Дэвид Бальдаччи - Доля секунды
— Ловко! — не удержался агент ФБР.
Паркс не спускал с Кинга глаз:
— А могу я поинтересоваться, зачем вы доставали пистолет? Вы же не были на дежурстве?
— Я думал, что в мой дом забрались грабители.
— А они действительно забрались?
— Нет. Оказалось, что приехала одна моя старая знакомая.
Паркс странно на него посмотрел, но, судя по всему, решил пока оставить эту тему.
— А каков, по-вашему, мотив убийства? — осведомился Кинг.
— Этот человек работал на вас. Может, что-то украл у вас, может, выяснил, что вы сами крадете у клиентов, и пытался вас шантажировать. Вы договорились с ним встретиться и убили его.
— Неплохая версия, только он ничего не крал у меня, а я не крал у своих клиентов, потому что у меня нет прямого доступа к их активам. Можете проверить.
— Обязательно проверим, но это лишь две версии. Есть и третья: вы каким-то образом узнали про участие Дженнингса в программе защиты свидетелей и шепнули об этом плохим ребятам.
— И они убили его моим пистолетом, который лежал в моей кобуре?
— Или вы убили его сами за приличные деньги.
— Значит, теперь я уже стал убийцей по найму.
— Вы знали, что Дженнингс был в программе защиты свидетелей?
Кингу самому показалось, что его ответ последовал на мгновение позже, чем следовало.
— Нет.
— Готовы подтвердить это на детекторе лжи?
— Я вообще-то не обязан отвечать на ваши вопросы.
— Между тем вы только что признались, что имели при себе орудие убийства в момент совершения преступления.
— Тогда позволю себе напомнить, что вы не зачитали мне мои права, и я не сомневаюсь, что сказанное мной может быть использовано против меня.
— Вы не арестованы, и вам не предъявили обвинения, — уточнил агент ФБР. — Поэтому мы не обязаны ничего зачитывать.
— А если нас вызовут в качестве свидетелей, то мы просто повторим то, что вы сказали в нашем присутствии, — добавил Паркс.
— Все это нарушает мои права.
— Вы ведь не практикуете в суде? — поинтересовался пристав.
— Нет, а какая разница?
— Дело в том, что вы сейчас сказали полную чушь.
Кинг чувствовал себя все более неуверенно, а Паркс не унимался:
— Так вы отказываетесь от своих слов, что оружие было при вас в момент убийства?
— Я арестован?
— Это зависит от ваших ответов.
Кинг поднялся.
— С этого момента все наши беседы будут проходить только в присутствии моего адвоката.
Паркс тоже поднялся, и на какое-то мгновение Кингу показалось, что этот гигант вот-вот перегнется через стол и просто придушит его. Однако тот всего лишь улыбнулся и передал пластиковый пакет с пистолетом агенту ФБР.
— Мы еще обязательно увидимся, — доброжелательно произнес он. — А пока постарайтесь никуда не уезжать, чтобы меня не расстроить.
Пока они выходили, Кинг отвел Уильямса в сторону:
— Тод, почему первую скрипку играет Паркс? ФБР никогда никого не пропускает вперед.
— Погибший был в программе защиты свидетелей, а Паркс — важная шишка в Службе судебных исполнителей. Думаю, что именно он отправил Дженнингса в наш город, и убийство этого парня — плевок в лицо именно Парксу. Мне кажется, он задействовал свои связи на самом верху. — Тоду было явно не по себе, и он понизил голос: — Послушай, я ни на секунду не допускаю, что ты в этом замешан…
— А дальше последует «но»?
Тод смутился еще больше:
— Но я думаю, что тебе лучше…
— Добровольно сложить с себя обязанности полицейского, пока все не прояснится?
— Я рад, что ты меня понимаешь.
Когда Тод тоже ушел, Кинг вернулся за письменный стол. Он не понимал, почему его сейчас не арестовали. Оснований для этого было достаточно. И как могли застрелить Дженнингса из пистолета, который находился ночью у него в кобуре? Кинг сумел придумать парочку объяснений этому обстоятельству, но тут ему в голову пришла неожиданная мысль. От злости он стукнул кулаком по стене с такой силой, что чуть не пробил ее. Джоан Диллинджер!
Он взял трубку и позвонил другу в Вашингтон. Тот продолжал работать в Секретной службе и во время расследования убийства Риттера оставался на стороне Кинга до самого конца. Поболтав с ним о разных пустяках, Шон поинтересовался, как поживает Джоан Диллинджер.
— Вообще-то я не знаю.
— А я думал, вы по-прежнему работаете вместе.
— Мы и работали, пока она не ушла.
— Ушла? С оперативной работы в Вашингтоне?
— Нет, вообще из конторы.
