Лили Вайт - Серийный убийца (ЛП)
Я посмотрел на дверь кабинета, но она была по-прежнему закрыта. Вчера я оставил там свежее угощение, как обычно бросив его на стол, все еще в пластиковом пакете. Если бы она пошла туда и увидела его... Я почти вздрогнул, думая о том, что должен был бы сделать в этом случае.
Глубоко вдохнув, я заметил страх в ее глазах и напряжение в позе и подумал, что это было свойственно ей. В этот момент я был не лучше, чем ее парень, необразованная свинья, которого следовало бояться и опасаться.
Не так я хотел начать мои отношения с ней; я хотел, чтобы вместе мы были совершенны, счастливы и доверяли друг другу.
Так что, собравшись, я успокоился, улыбнулся и сказал:
- Спасибо, ты так добра.
Она заметно расслабилась и толкнула мне тарелку через сделанный на заказ полированный бетонный остров.
Когда я сел на барный стул и начал есть, мне пришло в голову, что за все те пять лет, пока я живу здесь, мне никогда не доводилось пользоваться этими стульями, и я никогда не готовил завтрак на своей собственной кухне.
- Как ты сегодня себя чувствуешь? - спросил я, прежде чем отправить в рот очередной кусок еды. Она хорошо готовила; мне хотелось бы в дальнейшем позволять ей это делать. Не был уверен, есть ли у меня все нужные ингредиенты, но мама должна была занести кое-какие продукты на этой неделе. Каждый раз она заскакивала, когда я был на работе, чтобы пошпионить и насладиться собственной щедростью по отношению к своему единственному ребенку.
Поэтому я всегда держал кабинет закрытым от нее и домработницы. Я сказал им обеим, что держал там конфиденциальные бизнес документы, и больше никто не задавал вопросов.
- Мне больно, - сказала она и покраснела. - Жаль, что тебе пришлось это увидеть. Не могу поверить, что ты нашел меня в таком состоянии, с ним... - ее голос затих, и она налила себе чашку кофе. - Я не могу поверить, что это был ты... Я имею в виду, что думала об этом... - она снова затихла и залилась насыщенным оттенком красного. Она отпила свой кофе, и я решил позволить ей проглотить его, прежде чем сказать:
- Не смущайся из-за Билли, я знал много сильных, умных женщин, которые связывались с неправильного рода мужчинами.
- Тогда какой шанс есть у меня, верно?
- Что ты имеешь в виду?
- Я не сильная или умная... или что-нибудь стоящее.
- Не унижай себя, я нахожу тебя... - это было время, чтоб мой собственный голос затих. Какой же я ее находил? Я не знал ее; все, что я знал, это то, что она как-то связана с моим будущим, моей вменяемостью. Я хотел бы узнать ее, но был напуган. Иногда мир фантазий, созданный в моей голове, оказывался гораздо более удовлетворительным, чем реальность. Если бы так оказалось и в этом случае, я был бы опустошен.
Я знал, что следует сделать, чтобы лучше узнать ее.
Тем более что наваждение, живущее в моем подсознании, посылало электрические разряды, когда я думал о льющейся из ее тела крови, о том, как мой член проводит кровавые линии по ее идеально белой коже. Кровь и сперма смешиваются в красивое абстрактное выражение моей похоти и всепоглощающей потребности.
- Что? - спросила она, прерывая ход моих мыслей.
- Я нахожу тебя весьма очаровательной, - сказал я, беря кусочек тоста, чтобы не позволить себе сболтнуть лишнего, и запил его насыщенным, ароматным кофе.
Зверушка улыбнулась и откусила свой тост. Она почти ничего не съела; ей нужно больше есть.
- Эй, - сказала она.
- Эй, что?
- Как тебя зовут? Не припомню, чтобы ты представлялся.
- Нет, я никогда этого не делал, - сказал я тихо и улыбнулся, увидев, как ее брови сошлись на переносице.
- Ну и, ты можешь мне сказать?
- Предполагаю, что могу.
Она вздохнула, откусила еще кусочек тоста и медленно прожевала. Сглотнув, она обдумала свои следующие слова и сказала:
- Пожалуйста, не мог бы ты поделиться со мной своим именем?
Я засмеялся и она улыбнулась. Мне понравилось, что она была счастлива угодить мне.
- Мое имя Джуд, - ответил я и подождал ее реакции.
- Джуд, - сказала она, покатывая его на языке, - Джуд. Мне нравится. Действительно нравится.
- Из-за Джуда Лоу?
- Кого?
- Ты знаешь, типа актер. Женщины любят его.
- Оооо, ладно, я слышала о нем. Но нет, мне просто нравится имя. Каким-то образом оно тебе подходит. В отличие от Ронни, верно?
Я не смог солгать, мне не нравилось ее имя, но больше это не станет проблемой.
- Оно не подходит тебе.
- Почему нет?
