к сведению. Наша операция продолжается.
Но что я могу предпринять, подумал Головко, когда дверь кабинета закрылась за полковником. Какие еще новые направления расследования выбрать… ему ничего не приходило в голову. Множество оперативников из числа нелегалов старались что-нибудь узнать, но пока безрезультатно. Наша профессия так походит на деятельность полиции, верно?
* * *Марвин Расселл еще раз подумал о том, что ему может потребоваться. Да, эти ребята не жалели денег. Почти вся сумма, с которой он приехал в Ливан, осталась нетронутой. Он даже предложил воспользоваться этими деньгами, но Куати наотрез отказался. Сейчас в кейсе у Расселла лежало сорок тысяч долларов новенькими хрустящими двадцатками и полусотнями, а устроившись в Америке, он получит денежный перевод из английского банка. Поставленные перед ним задачи были несложны. Для начала следовало раздобыть новые документы для себя и своих друзей. Такое по плечу даже ребенку. Даже водительское удостоверение подделать совсем просто, если у тебя имеется необходимое снаряжение, а Расселл собирался закупить его за наличные. Он сам установит снаряжение в доме, который возьмет в аренду. А вот зачем резервировать номера в гостинице вдобавок к покупке дома, он не понимал. Эти парни любят запутывать все до предела.
По пути к аэропорту он остановился на сутки, чтобы обеспечить себя соответствующим гардеробом. Пусть в Бейруте продолжаются военные действия, но жизнь не утихает, и портной сделал все быстро и хорошо. К моменту, когда Расселл поднялся на борт самолета английской авиакомпании «Бритиш Эйруэйс», направляющегося в Хитроу, Расселл выглядел преуспевающим бизнесменом. У него было с собой три хороших костюма — два из них в чемодане. Аккуратная прическа и дорогие туфли, которые немилосердно жали.
— Желаете журнал, сэр? — спросила стюардесса.
— Спасибо, — улыбнулся Расселл.
— Вы американец?
— Да, возвращаюсь домой.
— Наверно, нелегко было в Ливане?
— Да, иногда обстановка становилась тревожной.
— Принести чего-нибудь выпить?
— Пива, если можно, — улыбнулся Расселл. Ему даже удалось овладеть жаргоном бизнесмена. Самолет был пуст на две трети, и, похоже, эта стюардесса будет обслуживать его постоянно. Возможно, ей нравится мой загар, решил Расселл.
— Пожалуйста, сэр. Вы остановились в Лондоне?
— Боюсь, что нет. Сразу вылетаю в Чикаго. Через два часа.
— Очень жаль. — На лице девушки даже отразилось разочарование. Эти англичане, подумал Расселл, такие гостеприимные люди. Почти как арабы.
