Клайв Баркер - Зомби
— Не подходи! — взвизгнул он. — Только дотронься до меня… и я закричу…
Лицо непрошеного гостя оказалось всего в нескольких дюймах от него. Костлявые пальцы вцепились в отвороты пиджака и с нежданной силой тряхнули коротышку. Послышались булькающие звуки, постепенно сложившиеся в подобие речи:
— А-а… йа… мёрв… А-а… йа… мёрв…
Мистер Голдсмит не мигая смотрел в водянистые глаза незнакомца, и будь здесь кто-то третий, он бы непременно решил, что это закадычные друзья обмениваются последними новостями.
— Ты… что?
Опять запрыгали булькающие слова:
— А-а… йа… мёрв…
— Да ты просто псих, — выдохнул мистер Голдсмит.
— А-а… мёрв…
Мистер Голдсмит взвизгнул, как перепуганный щенок, вырвался и помчался к входной двери. Ноги сами понесли его вниз по ступенькам, потому что в затуманенной ужасом голове места для мыслей не осталось.
Мимо мчались витрины магазинов. Мелькали отсвечивающие желтым в свете фонарей плитки мостовой. В затуманенное зрение врывались тревожные лица и тотчас пропадали. И все время по темным закоулкам мозга, словно отдаваясь эхом, носились клокочущие, нечленораздельные слова незнакомца: «А-а… йа… мёрв…»
— Минуточку, сэр.
Кто-то схватил его за плечо сильной рукой, и мистера Голдсмита развернуло от внезапной перемены направления полета. На него сверху вниз подозрительно глядели маленькие голубенькие глазки дородного полицейского.
— Нехорошо, сэр. Если так носиться по улицам, то недолго и шею свернуть.
Мистер Голдсмит изо всех сил пытался перевести дух, чтобы скорее поделиться бесценной информацией. Разделить бремя знания. Наконец это ему удалось:
— Он… он мертв…
Железный капкан на плече сжался еще сильнее.
— Так, успокойтесь. Расскажите с самого начала. Кто мертв?
— Он… — задыхаясь, бормотал мистер Голдсмит, — он позвонил в мою дверь и все жал и жал на кнопку звонка… жил он там… потом уселся в мое кресло… и сказал мне… что он мертв.
Воцарилось тяжелое молчание, прерываемое лишь шелестом проезжавшей мимо машины. Водитель с интересом глянул на уличную сцену: маленький человечек задержан железной дланью могучего полицейского.
Сила закона наконец-то обрела голос:
— Так он вам сказал, что мертв?
— Да, — кивнул мистер Голдсмит, почувствовавший громадное облегчение от того, что поделился этой ужасающей тайной с представителем органов правопорядка. — Он произносил это слово как «мёрв».
— Странный акцент, похоже, труп из гастарбайтеров, — тяжеловесно пошутил полицейский.
— Не думаю, — покачал головой мистер Голдсмит. — Нет, у него, наверное, голосовые связки разлагаются. Поэтому слова и клокочут в горле. Они… словно выбулькиваются наружу.
— Выбулькиваются, — сухо повторил констебль.
— Да, — подтвердил мистер Голдсмит, вспомнив еще одну важную деталь. — А еще от него пахнет.
— Спиртным? — предположил полицейский.
— Нет, чем-то кисло-сладким. Напоминает запах прогоркшего молока или увядших роз.
На этот раз молчание затянулось подольше, нежели в первый раз. В конце концов констебль глубоко вздохнул:
— Думаю, надо пойти к вам домой и посмотреть, что там происходит.
— Может, не стоит? — задрожал мистер Голдсмит.
— Стоит, — уверенно заявил офицер.
Входная дверь была нараспашку.
— Может, — замялся не особо храбрый мистер Голдсмит, — вы войдете первым?
— Хорошо, — кивнул констебль, расправил плечи и шагнул в квартиру.
Храбрости мистера Голдсмита хватило на то, чтобы, войдя, остановиться на половичке у двери.
— В гостиной, — крикнул он, — он был в гостиной. Дверь налево!
Полицейский, тяжело ступая, скрылся в указанной комнате и вскоре вновь предстал перед хозяином квартиры.
— Там никого нет, — констатировал он.
— Тогда в спальне. — Мистер Голдсмит показал на другую дверь. — Должно быть, он там спрятался.
С сознанием долга полицейский последовательно осмотрел спальню, кухню и ванную комнату и затем снова вернулся в прихожую.
— Думаю, вы в безопасности и тоже можете войти, — едко заметил он. — В квартире никого, ни живых, ни мертвых.
Мистер Голдсмит вновь вступил в свои владения, словно вернувшийся из изгнания король.
— А теперь, — полицейский достал записную книжку и шариковую ручку, — составим протокол.
— Простите?
— Каков из себя тот тип? — терпеливо пояснил офицер.