Кинг едва не уронил трубку.
— Джоан больше не работает на Секретную службу?
— Она уволилась примерно год назад. Занялась частным консультированием по вопросам безопасности. И если верить слухам, зарабатывает кучу денег. Хотя, наверное, тут же их и тратит. Она любит жить на широкую ногу, ты же знаешь.
— У тебя есть номер ее телефона? — поинтересовался Кинг. — Да, записываю.
— Ты, наверное, слышал о наших неприятностях, — продолжил вашингтонский друг. — Жалко Максвел: она была настоящим агентом, без всяких поблажек.
— Я видел ее по телевизору. Максвел назначили козлом отпущения, верно? Я могу судить об этом как эксперт.
— У нее совсем другая ситуация. Максвел допустила грубую ошибку. Она отвечала за всю охрану, а ты был рядовым телохранителем.
— Скажешь тоже — «грубую ошибку»! А сколько раз мы стояли за дверью, пока наш клиент развлекался с какой-нибудь девицей? И я не помню, чтобы мы обыскивали кого-нибудь из девиц на предмет оружия. И уж тем более не стояли возле постели.
— Но ничего же не случилось!
— Однако не благодаря нам.
— Ладно, давай об этом больше не будем, а то у меня поднимется давление. Так ты собираешься увидеться с Джоан?
— Причем очень скоро.
18
Мишель снова проникла в здание отеля «Фермаунт» и направилась в кабинет, где хранились архивы. Кинг проживал в триста четвертом номере, а Лоретта Болдуин намекнула, что искать надо где-то рядом. Мишель помнила, что у номеров триста четыре и триста два была общая дверь.
— Вот черт! — вырвалось у нее, когда она увидела знакомую фамилию в регистрационной карточке: триста второй номер занимала Дж. Диллинджер. Неужели Джоан Диллинджер? Мишель встречалась с ней пару раз. Диллинджер продвинулась по служебной лестнице так высоко, как не удавалось почти никому из женщин, но потом неожиданно для всех ушла в отставку, чтобы заняться частным сыском. Мишель помнила, как робела в ее присутствии, что было для олимпийского призера совсем не характерно. Джоан Диллинджер имела репутацию агента, никогда не терявшего голову и никому не уступавшего в целеустремленности и жесткости. Для Мишель она всегда являлась примером для подражания.
Но была ли Диллинджер участницей того бурного секса, о котором говорила Лоретта Болдуин? Была ли железная леди, которой Мишель так восхищалась, той самой женщиной, чьи черные кружевные трусики оказались аж на светильнике? Было ли затмение, нашедшее на Кинга при охране Клайда Риттера, следствием физической усталости после ночи неистового секса с Джоан, в результате которого ее тонкое нижнее белье оказалось разбросанным по всему номеру? Всякие сомнения у Мишель отпали, когда она обнаружила, что на регистрационной карточке Диллинджер, как и Кинг, указала адрес штаб-квартиры Секретной службы в Вашингтоне.
Мишель сунула обе карточки в сумку и направилась в Зал Джексона. Она осмотрела все помещения с того места, где находилась Лоретта Болдуин в день первого почти за тридцать лет убийства кандидата в президенты США во время избирательной кампании. Постояв у двери, Мишель закрыла ее, и наступила такая тишина, что она слышала собственное сердцебиение.
Потом Мишель вышла в коридор и вскоре обнаружила чулан, в котором пряталась Лоретта Болдуин. Он оказался достаточно просторным, вдоль трех его стен были прикреплены полки, и более ничего примечательного.
Мишель поднялась по лестнице на третий этаж, описывая лучом фонаря широкие дуги, добралась до номера триста два и вошла внутрь. Она постаралась представить, как Джоан Диллинджер постучалась в дверь, ведущую в номер Кинга, и тот ее впустил. Сначала они, наверное, что-нибудь выпили, поболтали о том о сем, а потом ее трусики взметнулись вверх и любовники оторвались по полной.
Мишель вышла в коридор, дошла до лестничной площадки и остановилась у мусоропровода, смонтированного на внешней стене возле одного из окон. Похоже, здесь начинали какие-то работы, а потом все забросили. Она выглянула в окно и подождала, пока глаза привыкнут к дневному свету. Под мусоропроводом стоял контейнер, заполненный разным хламом, в основном старыми прогнившими матрасами, занавесками и кусками коврового покрытия.
Она вернулась на первый этаж и здесь задержалась. Ступеньки уходили ниже и вели в подвал. Там вряд ли могло быть что-то интересное; к тому же, если верить малобюджетным фильмам ужасов, туда вообще не следует заходить ни при каких обстоятельствах. Но агентов Секретной службы такое кино не слишком впечатляет. Она вытащила пистолет и начала спускаться.
