Фрагменты прошлого (ЛП) - Стоун Виктория Хелен

Шум воды отвлек ее внимание от внутреннего дворика, и она сделала несколько шагов, прежде чем увидела стремительную, бурлящую воду реки. Водопада не было видно, но она слышала, как он грохотал где-то на востоке, доказывая свое существование.

Она пошла по тропинке направо, рассматривая каждый коттедж, который проходила мимо. Все они были в том же стиле, что и ее ― эко-шик или что-то в этом роде. Дойдя до забора с надписью «ЧАСТНАЯ СОБСТВЕННОСТЬ», она повернула назад и хотела пойти в другую сторону, когда воздух стал сумеречно-синим вокруг нее.

Миновав все шесть коттеджей, тропа вела вверх по склону вдоль реки. Она прошла по ней несколько десятков ярдов, а потом решила, что это путешествие лучше отложить на утро. Секвойи ― она предположила, что деревья были секвойями, ― заслоняли последний бледный свет, сияющий на Западе, а ей нужно было немного этого света, чтобы разжечь огонь.

Когда она повернулась назад, ориентируясь по светящимся окнам своего коттеджа, ее осенило. Ее мать, наверное, гуляла здесь. И ее отец, вероятно, тоже. Он, Дороти и ее сестры жили здесь годами. Они ухаживали за садом. Скорее всего, они проложили эту тропу вдоль реки. Построили коттеджи. У них появилась Ханна.

Она остановилась у двери своего коттеджа и обернулась, глядя вверх на деревья и небо. И наконец, она почувствовала это. Какую-то незаметную перемену в теле. Ощущение, которое открыло что-то внутри нее. Это было похоже на сердечную боль. Или на странную, мучительную надежду, что ты не влюбишься снова, хотя чертовски хорошо знаешь, что влюбишься.

Господи, как же она устала. Она провела последние сорок восемь часов, разбирая оставшиеся пачки документов в кабинете своих родителей, уверенная, что найдет ответ. Перерыв она делала только для того, чтобы зайти в интернет и заказать свидетельства о рождении. Для нее. Для ее сестер. Для ее отца. Для Дороти. Новые копии для сравнения со старыми документами, на случай подделки каких-либо деталей. Свидетельства о рождении будут ждать ее дома, когда она вернется. Есть надежда, что к тому времени они будут бесполезны, но ей нужно было что-то делать.

Ей нужно было что-то сделать сейчас. Но вместо того, чтобы разжечь огонь, она открыла бутылку вина и села на один из стульев. Невероятно высокие деревья шелестели вокруг нее и заслоняли звезды. Ханна пила вино и думала, не разобьется ли ее сердце снова.

Глава 7

Ханна проснулась с головной болью, сухостью во рту и резким запахом собственного пота. Хотя она не помнила никаких кошмаров, очевидно, ночь была беспокойная. Влажные простыни были скручены вокруг талии.

Было уже девять, но это было прекрасно. Ей нужно было выспаться, и она не возражала против позднего завтрака. Лучше спокойно пообщаться с хозяином гостиницы, чем ждать, когда он уделит внимание всем туристам.

Ханна приняла душ и, приготовившись к испытаниям, пошла к главному дому за ответами.

Найдя столовую, она с облегчением увидела только одну пару за столом, и, судя по всему, они допивали кофе. На вид им было слегка за пятьдесят, они оторвались от своего путеводителя и выразили приветственные слова. Ханна слабо улыбнулась в ответ и заняла место.

Когда появился хозяин, он выглядел точно так, каким она себе его представляла.

Взъерошенные каштановые волосы, кончики которых выгорели на солнце. Кожа, которая годами выдерживала губительный оттенок загара. Если в молодости он был худощавым серфингистом, то теперь стал толще. Слишком много пива и гамбургеров, предположила Ханна.

― Добро пожаловать в «Риверфол»! ― крикнул он, как только оторвал взгляд от кофейника, который аккуратно поставил в буфет. Его приветствие было в тысячу раз более искренним, чем приветствие девушки прошлой ночью. ― Выпьете кофе?

― Спасибо.

У нее вдруг оказалось достаточно адреналина, чтобы наполнить энергией маленький городок, но она никогда не отказывалась от кофе. Он налил кофе в чашку и наклонил голову в сторону пирожных.