— Ах да. Он высокий, худой — очень худой, глаза у него слезятся, как будто готовы вытечь в любую минуту, волосы черные, спутанные, одет в пальто, застегнутое на одну пуговицу…
— Погодите, — прервал его полицейский. — Не так быстро. На одну пуговицу…
— Обломок пуговицы, — значительно добавил мистер Голдсмит. — Носит он ужасные вельветовые штаны. И выглядит словно мертвец. Если вдуматься, я не припомню, чтобы он дышал. Я даже уверен: он не дышит.
Констебль убрал записную книжку и занял позицию на коврике у входной двери.
— А теперь, мистер…
— Голдсмит. Эдвард. Джей. Голдсмит.
— Так вот, мистер Голдсмит…
— Джей означает Джеремия, но я никогда не пользуюсь этим именем.
— Мистер Голдсмит, вот что я вам скажу. — У констебля был вид человека, через силу выполняющего обязанности. — На своем веку я повидал изрядное количество трупов, то есть мертвецов, и ни один из них не разговаривал. Будьте уверены, это истинная правда. Они могут рыгать, подергиваться, приподниматься, скалить зубы, моргать и даже сжимать кулаки при трупном окоченении, но они никогда не разговаривают!
— Но он ведь говорил! — Мистера Голдсмита ужасно огорчило, что этот милый и готовый помочь полисмен упускает из виду столь важное обстоятельство. — Он прямо так и сказал, что «мёрв», к тому же выглядел как покойник и пахло от него трупом.
— Ну конечно, это полностью меняет дело. — Констебль напоминал Шерлока Холмса, собравшегося поразить тупоумного Ватсона. — Ваше описание в точности подходит старому Чарли, бездельнику, который спит под открытым небом и попрошайничает на кухнях гостиниц и тому подобное. Само собой, пьет денатурат и давно растерял остатки разума. Думаю, он наведался к вам, чтобы чем-нибудь поживиться. Возможно, поинтересовался устройством жалюзи, пока дверь была открыта, намереваясь в будущем с комфортом поспать в вашей постели. Я доложу сержанту, и мы займемся им. Вы же понимаете, у него нет никаких источников средств к существованию.
— Благодарю вас. — Мистер Голдсмит попытался почувствовать облегчение. — Но…
— Не волнуйтесь. — Констебль сделал движение по направлению к двери. — Больше он вас не побеспокоит. Если же вам все равно не по себе, то установите на входной двери цепочку — тогда вы сможете сначала посмотреть на посетителя, а потом подумать, стоит ли его впускать.
— Конечно, — согласился мистер Голдсмит, на сердце у него несколько полегчало.
Он проводил полицейского, вежливо подав ему шлем.
— Говорящий мертвец! — Констебль покачал головой и разразился хохотом. — Ну и ну!
Мистер Голдсмит закрыл дверь и прислонился спиной к стене. Немногочисленные знакомые находили его чрезвычайно артистичным.
— Он был мертв, — произнес мистер Голдсмит. — Он был определенно мертв!
Он снова подогрел бобы, приготовил в гриле тосты, открыл банку грибов и перекусил прямо на кухне.
Вечер шел своим чередом. Телевизор пытался поведать ему о том, о чем знать ему совсем не хотелось. Газеты пугали, а газовый камин сломался. Ничего не приходило на ум, поэтому он лег спать.
Постель была теплой. В ней безопасно, мягко и тепло. Если случится что-нибудь ужасное, то всегда можно спрятаться под одеялом. И книга была умиротворяющая. В ней говорилось о молоденькой девушке, которая могла бы стать кинозвездой, если бы переспала с мерзким жирным продюсером, но вместо этого девица на корню задушила честолюбивые порывы и обвенчалась со своей первой любовью. Муж ее трудился в местном банке за двадцать фунтов в неделю.
Удовлетворенный столь благополучным исходом, мистер Голдсмит сунул книгу под подушку, выключил свет и собрался окунуться в мир сновидений.
Сердцебиение замедлилось. Мозг дал установку на сон мудреному сплетению нервов и сам тоже ей последовал, несмотря на то что желудок выражал легкое недовольство бобами. Разум постепенно отключал пять чувств, чтобы раскрыть доступ к бесценной сокровищнице фантазий. Но тут уши зафиксировали посторонний звук, и сразу же мозг приказал всем чувствам прийти в состояние боевой готовности.
Мистер Голдсмит сел на постели, тщетно пытаясь нашарить выключатель, с языка сами собой срывались бесполезные отрицания:
— Нет… нет… нет…
Створки платяного шкафа медленно раздвигались. Шкаф был отличный, вместительный, с двумя зеркалами, и мистер Голдсмит смотрел, как на тех вспыхивают отсветы. Из недр гардероба появилась темная фигура, высокая и тощая. Если бы мог, мистер Голдсмит непременно закричал бы, но сдавленное ужасом горло оказалось совершенно сухим. Темная фигура зашаркала к кровати, мгновение колебалась, словно готовое упасть дерево, потом повернулась и села. Когда долговязая тень закинула ноги на кровать и растянулась рядом с мистером Голдсмитом, из горла несчастного человечка вырвался стон. Видно было не очень хорошо, но обоняние и слух не подводили. Во тьме клокотали слова маньяка:
