Карин Жибель - Укус тени
А вот что он очень хорошо чувствует — так это боль в порезах на своем теле.
Холод ему больше почти не докучает: он впал в состояние гипотермии. Его мозг функционирует в каком-то замедленном режиме.
Похоже, что он и в самом деле умрет. Здесь, в этой гнусной дыре.
У него еще хватает сил на то, чтобы немного приподнять голову и посмотреть в сторону подвального окошка. Там, за этим грязным окошком, порхают проворные снежинки.
Затем он снова закрывает глаза и впадает в полусонное состояние. Это для него, конечно, опасно: он может заснуть и уже больше никогда не проснуться.
Бенуа пытается думать, пытается вспоминать.
Какой сегодня день? Восемнадцатое декабря. Суббота.
На него надели наручники в четверг вечером.
Ему становится немного легче на душе оттого, что он еще не потерял счет времени. Раз он все-таки ориентируется во времени — значит, не сошел с ума. Пока еще не сошел…
К счастью, у него не возникает потребности сходить по малой нужде, а не то ему пришлось бы помочиться прямо себе в штаны! Какое это было бы унижение!.. Чтобы возникла необходимость сходить по малой нужде, нужно сначала выпить жидкости… А у него во рту давно пересохло. Жажда — еще большее мучение, чем голод…
Он слышит какой-то шум, и это заставляет его приподнять отяжелевшие веки.
Скрипит дверь, по бетонным ступенькам гулко стучат каблуки.
Сейчас его опять будут мучить.
К нему приближается Лидия. Он слегка поворачивает голову в ее сторону.
— Добрый день, Бенуа.
Лидия, подойдя к Бенуа сзади, снимает с него наручники. Бенуа не шевелится. Постояв какое-то время возле пленника, Лидия уходит.
Бенуа вдруг осознает, что он уже не пристегнут наручниками к решетке. Он почти свободен.
Ему требуется несколько минут, чтобы перевести руки из-за спины вперед. Его запястья — синие. Его пальцы так сильно затекли, что он очень долго не может застегнуть ими рубашку.
Он пытается встать, но у него ничего не получается: ноги не в состоянии выдержать вес тела. Он доползает на четвереньках до умывальника и, схватившись за него руками, кое-как поднимается на ноги. Затем он пьет воду. Пьет очень долго, не обращая внимания на то, что вода — ледяная. Его так сильно измучила жажда, что он, кажется, выпил бы целый океан.
У него начинает кружиться голова. Он снова хватается за умывальник и свободной рукой закрывает кран. И тут он замечает, что его мучительница снова здесь, причем она пришла не с пустыми руками.
— Нужно, чтобы ты немного поел… Тебе еще рано умирать.
Он сжимает челюсти, чтобы заставить себя промолчать, а Лидия тем временем просовывает в «клетку» принесенную ею скудную пищу. Бенуа медленно подходит к решетке, Лидия делает пару шагов назад. Она поставила на пол чашку с горячей водой и положила рядом с ней кусок хлеба, пакетик с кофейным порошком и два кусочка сахара. Еще она просунула между прутьев решетки свитер.
Бенуа натягивает на себя свитер и садится на одеяло. Он старается не смотреть на Лидию. От одного ее вида у него портится аппетит.
— Я снова включила горячую воду. Так что теперь ты можешь помыться…
— Сегодня что, праздник? — Его срывающийся голос звучит хрипло.
— Нет, но… Я терпеть не могу грязи. И неопрятных людей… Ты и так уже весь сгнил изнутри… Поэтому будет лучше, если ты смоешь грязь хотя бы снаружи.
Бенуа с недоумевающим видом качает головой.
Лидия, усевшись на свой стул, неотрывно смотрит на своего пленника. Бенуа, очень быстро съев хлеб и расправившись с кофе, сидит, не шевелясь, на одеяле.
— Тебе следовало бы принять душ, пока есть горячая вода…
— Ты ведь намереваешься меня убить, да?
— Тебя это смущает?
Бенуа вдруг улыбается.
— Вовсе нет! Как раз наоборот…
Он поднимается на ноги и снимает с себя свитер и рубашку. Ну околеет он от холода — и что?.. Не отводя взгляда от Лидии, он начинает медленно снимать джинсы.
Она наконец-таки поднимается со стула и уходит.
Огюсту Фабру всегда нравилось проводить обыски, тем самым врываясь в скрытый от посторонних глаз мир того или иного человека… Впрочем, в данном случае речь идет не об обыске, а скорее об осмотре.
Он и Джамиля тщательно осматривают рабочий стол Бенуа Лорана. Им пришлось взломать несколько ящиков, закрытых на ключ, а также сорвать висячий замок на личной ячейке Лорана в гардеробе.
