Мари Хермансон - Двойная жизнь
– Еще чуть – чуть – ивы свалились быв пруд, – заметил он улыбаясь.
Ивонн поняла, что выглядела очень глупо. Она едва не шагнула на гальку, которую инстинктивно приняла за настоящий пруд. Ее сердце еще сильнее забилось от смущения.
– Я не услышала ваших шагов, – ответила она. – Задумалась: это такое прекрасное место!
– Такие окаменевшие пруды есть в японских садах Цэн. Это была идея Хелены. Она интересовалась Японией: все очень чисто, просто и аккуратно.
Бернхард вздохнул и опустился на скамеечку, стоявшую возле валуна. Ивонн села рядом.
– Раньше здесь был настоящий водоем, маленькое болото у камня, прямо вот на этом месте, где мы сидим. Вода постоянно сочилась через край, и поэтому эта часть сада всегда была затопленной. И каждый год повторялась одна и та же жалкая картина. Мы прорыли канаву, чтобы отвести воду в лес, и засыпали болото. И тогда у Хелены возникла эта идея, позаимствованная в одной из книг о японских каменных садах. По крайней мере, этот пруд больше не выходит из берегов и не разрастается, как остальная часть сада. – Бернхард покачал головой – Я никогда не ухаживал за ним и разве что мог пройтись здесь граблями или подергать бурьян.
– Высокая трава – это так прекрасно, – заметила Ивонн, указав рукой на заросли декоративной травы.
– Мискантус. Это Хелена сказала мне о том, как он называется. Она прекрасно разбирается в травах. У нее был превосходный огород. Я обязательно покажу вам его фотографии. Однако теперь все уже пришло в упадок. – И, словно желая отделаться от печальных мыслей, он обратился к Ивонн, заметив в несколько шутливом тоне: – Значит, вы уже убрались в доме? На этот раз все выглядело не так уж и скверно, не так ли? Я имею в виду кухню, конечно.
– Да, все в порядке. А вы? Ваш рабочий день уже закончился?
Бернхард только пожал плечами.
– Вы, наверно, очень хороший специалист, если работаете всего один час в день?
Он посмотрел на Ивонн так, словно хотел понять, не насмехается ли она над ним.
– Сказать по-честному, дела у меня не важные, – серьезно ответил он. – Иногда у меня не все получается.
– И вы уже были у врача? – спросила Ивонн.
– Да, да. Я прошел всевозможные виды обследований, и у меня все в полном порядке. Это что-то с психикой. Я ходил к психологу.
– Помогло?
– В общем, нет. Я был у самого лучшего специалиста. Его оплачивал мой работодатель. Но по-моему, это впустую потраченное время. Некоторые заболевания, вероятно, нельзя вылечить.
Они оба замолчали. Ветер вновь оживился, столбики вертушки быстро застучали друг о друга, и их стук сопровождался тонким позвякиванием, словно между льдин струилась вода.
– Ваша жена… Хелена, так, кажется, ее зовут, больше не живет вместе с вами? – осторожно спросила Ивонн.
Бернхард повернулся и внимательно посмотрел на нее, прищурив глаза.
– Нора, а вы вполне могли бы быть психологом. Вы абсолютно правы. Мое теперешнее состояние напрямую связано с женой. Нет, она здесь не живет. Она уехала. И для меня… это не простая ситуация. Мне очень трудно.
Бернхард встал и, обогнув бамбуковые заросли, направился по каменной дорожке к дому. Ивонн последовала за ним. Они оба остановились возле ступенек.
– Вы взяли конверт?
– Да.
– И вы согласны? Я имею в виду – с оплатой.
– Все в порядке.
– Тогда до следующего понедельника?
Ивонн кивнула.
Глава 13
– Это просто возмутительно! – воскликнула Цилла. – Ни в коем случае нельзя позволять писать что-то подобное.
Лотта беспомощно развела руками:
– Они как хотят, так и пишут. Никакого недоразумения быть не может.
Женщины сидели в кабинете Циллы, перед ними стоял обед в виде гратена из фенхеля, который Лотта принесла из одного вегетарианского ресторана. Они втроем образовывали внутри агентства «Твое время» узкий круг избранных: Ивонн и Лотта – как владелицы фирмы, а Цилла – как лицо независимое, работавшее с ними обеими. К ним отчасти примыкали еще и Петра, принимавшая заказы и отвечавшая за бухгалтерию и управление персоналом, а также Малин и Луиза, наводившие порядок на письменных столах клиентов. Помимо этого круга были еще советники, люди, читавшие лекции и руководившие различными курсами. С некоторыми из них сотрудничество было долгосрочным и регулярным, к услугам других представители агентства прибегали лишь единожды. Кроме того, было еще множество клиентов, предпринимателей и государственных организаций. Но и среди них были как постоянные партнеры, так и те, связи с которыми носили либо случайный, либо краткосрочный характер.