― Ешьте столько, сколько захотите. У меня еще есть бекон, швейцарский пирог с заварным кремом и овощи на гриле. Или и то и другое, если хотите.

Ханна решила не есть тяжелую пищу и выбрала овощи на гриле, но отказалась от стакана апельсинового сока. Когда он скрылся на кухне, пара встала и попрощалась с Ханной, а затем тоже исчезла.

Оставшись одна, она глотнула кофе и с любопытством оглядела комнату. Бледно-серые стены были увешаны вычурными гравюрами, изображавшими скалы и секвойи. Пол выглядел старым, темные широкие доски, полные рубцов. Она чувствовала головокружение, глядя на них, представляя, как ее сестры играют на этой поверхности, ползают вокруг или забиваются в угол, подавая чай куклам.

Она подскочила от неожиданности, когда хозяин вернулся с тарелкой в руке.

Ханна представилась.

― Я помню! Я ― Такер. Мы общались по электронной почте. Вы ведь в третьем коттедже, верно?

― Да. Он прекрасен. Как давно здесь стоят коттеджи?

― Два года, ― в его голосе звучала гордость. ― Я купил это место семь лет назад, но коттеджи появились совсем недавно.

― Но ведь они были здесь? Когда вы купили это место?

Он поморщился.

― Скажем так. Они были в разрушенном состоянии. Мы разобрали их до фундамента и построили заново.

Ничего не осталось от первоисточников. Ничего для нее, чтобы посмотреть.

― А сама гостиница?

― Мы сохранили все, что смогли. Этажи. Наружные стены. Но нам нужно было добавить отдельные ванные комнаты в каждую спальню, поэтому мы много убрали из первоначальной планировки.

― А до этого? Вы знаете, кому принадлежало это место?

― Какому-то парню из Сан-Хосе, который хотел участок в Биг-Суре. Он был ужасным менеджером для типа размещения «постель и завтрак». Совсем не опытным. Это место практически превратилось в ад.

― Ну, теперь оно прекрасно.

Его грудь вздулась, и Ханна увидела свой шанс. Ему нравилось говорить о своей собственности. Если она немного ослабит его бдительность, то сможет получить от него любую информацию, какую захочет.

― Я изучаю семейную историю и думаю, что моя семья, возможно, жила здесь очень давно. Смиты?

― Я не знаю здесь никаких Смитов, но я не местный житель. Возможно, они были здесь поселенцами? Это место чувствуется изолированным, но раньше оно было почти недосягаемо. В некоторых парках штата есть отличная информация о владельцах ранчо и лесорубах, которые раньше здесь жили.

― Нет, это было не так давно. Во всяком случае, мне об этом ничего не известно. Больше похоже на шестидесятые годы.

― Шестидесятые? ― его брови взлетели почти до линии волос. Смех вырвался из горла. ― Вы говорите не об общине?

― Что?

Он пренебрежительно махнул рукой.

― Просто слухи. Я уверен, что это никакого отношения не имеет к вашей семье.

― Подождите. Вы хотите сказать, что здесь была община?

Он с наслаждением усмехнулся.

― Это то, что я слышал.

― В собственности или просто здесь, в Биг-Суре?

― Прямо здесь, где мы стоим. Говорят, что это были коттеджи. Жилье для хиппи.

Ее губы приоткрылись, но она не смогла произнести ни звука.

Такер, наоборот, был увлечен этой темой.

― Свободная любовь. Мир. Коллективная жизнь. Весь этот бред. Они приехали из Сан-Франциско или откуда-то еще. Этот большой луг на пути к коттеджам предположительно использовался для выращивания овощей. Я уверен, что это все преувеличение, но это забавная история. Зимой здесь довольно скучно. Люди любят поговорить, а говорить особо не о чем.

― Я… ― у нее перехватило горло, когда она попыталась сглотнуть. Ханна схватила свой кофе и сделала большой глоток. ― Не думаю, что моя семья была в этом замешана.

Этого не могло быть.

Он покачал головой.

― Я уверен, что нет. Это все было в конце шестидесятых, начале семидесятых. Лето любви и все такое. Это длилось недолго.

Начало семидесятых. Община. Свободная любовь. Понимал он это или нет, но он говорил о Смитах. Он говорил о Ханне.