Судя по тому, как разложены вещи Лорана, он явно не отличается любовью к порядку. Это первый вывод, который Фабр сделал о Бенуа, обшарив его стол. Однако от этого вывода мало пользы.
Они с Джамилей нашли в столе Лорана много всякой всячины: прежде всего, конечно, папки с еще не оконченными делами, а также его личные вещи — рубашку, сменное нижнее белье, электробритву, лосьон после бритья…
А еще фотографии. На столе — фото его супруги и сына. В ящиках — фото каких-то женщин. Некоторые из этих женщин — в нижнем белье. Охотничьи трофеи ловеласа…
— Вы, капитан, были правы!.. Этот парень и в самом деле донжуан!
— Еще какой… Однако установление данного факта ничуть не помогает в нашем расследовании!
— Придется порыться в его личном письменном столе…
— Спешу сообщить вам, что именно этим мы как раз и занимаемся! — ухмыляется Джамиля.
— Я имею в виду письменный стол у него дома.
— А-а… Гаэль, возможно, не даст на это согласия.
— Нам в любом случае нужно осмотреть его жилище. У нас нет другого выхода.
— И что же вы надеетесь там найти?
— Понятия не имею! Но если он исчез, то это произошло, видимо, не случайно, разве не так? Возможно, у него на совести кое-какие нехорошие делишки…
— Вы из судебной полиции или из контролирующих полицию органов, майор? — морщась, спрашивает Джамиля.
— Почему вы задаете мне такой вопрос?
— Да потому что вам везде мерещится зло! На основании чего вы вдруг решили, что Бенуа был замешан в каких-то нехороших делишках?
— Я просто хочу его найти и прорабатываю все возможные версии — только и всего… А вы?
— Что я?
— Вы точно хотите, чтобы Лоран нашелся?
Джамиля несколько секунд растерянно хлопает ресницами, а затем ее охватывает приступ гнева.
— Вы с вашими дурацкими намеками уже начинаете действовать мне на нервы! — взрывается она. — Вам лучше оставить меня в покое, пока я не вцепилась вам ногтями в физиономию!
— Успокойтесь, капитан! Я прошу вас успокоиться…
Джамиля стремительно выходит в коридор, сильно хлопнув дверью, и направляется к своему собственному кабинету.
«Да пошел он к черту, этот придурок!»
В кабинете она наливает себе кофе, выходит в коридор и «стреляет» сигаретку у одного из своих подчиненных, а затем снова возвращается и запирается на ключ.
Она с раздражением захлопывает лежащую в самом центре стола папку с материалами, собранными по делу об исчезновении майора Бенуа Лорана.
«Вот видишь, мерзавец, — думает она, — тебе все-таки придется поплатиться… Как говорится, что посеешь, то и пожнешь…»
Бенуа просыпается после нескольких часов сна.
Для него это не просто сон, а благотворный отдых, позволяющий сберечь силы. К тому же это единственное удовольствие, которое до сих пор еще имеется у него.
Скоро наступит ночь. Бенуа наблюдает за тем, как постепенно сгущаются сумерки. Ему тепло в свитере и одеяле, в которое он закутался. Признаться, он чувствует себя заметно лучше. Немного еды, кофе, горячий душ, несколько часов сна — и он снова готов к борьбе.
К борьбе за что?
Бенуа поднимается на ноги и, всмотревшись в полумрак, убеждается, что его мучительницы в подвале нет. Он здесь один.
Сам не зная зачем, он сильно бьет ногой по решетчатой двери. Затем — еще раз.
Эти удары — единственное, чем пленник может хоть немного ослабить нервное напряжение, от которого он сходит с ума.
Встав под подвальным окошком и глядя на все еще брезжущий тусклый свет, он предается размышлениям. Его мозг, получив небольшую подпитку в виде еды, кофе и сна, снова может нормально функционировать.
Есть ли смысл бороться с этой полоумной? Или лучше уступить ей?
Но что конкретно ей от него нужно? К сожалению, у него нет четкого представления о том, чего добивается Лидия. Возможно, она просто хочет над ним поиздеваться. Хочет, как говорят преступники, «опустить» его, унизить и полностью подчинить своей воле.
И пока она не достигнет своей цели, ей незачем его убивать.
Значит, ему нужно попытаться выиграть время — время, необходимое для того, чтобы сослуживцы нашли его.
Если бы им удалось установить местонахождение его телефона, то они были бы уже здесь… Но они в любом случае рано или поздно обнаружат какой-нибудь след, который приведет их сюда.
След? Какой след?..
Бенуа снова начинает охватывать отчаяние, ему мерещится всякая жуть.
