Том Клэнси - Красный шторм поднимается

– Нас не интересует политика, мы говорим о ядерной стратегии, – проворчал в ответ начальник отдела. Будто это не одно и то же, подумал Тоуленд.

– Что ты думаешь по этому поводу, Паша?

– Товарищ генерал, нам предстоит по-настоящему напряженная работа, – ответил Алексеев. Разговор происходил в штабе Юго-Западного военного округа в Киеве. – Нашим частям требуется интенсивная боевая подготовка. За уик-энд я прочитал больше восьмидесяти докладов, поступивших из полков по состоянию боевой подготовки в наших танковых и мотострелковых дивизиях. – Прежде чем продолжить, Алексеев сделал паузу. Тактическая подготовка и обучение всегда были слабым местом Советской Армии. Ее воинские части почти целиком состояли из призывников, проходящих воинскую службу в течение двух лет, половина этого времени уходила на то, чтобы научить солдат основам боевой подготовки и владению оружием. Даже сержантами – основе любой армии еще со времен римских легионов – здесь были те же призывники, правда из наиболее способных, отобранные для обучения на специальных курсах и потерянные для армии, как только заканчивался двухлетний срок их службы. По этой причине в Советской Армии упор делался на офицеров, которые выполняли задачи, обычно поручаемые на Западе сержантам. Профессиональный офицерский корпус Советской Армии являлся ее единственной постоянной частью, на которую можно было положиться, да и то теоретически. – Дело в том, товарищ генерал, – продолжил Алексеев, – что в настоящий момент мы не знаем, каков уровень боевой подготовки наших солдат. Все полковники – командиры полков – прибегают в своих докладах к одинаковым выражениям, без малейших отклонений. Каждый из них сообщает, что поставленные задачи по боевой и политической подготовке выполнены, потрачено одно и то же количество часов, проведены необходимые политзанятия, при стрельбах выпущено одно и то же число пуль и снарядов – представляете, отклонения не превышают трех процентов! – проведены учения именно в том объеме, какой требуется. Все выглядит совершенно одинаково.

– В точном соответствии с предписаниями командования, – заметил генерал-полковник.

– Естественно. Предписания командования выполняются точно чертовски точно! Ни малейших отклонений из-за неблагоприятной погоды. Ни малейших отклонений из-за опозданий с доставкой горючего, что за последнее время не редкость. Вообще никаких отклонений. Например, 703-й мотострелковый полк весь октябрь принимал участие в сборе урожая южнее Харькова, и одновременно каким-то образом они сумели выполнить все задачи по боевой подготовке, поставленные на тот же месяц. Плохо, что нас обманывают, но ведь обманывают-то еще и глупо!

– Не может быть, чтобы все обстояло так скверно, Павел Леонидович.

– Вы считаете, товарищ генерал, что нам позволят сделать скидку на это?

Командующий округом уставился в поверхность своего письменного стола.

– Нет. Ты прав, Паша. Насколько я понимаю, ты уже подготовил план. Расскажи-ка о нем.

– Сейчас вы готовите основные направления операции по захвату мусульманских государств. Мне необходимо совершить поездку по воинским частям, чтобы заставить командиров частей должным образом проводить боевую подготовку. Если мы хотим достигнуть поставленных перед нами целей к началу наступления на Западном фронте, нужно примерно наказать тех, кто провинился больше других. Я имею в виду четырех командиров полков. Их поведение было явно и несомненно преступным. Вот имена и перечень их проступков.

– Тут и два хороших офицера, Паша, – возразил генерал-полковник, взглянув на список.

– Все эти офицеры, товарищ генерал, охраняют наше государство. Им доверено самое дорогое, что у нас есть, – его безопасность. Они нарушили свой священный долг, обманывая государство, и в результате подвергли его опасности. – Произнося это, Алексеев, подумал, что это же самое можно сказать и о многих других людях в стране как военных, так и штатских, но тут же отбросил эту мысль. У него достаточно проблем и без того.

– Вы понимаете, какие меры будут приняты после предъявления таких обвинений?

– Да, конечно. Когда предаются государственные интересы, наказанием служит смертная казнь. Скажите, товарищ генерал, я хоть однажды солгал в отчете о боевой готовности? Разве вы сами так поступали? – Алексеев на мгновение отвел взгляд в сторону. – Я знаю, тяжело принять такое решение, и потому не испытываю от этого ни малейшего удовлетворения. Но если мы не наведем порядок среди командного состава, сколько молодых парней погибнет из-за ошибок своих офицеров? Максимальная боевая готовность требуется нам несравненно больше, чем жизнь четырех обманщиков. Возможно, существует более мягкий способ навести порядок, но мне он неизвестен. Армия без дисциплины превращается в беспорядочную разболтанную толпу. Из Ставки прибыла директива принять самые суровые меры к рядовым, отказывающимся повиноваться приказам, и восстановить влияние сержантского состава. Будет справедливым, если наказание за совершенные проступки понесут не только рядовые солдаты, но и полковники. На командирах полков лежит несравненно большая ответственность, а потому наказание их должно быть более суровым. Несколько примеров окажет благотворное влияние на восстановление дисциплины в армии.

– Поручим это Управлению главного инспектора?

– Да, так будет лучше всего, – согласился Алексеев. В этом случае, подумал он, вина будет возложена не на командование округа. – Я послезавтра вышлю проверяющих из Управления главного инспектора в эти полки. Сегодня утром наши распоряжения относительно усиления боевой подготовки прибыли в штабы всех полков и дивизий. Сообщение о наказании предателей подстегнет командиров частей и заставит их выполнять приказы с максимальной решительностью. Но даже в этом случае нам понадобятся две недели, прежде чем мы получим четкую картину, на что следует обратить особое внимание. Как только это станет нам ясно, у нас будет достаточно времени для осуществления поставленных задач.

– Как вы считаете, Павел Леонидович, чем будет заниматься командующий Западной группой войск?

– Тем же самым, надеюсь, – пожал плечами Алексеев. – Он уже запросил у нас подкрепление?

– Нет, но обязательно запросит. У нас не будет приказа начать наступление против южного фланга НАТО – такова суть намеченного прикрытия. Можно смело предположить, что часть наших лучших дивизий будет передислоцирована в Германию, возможно, и некоторые танковые бригады. Сколько бы дивизий ни было у этого дурака, он потребует еще.

– Лишь бы у нас осталось достаточно войск для захвата нефтяных промыслов, когда наступит время, – заметил молодой генерал. – Какой план, по вашему мнению, нам предстоит осуществить?

– Прежний. Разумеется, понадобится внести некоторые изменения, принимая во внимание недавние события. – Этот план был подготовлен еще до ввода советских войск в Афганистан, и теперь у армии возникло новое представление об отправке механизированных войск в районы, населенные мусульманами.

Алексеев сжал кулаки:

– Прекрасно! Нам нужно составить план операции, не зная, когда она осуществится, и не имея представления о силах, которые будут у нас для ее проведения.

– Помнишь, что ты говорил мне о тяжелой доле штабного офицера, Паша? – усмехнулся командующий Юго-Западным округом.

Молодой генерал мрачно кивнул, поняв, что попал в собственную ловушку:

– Вы правы, товарищ генерал. Спать придется уже после войны.

Глава 5 Моряки и разведчики

Болезненно прищурив глаза, он смотрел на горизонт. Солнце выпростало свой диск из-за зелено-коричневого побережья Восточного Мэриленда всего наполовину, лишний раз напомнив ему о том, что накануне он работал допоздна, еще позже лег, а потом встал до света, в половине пятого утра, чтобы отправиться на рыбалку. Медленно исчезающая головная боль навела на мысль о шести банках пива, выпитых, пока он сидел перед экраном телевизора.

И все– таки это был первый день рыбной ловли в этом году, и удилище удобно лежало в руке. Он перебросил крючок туда, где круги, расходились по водной глади Чесапикского залива. Пеламида или морской окунь? Что бы это ни было, рыба не прикоснулась к приманке. Ничего, спешить некуда.

– Хочешь кофе. Боб?

– Спасибо, отец. – Роберт Тоуленд закрепил удилище в держателе и откинулся на спинку вращающегося кресла, установленного в самом центре на палубе баркаса типа «бостон уэйлер». Тесть Toy-ленда, Эдвард Киган, протянул ему пластмассовый стаканчик, навинчивающийся на большой термос. Боб знал, что кофе в стаканчике будет превосходным. Эд Киган, бывший морской офицер, любил кофе, особенно если к нему добавить немного ирландского виски, – такой кофе помогал открывать глаза утром и зажигал пламя в желудке.