Адрес неизвестен - Александр Зелёный
Я влюбилась в одного молодого человека. Он был педагогом английского языка и я поняла, что у меня талант к языкам. Я слушала его красивую речь и она звучала как музыка. Языки других народов так легко мне даются! Это так интересно! Узнавать язык, культуры других народов. Это как открывать новые миры!
— Подождите, — водитель мотнул головой, не успевая за потоком мыслей пассажирки. — Вы же сказали, что вас интересуют девушки?
Оля пожала плечиками:
— Я заблуждалась. Просто до этого я не встретила моего человека. Человека, который смог бы по достоинству оценить меня. Осознать, кто рядом с ним. — Оля вновь сделала особый акцент, на этот раз на слове «кто».
— Но и этот мальчик оказался не таким человеком. Он не мог помочь мне раскрыться. Но зато он мне подарил тягу к языкам. — Она хихикнула, видимо что-то вспомнив. — Испанский, английский, японский.
— Вы овладели тремя языками? В вашем возрасте? Это впечатляет.
Впервые за поездку Оля смутилась.
— Ну, не то чтобы овладела. Но я близка к этому, да! Жаль, что у меня не хватает сейчас времени на языки. И с тем мальчиком я давно не общаюсь. Оно наверняка и к лучшему.
Оля вдруг замолчала и стала смотреть в окно, на чернеющие в ночи громоздкие постройки. Кажется, это был какой-то старый квартал: дорога жалась к самым стенам и, несмотря на дождь, даже получалось различить кирпичную кладку, почерневшую от времени. Она морщила вздёрнутый носик, словно силилась что-то вспомнить.
— Кажется, вы говорили, что работаете с детьми? — подсказал водитель.
— Да, — вспомнила Оля и отвернулась от окна. — Вы знаете, я поняла, что могу преподавать.
— Что именно преподавать? — поразился водитель.
— Английский язык, — невозмутимо ответствовала Оля. — Видите ли, детишкам достаточно дать только базис иностранного языка. Полностью языком они овладеть не смогут, значит и учителю полностью владеть им необязательно.
Водитель хмыкнул. А она продолжила:
— Я учила самых разных детей: дошкольников, школьников. Пару раз ко мне записывались даже студенты, мои ровесники. Но кажется, гм, их больше интересовала моя красота, а не мои знания. Так и пожирали меня глазами, извращенцы!
— Вы сказали, что учили детей. А сейчас что, уже не учите?
Она покосилась на водителя, словно он сказал беспросветную глупость.
— Конечно нет! Не спорю, это благородное и нужное дело. Но я чувствую, что способна на большее! Это же всего лишь «ин-яз» у детей. Понимаете, я узнала столько людей за свою жизнь! Я столько от них почерпнула и поняла, что сама могу помогать другим. Люди так часто живут несчастливо. Ах, это настоящий кошмар и так быть не должно. Они ходят на нелюбимую работу, живут с нелюбимыми людьми, едят неправильную еду. У них неправильный жизненный настрой. Они несчастливы из-за собственных мыслей, понимаете?
Водитель неуверенно кивнул.
— …А я помогаю им найти выход. Найти дело по душе и стать счастливыми. Конечно, у меня мало практики, но я быстро учусь. Думаю, вы этого уже поняли, ахаха! У меня уже столько накоплено знаний за мою жизнь. А сейчас я еду на новые занятия по йоге, хотя никак не могу вспомнить, чтобы они находились так далеко. Мне казалось, что мне от дома дойти пешочком минут двадцать.
Она села поудобнее и выпрямила руки, положив ладони на сиденье по бокам от себя. Плечики её от этого чуть вздёрнулись. С некоторым снисхождением она смотрела на водителя, ожидая от него стандартных восхищений.
— Скажите, — начал водитель, почему-то не выказывая никакого восторга, — вам не кажется, что вы обманываете себя?
— Почему? — она поджала губки.
— Может, у вас нет никаких талантов? Я не говорю, что их нет вообще, — поправился таксист, — но вы не доводите дело до конца. Нет, у вас правда получается всё, за что вы берётесь, но только до первых трудностей. Так с делами может справиться любой человек, неважно, есть у него таланты или нет. Но как только вы встречаете первые трудности, а эти трудности встречают все, уж поверьте, вы испуганно убегаете и натыкаетесь на другое популярное дело. Вы сами не отдаёте себе отчёта в том, что просто боитесь неудачи. Боитесь трудностей и того, что вы на самом деле можете не справиться. Ведь признайтесь: вы выбираете профессии не потому, что они вам нравятся. А потому, что это престижно. Что это модно. Это позволит людям начать восхищаться вами. Люди пишут романы не потому, что им нравится быть таинственными, надевать длинный красный шарф и устраивать фотосессии в осеннем лесу. Они их пишут потому, что им есть что сказать. И плевать они хотели на форумы и шарфы.
Оля молчала, поджав губки. Но не перебивала и смотрела на водителя исподлобья.
— И ведь это касается не только работы, — продолжал он, — вы заметили, что с окружающими вы ведёте себя так же? Вы милая, общительная и добрая девушка. И это чистая правда. И то, что вас, в разные периоды вашей жизни, окружало огромное число интересных людей — тоже правда. Но вы так быстро теряете к ним интерес. Как только они перестают вами восхищаться, как только вам приходится сталкиваться со сложностями понимания других людей, стать по-настоящему близкими друг другу, вы вышвыриваете их из своей жизни. И поэтому остаётесь совсем одна.
Она продолжала молчать. Лицо вдруг стало серьёзным, глаза чуть заблестели. В них появилось что-то новое. Но не злость, а обида.
Водитель помолчал, давая ей время собраться с мыслями. И продолжил:
— Вспомните всех тех, с кем вы дружили. Ведь многие из них уже построили карьеру или, по крайней мере, нашли дело по душе. Или нашли людей, с которыми готовы провести всю свою жизнь. У них есть хобби, которым они посвящают годы и в которых они тоже преуспели.
— Их работы обычные. В них нет ничего важного, — буркнула Оля, но уверенности в её голосе не было. — Какая-нибудь продавщица в магазине или консультант в банке.
— Отнюдь, — возразил таксист и покачал головой. — Что с того, что работа человека незначительна, если он на своём месте и получает от неё удовольствие? Кто-то ведь должен продавать хлеб или помогать бабушкам оплатить квитанции? И ведь этого человека, на его простом пути, тоже поджидало немало трудностей, уж поверьте. Без простого труда и простых людей, мир так же неспособен существовать, как без писателей, психологов или учителей танцев.
