Лена Обухова - Город мертвых отражений
«На вашем месте, пан Дворжак, я бы отдал пистолет кому-нибудь на хранение. Депрессия – такая же болезнь, как и любая другая. Если вы не хотите принимать лекарства, болезнь будет усугубляться».
Мерзкий голос до сих пор звучал у него в ушах, каждое сказанное слово навсегда отпечаталось в памяти. Он уже давно не вспоминал об этом, но сейчас, глядя в темный потолок, прокручивал в голове тот разговор снова и снова, пока постепенно не задремал.
Его разбудил приглушенный стук. Войтех моментально проснулся и приподнялся на диване, прислушиваясь. Кто-то находился в его квартире. Возможно, соседка, уходя, не захлопнула дверь на замок, а просто прикрыла ее. Войтеху показалось странным, что незваный гость орудует на кухне, а не вошел в спальню в поисках каких-либо ценностей. Впрочем, он не собирался медлить и давать вору шанс исправить свою оплошность.
Джинсы нашлись рядом с диваном, а вот пистолет он хранил в комоде в другом конце комнаты, поэтому пришлось как можно тише, затаив дыхание, пересечь комнату. Пол едва слышно поскрипывал, но не под Войтехом, а под тем, кто ходил по его кухне.
Самым сложным оказалось бесшумно выдвинуть ящик комода, который всегда заедал, но Войтеху удалось и это. Однако стоило запустить руку внутрь, как его прошиб холодный пот.
Пистолета не было на месте.
Войтех точно знал, что ищет в правильном ящике: он ведь положил его туда всего несколько часов назад. Да он всегда клал его в одно и то же место! Значит, злоумышленник уже побывал в его спальне и забрал пистолет. Другого объяснения он не мог придумать.
На кухне тем временем все внезапно стихло. Войтех нахмурился, прислушиваясь с еще большим вниманием. То ли незваный гость тоже услышал его и затаился, то ли…
Он уверенно шагнул к выходу из комнаты и пару секунд спустя уже стоял на пороге кухни. Абсолютно пустой кухни. В темноте лишь светился экран стоящего на столе ноутбука. Даже со своего места Войтех видел, что в его почту упало новое письмо.
«Не открывай сегодня то письмо, которое ты так ждешь».
Войтех подошел ближе к столу, не отрывая взгляда от монитора. Даже если бы он не хотел читать содержимое письма, он увидел его до того, как смог подойти достаточно близко, чтобы закрыть крышку ноутбука. Письмо было до боли лаконичным и помещалось в строку предпросмотра целиком.
«Мы больше не нуждаемся в ваших услугах».
Появилось то же чувство, как в тот момент, когда его поставили перед простым выбором: или отзови рапорт, или подавай в отставку. Ожидаемо, но от этого не менее обидно. Войтеху казалось, что история повторяется в какой-то извращенной манере.
Тяжело сглотнув, он все же захлопнул крышку ноутбука и только теперь заметил, что на столе за ним лежит какой-то предмет. Войтех щелкнул выключателем бра, висевшем над столом, и непроизвольно вздрогнул. На столе лежал его собственный пистолет. Кто-то вытащил его не только из комода, но еще и из кобуры. Войтех откуда-то знал, что с предохранителя его тоже сняли. Бери и стреляй.
«На вашем месте, пан Дворжак, я бы отдал пистолет кому-нибудь на хранение…»
* * *8 декабря 2013 года, 19.50
ул. Привольная
г. Москва
Больше всего в жизни Ваня ценил свободу и независимость. Именно поэтому он съехал от родителей сразу, как только научился зарабатывать деньги, которых хватало бы на оплату самой простой квартиры на окраине Москвы. Именно поэтому ключи и от той, и от всех следующих его квартир были только у Лили. И даже не потому, что она его сестра-близняшка, ближе которой у него никого нет. Ваня точно знал: она никогда не воспользуется ими без его разрешения. У них обоих, как он считал, никогда не было тайн друг от друга еще и потому, что оба уважали личное пространство и не вынуждали что-либо скрывать.
Никогда ни одной из своих пассий Ваня ключей от квартиры не давал. Он до сих пор не женился и не собирался этого делать в обозримом будущем, хотя возраст уже приближался к тридцати двум годам. Всем своим девушкам он сразу честно заявлял, что на брак они могут не рассчитывать, и никакой беременностью они его в ЗАГС не затащат. В случае чего он будет давать деньги на ребенка, но на большее они могут даже не рассчитывать. То ли он выглядел достаточно убедительно, то ли умудрялся выбирать девушек не только красивых, но и умных, но ни одна из них рисковать не спешила.
