Чужеродный организм - Владимир Рамир
– Не отвлекайся. Рассказывай, что внизу задумал.
Карась причмокнул:
– Там мы сделаем стерильное помещение, организуем свет, систему увлажнения, дабы всё по науке было. Поставим специальные контейнеры с землёй и посеем грибы.
– Посеем? У них семена есть?
– Не семена, конечно, Сергей Сергеевич – просто я так выразился. – Карась поправил под мышкой портфель. – На самом деле грибы размножаются спорами. Это такие мелкие, размером с пылинку, зародыши. Читал, что в одном грибе их может быть чуть ли не сто миллионов – огромная цифра, если вдуматься! Ну да ладно… В общем, просто нарезаем грибы на кусочки и присыпаем землёй. Само собой, поливаем… Ну, типа, дождик…
Сергей Сергеевич приподнял ладонь:
– Выросли уже. Дальше.
– А дальше останется химическим способом извлечь вещество и приготовить экстракт. Можно использовать его в жидком виде, можно сделать порошок – это кто как пожелает. Специалисты у нас есть для этого, сделаем всё в лучшем виде.
– Хорошо.
– Сергей Сергеевич… Мне бы денег… Собственно, за этим я и пришёл.
– Я догадался.
– На начальном этапе потребуются вложения, как в любом деле. – Карась причмокнул. – Зато потом…
– Во сколько нам это обойдётся?
Карась взял со стола ручку и на бумажном квадратике написал цифру с нулями. Рассматривая записку, Сергей Сергеевич с прищуром затянулся сигаретой. Поднял взгляд на Карася:
– Ты ничего не перепутал?
– Я? Сергей Сергеевич! Мне надо ферму ту выкупить, оборудовать там всё, как положено, ну и так далее… Я ж для дела!
Сергей Сергеевич затушил сигарету в пепельнице.
– Для дела – это хорошо. – Он снова взял в руки бумаги. Посмотрев на верхний документ, отложил его в сторону. – Ладно, можешь идти. Будут тебе деньги.
– Спасибо, теперь всё как по маслу, – проговорил Карась, вставая. – Если бы не вы, даже не знаю…
Сергей Сергеевич, не глядя, показал рукой в сторону двери и Карась торопливо покинул кабинет.
17
– Дайте воды! – Мирон загромыхал в дверь что есть силы. – Эй!!!
Наташа посмотрела на него с сожалением и беспокойством. Он забыл, что было в прошлый раз?
– Не ори, падла! – Шмель открыл дверь и прошёл в комнату с баклажкой воды. Злобно глянул на Мирона. – Тебе что, голосовые связки надрезать, чтобы тихо было?
– Дайте хоть глоточек человеку… – проныл Мирон.
– На, упейся! – Толстяк бросил ему баклажку. Повернулся к Наташе, сунул руки карманы своих жёлтых шорт, оставив большие пальцы снаружи, и расплылся в самой доброжелательной улыбке, которую смог изобразить. – Как ты, детка? Слушай, может, надо было твои синяки врачу показать? Или давай я посмотрю…
Наташа молча отвернулась в сторону окна.
– Не хочешь разговаривать? – Шмель хмыкнул. – Ладно, набирайся сил, моя хорошая… А вечерком мы с тобой в баньку сходим. У нас здесь такая хорошая банька! О-о-о, тебе понравится. Обработаю по полной, можешь не сомневаться!
Шмель протянул руку, чтобы погладить её по волосам. Наташа вскочила с дивана и пересела на подоконник. Уставилась в угол комнаты затуманенным взглядом.
– Злишься? – с ухмылкой произнёс Шмель. – Это хорошо. Люблю таких недоступных.
Толстяк почесал пятернёй живот, посмотрел на притихшего в углу Мирона и неторопливо вышел из комнаты. Запер дверь на ключ.
– Урод… – сквозь зубы прошипела Наташа.
Мирон сел к столу, открутил у баклажки с водой крышку, но пить не стал, а отставил её в сторону. Из кармана своей мятой спортивной куртки достал пузырёк и тоже поставил его на стол. Наташа сразу узнала флакон со спиртом, которым врач смачивал ватку. Стащил? Ну разумеется… Когда только успел?
Пьяница выдернул зубами пробку флакона и выплюнул её в сторону.
– Не смотри так, – проворчал он. – Тебе не дам – самому мало.
Резко выдохнув, Мирон запрокинул голову и выбулькал спирт себе в рот. Потом моментально приложился к горлышку баклажки и запил водой.
– Крепкий, зараза! – Он скривился и бросил пузырёк в угол комнаты.
Наташа отвернулась. Принялась рассматривать виноградные листья за окном. Зубчатые по краям зелёные лапы, прожилки-вены по всей поверхности.
Интересно, сколько сейчас времени?
По ощущениям, часов десять и никак не больше одиннадцати.
Перед глазами снова всплыл образ Шмеля.
«А вечером сходим в баньку!»
Что делать?
Она посмотрела на Мирона – тот сидит на стуле и старательно обгрызает ногти.
Похоже, он смирился с положением пленника и теперь его мало что заботит.
«Набирайся сил, моя хорошая…»
Что же делать?
18
Берестнев закрыл в комнате дверь, поправил висящую на гвозде толстенную доску и отошёл на несколько шагов.
Итак?
Он вынул из чехольчика армейский метательный нож.
Кто-то сказал, что нож – это остриё души.
Повертел кулаком, разминая кисть.
Красиво сказал и, пожалуй, точно.
Перехватив нож за лезвие, Берестнев плавным движением метнул его. Вжжих! Остриё глубоко вошло в доску, заставив её вздрогнуть.
Он отошёл назад.
Японцы придумали хороший способ бороться с плохим настроением: перед входом в здание фирмы ставят резиновую копию начальника. Поступили с тобой не по-людски – бац-бац по резиновому дядьке, и вроде как полегчало.
Не известно, существует ли такое на самом деле или это чья-то придумка, но идея покидать нож в манекен директора кафе показалась ему заманчивой.
Кровожадно? Зато уголовно не наказуемо. В целях психотерапии, так сказать.
Берестнев снова метнул нож. На этот раз тот вонзился ближе к правому краю доски.
Сосредоточься, а то в следующий раз попадёшь
