Роберт Бирн - Небоскреб
– Вот здесь у нас контрольный пожарный пульт, – продолжал Бойл. Несколько одетых в униформу охранников, находящихся в комнате, явно старались не попадаться ему на глаза. – Пожар – самая серьезная угроза. В здании установлена сотня уловителей дыма и термометров, причем каждый из них соединен с этим пультом. Если температура повышается, сразу вспыхивает лампочка.
Митчелл снова отвлекся, вспомнив о Кэрол Оуэнс. Интересно, каким образом ей удается быть одновременно такой деловой, элегантной и сексуальной. Он бы предпочел сейчас быть рядом с ней, чтобы разгадать эту загадку. А вместо этого он стоял с Мэттом Бойлом, который ему явно не симпатизировал.
– С помощью пожарного департамента, – затверженным тоном говорил Бойл, – мы готовим специалистов по борьбе с пожарами и другими критическими ситуациями. На каждом этаже дежурят девять человек. Например, если загорится даже корзина для бумаг, сразу же будет эвакуирован весь этаж, а также этажи сверху и снизу. Мы не допускаем никаких случайностей. На каждом этаже есть специальная сигнальная кнопка, а если она не работает, мы сможем предупредить людей через систему громкой связи, – он перешел к соседней контрольной панели. – А вот здесь вся техника контроля температур в помещении, влажности, состояния воздуха на восточной и западной сторонах каждого из этажей. На западной стороне, например, может нещадно палить солнце, а на восточной в это же время дует холодный ветер. Это чертовски мощная нагрузка на кондиционеры и отопительную систему, понимаете, что я имею в виду? Но мы с этим справляемся. Конечно, есть у нас такие нытики, которым никогда невозможно угодить. То им слишком жарко, то слишком холодно. Это может кого угодно свести с ума.
Митчелл заметил, что Бойл постоянно делает одно и то же движение: кончиками пальцев нервно теребит костяшки на другой руке, как бы стараясь выдернуть их. Создавалось впечатление, что он не знал, куда девать свои кулаки, если нет возможности сплющить какую-нибудь банку из-под пива или расколоть грецкий орех.
– Новейшая штука в технологии, – сказал Бойл, постукивая толстым пальцем по какой-то шкале. – Если это здание отклонится от вертикали, стрелка сойдет с нуля. Видите? Она точно на нуле.
– Интересно. А она отходит от нуля, когда здание колеблется?
– Не думаю, что она настолько чувствительна.
– Вы уверены, что она вообще работает?
– Вовсе не уверен. А как бы вы желали проверить это, опрокинув здание, что ли?
Митчелл улыбнулся на тот случай, если здесь подразумевалась острота. Бойл мгновение оценивающе смотрел на него, а потом снова повернулся к контрольной панели и хлопнул по шкале.
– А вот эта штука точно не работает, – сказал он. – Предполагалось, что она будет показывать скорость ветра на крыше. Я сам видел, как стрелка доходила до восьмидесяти и до девяноста. Во время шторма, когда вылетели те стекла, стрелка доползла вон до той отметки, а потом сломалась. Я выбрался на крышу, чтобы взглянуть на анемометр, знаете, такая штука с тремя ручками и чашечками на концах?
И он раскинул пошире руки, показывая, что этот прибор по размерам примерно с ящик для хлеба.
– Да, я в курсе, что такое анемометр.
– Ну, так вот он оказался вырванным с корнем, и его, черт побери, сдуло ветром аж к противоположной стенке. – Он окинул быстрым взглядом находящихся в комнате людей, которые стояли так, словно в любой момент были готовы отпрыгнуть в сторону. Они согласно закивали, а один из них заметил:
– Что уж говорить, ветреный выдался денек.
Бойл посмотрел на Митчелла.
– Да, он, черт побери, прав: было ветрено. Даже самые крепкие здания в мире не смогли бы выдержать такой ветер. Что-то должно было пострадать.
– И это оказались окна, – сказал Митчелл, – и анемометр. Значит, если я вас правильно понял, окна выпали скорее по воле Божьей, выразившейся в форме сильных порывов ветра, которых никто не ожидал, нежели, скажем, из-за плохого укрепления, так?
Уголки рта Бойла слегка приподнялись.
– В этом нет никакого сомнения.
– Возможно, вы и правы. Давайте-ка взглянем на эти окна... то есть на то, что от них осталось.
60-й этаж напоминал место распродажи подержанной мебели. Стулья, шкафы для документов, столы, переборки и конторки сдвинули в центр, освободив все пространство у окон, чтобы облегчить работу исследователей. Служащим, вполголоса объяснял Митчеллу Бойл, не разрешат вернуться обратно на этот этаж до тех пор, пока городское строительное управление не удостоверится, что оставшиеся окна прочно закреплены и во всех отношениях соответствуют кодексу. Окна, откуда выпали стекла, – три с западной стороны и два с восточной – были занавешены, а с наружной стороны закрыты фанерными щитами. Митчелл насчитал двенадцать человек, занятых разного рода работой, а Бойл пояснил, что это представители городского управления, властей штата, федерального правительства, производителя стекла, специального подрядчика, который занимался монтировкой всей облицовки здания, и производителя металлических рам. Хотя осколки стекла давно убрали, сделанные мелом отметки на полу показывали, куда упали самые большие куски. Двое мужчин с рулеткой измеряли расстояние между этими меловыми отметками и внешней стеной. Какой-то мужчина двумя фотокамерами делал снимки. Одна камера предназначалась для съемки общих, а другая крупных планов. В одном месте фанерный щит сдвинули в сторону, и какой-то специалист снимал отпечаток с разорванного куска металла с помощью силиконовой мастики. Два человека с карандашами в руках сидели за столом, изучая подшивку документов. Разговоров почти не слышалось: в среде инженеров-исследователей считалось дурным тоном сравнивать свои выводы или оказывать друг другу какую-нибудь значительную помощь. С какой стати помогать людям, с которыми, возможно, тебе придется потом соперничать в суде? Пускай уж каждый раскапывает для себя факты и делает свои собственные выводы.
Митчелл сказал Бойлу, что он пробудет на этом этаже всего несколько минут. Во время своего первого посещения он просто хотел получить общие впечатления. В течение пяти минут он внимательно разглядывал верхнюю, нижнюю и боковые рамы одного из окон с выпавшим стеклом. На западной стороне часть подвесного потолка была содрана лопнувшим стеклом, отчего обнажилось межэтажное пространство, где располагалась система подсветки, и Митчелл взобрался на стол, чтобы получше разглядеть это место. Он достал линейку, чтобы проверить глубину сморщивания металлической облицовки.
В лифте оказалось частично сорванным половое покрытие, под которым было видно сильно исцарапанную и выдолбленную бетонную поверхность. Опустившись на колено, Митчелл вставил кончик отвертки в небольшую трещину. Действуя ею как клином, он отломил маленький кусочек бетона, который внимательно осмотрел через карманную лупу и положил обратно.
Вместе с Бойлом, не отходившим от него ни на шаг, Митчелл вышел на лестничный пролет и окинул беглым взглядом голые бетонные стены, высматривая трещины. Он заметил несколько диагональных линий не шире волоска и длиной в несколько футов. Кто-то обвел их мелом. Трудно было сразу же определить, появились эти линии вследствие усадки бетона во время строительства или же вызваны внешней нагрузкой. Он спросил Бойла, нет ли в здании других трещин, в особенности таких, куда можно было бы засунуть лезвие ножа.
– Мне ничего подобного не известно, – ответил тот после короткого замешательства.
– А в фундаменте?
Бойл отрицательно покачал головой.
– А где я смог бы осмотреть обшивку опорных конструкций или верхушки свай?
И снова Бойл задержался с ответом.
– Это невозможно. Все закрыто стенами и полом.
– Не просил ли кто-нибудь из инженеров взломать стену или пол, чтобы изучить состояние фундамента?
– Нет. А почему их это должно интересовать?
– Ну, может быть, просто удостовериться, что там все основательно. И вот еще что: эта система освещения возле кабинетов. Должно быть гофрированное покрытие глубиной дюйма в три с огнеупорным напылением, а не складки в пару дюймов без всякой огнеупорной защиты. Да и бетон, как мне кажется, изготовлен из какой-то облегченной смеси. Я не ошибся?
Бойл смотрел на него спокойно.
– У вас, должно быть, оказался один из ранних проектов. Конструкцию пола потом изменили. Легкий бетон на двухдюймовом настиле не должен иметь огнеупорной защиты. Загляните в кодекс.
– Понятно. Это уменьшает постоянную нагрузку, да? По меньшей мере на три-четыре фунта на квадратный фут. Готов биться об заклад, что вы сэкономили уйму строительной стали, поменяв пол на более легкий.
– Мы использовали меньше стали, чем в башне Гарнера на той стороне улицы, у которой этажное пространство больше.
– Это изменение сделали уже после того, как был уложен фундамент?