Эта троица в лице Ивонн, Лотты и Циллы представляла собой костяк агентства. Они регулярно встречались за такими обедами, и в большинстве случаев встречи происходили в кабинете Циллы, поскольку именно у нее имелся большой стол. Они собирались здесь не для обсуждения насущных проблем, а прежде всего для того, чтобы пообедать, ну а потом просто немного болтать.
Цилла разложила перед собой одну из воскресных газет, поскольку в выходные у нее не было времени ее прочесть.
– «Ищу тебя, женщина из Таиланда или Восточной Европы, которая снова сделает мою жизнь ярче». – Цилла продолжала: – «Ищу мужчину, преимущественно черного».
– Я полагаю, что, если ты влюбился в человека, тут ничего не поделаешь: он может быть и африканцем, или тайцем, или еще кем угодно. Но сразу обращать внимание на расу! Это же настоящий расизм, и ни в коей мере нельзя разрешать печатать нечто подобное в шведских газетах.
– Не слишком ли ты морализаторствуешь? – спросила ее Лотта, разламывая морковный хлебец на маленькие кусочки. – А если женщину привлекают только черные парни? Или какой-нибудь несчастный человек боится независимых шведских женщин и ему нужна нежная, покорная таиландка, чтобы почувствовать себя мужчиной? Какое нам до этого дело?
– А я так не думаю. Это настоящее искусство – правильно формулировать объявления. Сегодня не нужно выражаться этническими понятиями. Это несовременно и безнравственно. Только представь себе, как какой-нибудь работодатель дает следующее объявление: «Требуется посудомойка, предпочтительно из Турции или из Сомали» или «Требуется официант североевропейского происхождения». Ну это же просто невозможно.
– А разве твоя домработница родом не из Хорватии? – спросила ее Лотта.
– Из Боснии. Но я не требовала для себя какую-то определенную национальность.
– Да, да, но меня не это беспокоит, – продолжала Лотта. – Меня раздражает больше вот что: «Мужчина, 47 лет, с приличной внешностью, с регулярным доходом, обаятельный, со вкусом и чувством юмора». Ну что ты на это скажешь?
– Ну, с юмором у него определенно дела неважные, в противном случае он просто лопнул бы со смеху над своим собственным объявлением, – заметила Ивонн.
– Ну а что такого? – возразила Цилла. – Наверняка он действительно неплохо выглядит, и с деньгами у него полный порядок, и вкус у него есть, и чувство юмора. Вы не можете предположить такого?
– Ну, если он отличный парень, почему же один? – спросила Ивонн.
– Именно потому, что такой отличный. Но главное, у него отличный вкус. Вот что я скажу вам: не так-то просто найти себе партнера, когда у тебя самого есть определенные предпочтения, – добавила Цилла.
Ивонн знала, что Цилла говорит об этом исходя из собственного опыта. У нее было два высших образования (первая специальность – психология, а вторая – управление персоналом), хороший доход, фантастическая внешность и тело как у фотомодели, так что, несмотря на свои пятьдесят два года, она все еще могла позволить себе носить короткие юбки и черные кожаные брюки. Цилла каждую неделю ходила к дорогому стилисту, который подстригал ее короткие рыжие волосы, и эта прическа облегала ее ухоженную голову, как купальная шапочка.
Цилла искала свою половину и в кабинетах директоров, и среди объявлений, и на гольф-полях, и в Интернете, но так и не смогла найти никого под стать себе. Долгое время она была членом Club First Class[1] – общества незамужних женщин, у которых были те же проблемы, что и у нее самой. Один раз в месяц эти красивые, умные и богатые дамы встречались в ресторане гольф-клуба, с тем чтобы за бокалом сухого белого вина рассказать друг другу о доходах, образовании и состязаниях по гольфу. Однако из этой затеи ничего не вышло.
– Так, может, как раз тебе и стоит ответить, – предложила Лотта.
Цилла разочарованно фыркнула и сложила газету.
– Хорошо, – сказала Лотта, – тогда за работу. – Она полистала свой блокнот: – Очередной день на курсах по повышению квалификации. Я уже переговорила с клиентами, они на все согласны. Я прикинула, что Ивонн прочтет для начала свой доклад «Время принадлежит тебе». Потом ты, Цилла, продолжишь про взаимоотношения на рабочем месте, но не слишком подробно: различные типы и тому подобное, в общем, сама понимаешь. Потом еще что – нибудь не слишком длинное, пока не знаю что, вероятно, какой-нибудь тренинг, ну, для того, чтобы занять их какой-нибудь активной деятельностью. Цилла, ты сможешь взять это на себя? После обеда появится массажистка и расскажет про массаж для снятия стресса. Такое занятие будет весьма кстати для пищеварения. Это просто удивительная женщина, я познакомилась с ней в одном из санаториев. Потом немного усложним задачу, чтобы как-то встряхнуть их и чтобы они почувствовали, что, ко всему прочему, чему-то еще и учатся. Но об этом нам предстоит подумать. А потом, когда все устанут и захотят посмеяться, выступит комик. Или нам следует закончить день на серьезной ноте? А может, ты, Ивонн, хочешь выступить в заключение?