- Оно тупое.
- Может быть, я тупая, - сказала она, ее нижняя челюсть вызывающе выступала.
- В любом случае, это не имеет значения, - сказал я ей. Я посмотрел прямо в ее глаза, не отводя взгляд, пока она не отвернулась.
- Почему нет? - наконец-то спросила она.
- Я буду звать тебя Зверушкой. Так ты будешь известна, начиная с сегодняшнего дня.
Она рассмеялась, насмешливый лай, вернувший меня к реальности. Если убрать нечеткие края моей фантазии, она по-прежнему была реальной человеческой девушкой, которую нужно было сломать и преподать урок, где ее место в моей жизни. К счастью для нее, так случилось, что это место было просто со мной.
- Зверушка? Почему зверушка? Я же не собака.
- Нет, но ты будешь жить здесь, и я буду о тебе заботиться. Мне не нравится твое имя, Ронни или Вероника, так что ты будешь отзываться на Зверушку.
- Так я не имею права голоса в этом вопросе?
- В этом - нет. Тебе нужно довериться мне.
Она замолчала. Я видел, что ей хотелось возразить, спросить почему, потребовать ответа. Она была хорошей девочкой, хоть и уже достаточно сломленной, и все понимала, даже если не могла выразить это словами.
- Так чем мы сегодня займемся?- спросила она, прерывая тягостное молчание и забирая мою пустую тарелку. Она положила обе тарелки в раковину и осмотрелась в поисках моющего средства. Даже я не мог ей в этом помочь; я не знал, где оно. Обычно я просто загружал посудомойку и позволял домработнице справиться со всем остальным.
Она нашла его и включила горячую воду, замочила посуду и начала ее мыть. Я наблюдал; это было настолько сюрреалистично, то, что она стояла здесь, занимаясь чем-то столь причудливым, как мытье посуды. Мое сердце забилось быстрей, когда я представил нашу будущую жизнь.
- Удели внимание своим травмам, - сказал я, наконец, - и нам нужно будет обсудить некоторые правила.
Она поставила тарелки и столовые приборы в сушилку и обернулась ко мне.
- Правила? - спросила она, - типа правила дома?
Я встал, подошел к ней, взял ее за руку и сказал:
- Нет, типа мои правила.
Она выглядела испуганной и заинтригованной, эта сторона моей личности на каком-то уровне привлекала ее. Я предполагал, что после стольких лет с Билли, выбивающем дерьмо из всего, что попадется под руку, она, вероятно, не поняла бы, что делать с хорошим парнем, встань он перед ней на колени.
Возможно, в конце концов, мы могли бы быть идеальной парой.
Я повел ее назад в спальню, и она не стала сопротивляться, по факту, она сплела свои пальцы с моими, как делают влюбленные подростки, и шла со мной рука об руку. Ее кожа была теплой, гладкой и немного влажной от мытья посуды.
Дойдя до двери, я остановился, развернулся и взглянул на нее. Вокруг ее горла был синяк в форме отпечатка ремня, мои ладони зудели в желании коснуться этой линии и сжать ее. Я почти заскрипел зубами, но сумел сохранил видимость спокойствия и сказал:
- Это твоя комната. Если я дома, ты можешь попросить разрешения выйти. Когда я ухожу, то буду закрывать ее, и ты должна оставаться внутри. Ты понимаешь?
Она кивнула, но спросила:
- Что если ты не вернешься?
- Я всегда буду возвращаться, не волнуйся об этом. Теперь, что касается моей личной жизни. Ты никогда не войдешь ни в одну из этих боковых дверей, которые видишь здесь в коридоре. Ты не будешь входить в мою спальню без приказа или просьбы, и ты никогда не зайдешь в мой кабинет.
Жестом я указал на закрытую дверь в конце коридора, за которой хранились мои самые секретные достояния.
Она опять кивнула; ее глаза раскрылись так широко, насколько могли, учитывая их плачевное состояние.
- Я могу смотреть телевизор?
- Я позволю, если ты будешь вести себя хорошо. В твоей комнате есть один, но ты не должна его включать, пока я не разрешу. Ты никогда не должна спрашивать меня дважды о чем бы ни шла речь. Если ты это сделаешь, я рассержусь, - сказал я и замолчал, глядя на ее лицо в поисках ответной реакции. - И, Зверушка? - она кивнула в ответ. Я взял ее руку, ту на которой не было отека, в конце концов, я же не чертов недоносок, и продолжил, - ты не захочешь видеть меня злым.
Она стала отступать, но натолкнулась на дверь; посмотрела в сторону, словно ища выход. Я ненавидел то, что мне приходилось так поступать с ней, заставлять дрожать от страха, но нужно было предупредить ее, что я за человек. В конечном счете, ей придется узнать обе мои стороны, так что ради ее безопасности и нашего совместного будущего, она уже сейчас должна осознать весь риск.