Наверное, из-за своей любви к свободе примерно в двадцатилетнем возрасте он и пристрастился к экстремальным видам отдыха. Он не прыгал с парашютом и не взбирался без страховки на небоскребы, но бесчисленное множество раз бывал там, где редко бывают обычные люди. Горы, пещеры, непроходимые леса – все это давало ему то ощущение первобытной свободы, которое никогда не могла дать огромная Москва с ее тесными квартирами, многолюдными улицами и загаженным воздухом.
Вторым в его списке ценностей стоял комфорт. Наверное, если бы не он, Ваня рано или поздно уехал бы подальше от Москвы и поселился в какой-нибудь небольшой деревушке где-нибудь на Алтае. Но уже максимум через неделю похода по труднодоступной местности ему нестерпимо хотелось принять горячий душ, выпить чашку хорошего эспрессо и на большой комфортной машине доехать до любимого ресторана, а потом полночи сидеть в Интернете. Поэтому вот уже значительную часть своей жизни ему приходилось чередовать ночевки в палатке под ледяным дождем и снегом с жизнью в шумной, тесной, но такой комфортной Москве.
Он предпочитал большие удобные автомобили и просторные светлые квартиры, напичканные современной техникой не хуже космического корабля. Раз в неделю к нему приходила молчаливая женщина Гульнара, вылизывавшая его жилище до чистоты хирургического кабинета, через дорогу находился прекрасный мясной ресторан, доставляющий еду на дом почти в любое время суток, а со стиркой и сушкой вещей прекрасно справлялась стиральная машина. У Вани не было никакой необходимости давать ключи своим подружкам, какими бы серьезными ни были их отношения. И тем удивительнее ему было вернуться домой сегодня.
То, что в квартиру кто-то приходил в его отсутствие, Ваня заметил, открывая дверь. Нижний замок он всегда закрывал до конца, а верхний – только на три оборота из четырех. Он уже не помнил, откуда у него появилась такая привычка, но сейчас оба замка были закрыты на все обороты. В прихожей вещи находились в идеальном порядке: курки и пальто убраны в шкаф, а ботинки аккуратным строем расставлены у стены. Гульнара приходила по понедельникам, а Ваня себя уборкой никогда не утруждал, поэтому к воскресенью его квартира всегда находилась в состоянии бардака, варьировавшегося лишь от легкого до катастрофического.
Такую же картину он застал и в гостиной, и в спальне, а на кухне на столе обнаружился даже изрядно заветревшийся ужин на две персоны и бутылка дорогого вина в холодильнике. На столе между тарелками лежала записка, написанная аккуратным женским почерком:
«Хотела сделать тебе сюрприз, но ты предпочел не приходить домой. От нечего делать я убралась в квартире и постриглась в монахини. Целую. Д.
P.S. Позвони, как вернешься, возможно, я вернусь».
– Твою мать, – выругался Ваня, скомкав записку в руке. – Откуда у тебя мои ключи?!
Дарина, его нынешняя девушка обалденной красоты и невероятной длинноногости, продержалась с ним дольше остальных, уже почти год, а теперь так бездарно рисковала перейти в разряд бывших подружек.
Тихо матерясь от раздражения, Ваня выбросил пришедший в негодность ужин в мусорное ведро, налил себе большую чашку чая, немного посидел в Интернете, а затем лег спать, как всегда, далеко за полночь, однако уснуть оказалось не так-то просто. Дарина умудрилась оставить в спальне открытое на проветривание окно, которое выстудило комнату до такого состояния, что воздух, когда Ваня только вернулся, в ней казался не просто холодным, а даже морозным. Это было бы не так катастрофично, если бы исправно работали батареи. Небольшая спальня прогрелась бы еще до того, как он собрался лечь спать, но очередной прорыв теплотрассы на соседней улице оставил несколько домов, в том числе и его, без отопления.
Около шести лет назад он вместе с друзьями отправился в горы Гималаев. Конечно, они не собирались покорять Эверест, к этому никто из них тогда не был готов, но в Гималаях и без этой горы есть множество других, где можно получить не менее сильные эмоции. И, как оказалось, точно такой же риск погибнуть. Их было семеро, но внезапно сошедшая лавина уничтожила все снаряжение и разделила их на две неравные группы: выживших и погибших. Вместе с двумя товарищами Ване пришлось почти двое суток провести среди бесконечных снегов, прячась за пологим склоном и укрываясь от ледяного ветра лишь обрывками палаток. Ваня почти не помнил, как их нашли, очнулся уже в больнице, увидев перед собой зареванное лицо Лили, умолявшей его оставить это дурацкое увлечение.
