Блейк Пирс - Прежде чем он убьёт
«Печально», – сказал он.
«В последние несколько дней отношение немного изменилось, – добавила Макензи. – В частности, Портер стал относиться ко мне лучше».
«Давай закроем это дело, и все последуют его примеру, – сказал Эллингтон. – Ты можешь попросить, чтобы все фотографии с обоих мест преступления принесли к тебе в кабинет?»
«Конечно, – сказала она. – Встретимся там через десять минут».
«Договорились».
Именно в эту минуту Макензи поняла, что Джаред Эллингтон нравился ей немного больше, чем ей самой хотелось бы. Работать с ним следующие пару дней будет интересно и нелегко – и это никак не связано с раскрытием дела об убийствах.
ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ
Макензи вернулась домой около семи часов вечера, понимая, что её в любую минуту могут снова вызвать на работу. Сейчас они работали по нескольким направлениям и изучали целый ряд зацепок, которые требовали её внимания. Она чувствовала, что вымоталась. Она толком не спала с того самого дня, когда случилось первое убийство, и понимала, что если не отдохнёт, то это отрицательно скажется на работе.
Войдя в дверь, она увидела Зака. Он сидел на диване с приставкой в руках. На журнальном столике перед ним стояла бутылка пива, две пустые стояли на полу. Макензи знала, что сегодня у него был выходной, и, видимо, он провёл его, не выходя из дома. В её глазах Зак выглядел безответственным ребёнком. Но не ребёнка, а зрелого мужчину она хотела увидеть, возвратившись домой после такого тяжёлого рабочего дня, как сегодня.
«Привет, малыш», – сказал Зак, не отрывая глаз от экрана телевизора.
«Привет», – сухо ответила Макензи, отправившись на кухню. Увидев пиво на столике в гостиной, ей и самой захотелось выпить. Но, вымотанная и взбудораженная, она решила, что лучше попить чай с мятой.
Дожидаясь, когда закипит чайник, Макензи сходила в спальню и переоделась. Она так и не успела поужинать и вдруг поняла, что в доме почти не было еды. Она уже давно не ходила за покупками и отлично понимала, что Зак даже не догадался сходить за ними сам.
Переодевшись в спортивные шорты и футболку, она вернулась в кухню под манящий свист чайника. Заваривая чайный пакетик кипятком, она услышала приглушённую стрельбу из гостиной – Зак играл в шутер. С любопытством ожидая, что он ей ответит, Макензи с трудом сдерживала разочарование.
«Что у нас на ужин?» – спросила она.
«Я ещё не ел, – ответил Зак, не сводя глаз с экрана. – Что ты хотела приготовить?»
Макензи злобно уставилась на его затылок и вдруг подумала о том, что в эту минуту мог делать Эллингтон. Она сомневалась, чтобы он играл в видеоигры, как какой-то инфантильный неудачник. Она подождала несколько секунд, давая злобе утихнуть, а потом вошла в гостиную.
«Я не собиралась ничего готовить. Чем ты весь день занимался?»
Она услышала его вздох даже через грохот взрывов на экране. Зак нажал на паузу и наконец посмотрел на Макензи: « И что, чёрт возьми, должен значить этот вопрос?»
«Это просто вопрос, – ответила она. – Я спросила, что ты сегодня делал. Если бы ты не играл в свою тупую игру, то смог бы приготовить ужин или, по крайней мере, заказать пиццу или что-то в этом духе».
«Прости, – громко и с сарказмом ответил он. – Откуда мне знать, когда ты решишь явиться домой? Ты никогда не обсуждаешь со мной свой график».
«Мог бы позвонить и спросить», – отрезала Макензи.
«А на черта оно мне? – спросил Зак, бросив приставку и поднимаясь с дивана. – Если я звоню тебе на работу, то звонок сразу переадресовывается на голосовую почту, и ты никогда мне не перезваниваешь».
«Это потому что я работаю, Зак», – сказала Макензи.
«Я тоже работаю, – ответил он. – Рву зад на чёртовой фабрике. Ты даже не представляешь, как много я работаю».
«Представляю, – сказала она. – Но вот скажи мне: когда ты в последний раз видел, чтобы я вот так валялась на диване? Я прихожу домой и собираю за тобой грязную одежду или мою за тобой посуду. И знаешь что, Зак? Я тоже много работаю. Я чертовски много работаю и день за днём вижу такое дерьмо, от которого тебя бы давно разорвало на куски. Я не хочу возвращаться домой к мальчишке, который играет в видеоигры и спрашивает, что я приготовлю ему на ужин».
«Ты считаешь меня мальчишкой?» – почти кричал Зак.
Макензи не планировала доводить разговор до ссоры, но её уже было не избежать. Она несколько месяцев хотела сказать ему эти слова, и сейчас, когда это произошло, она почувствовала облегчение.
«Иногда ты ведёшь себя именно так», – сказала она.
«Какая же ты стерва».
Макензи покачала головой и сделала шаг назад. «У тебя есть три секунды, чтобы взять свои слова обратно», – сказала она.
«Да иди ты к чёрту», – ответил Зак, обходя диван и направляясь к ней. Ей казалось, что он хочет ударить, но он понимал, что лучше этого не делать. Зак знал, что она легко положит его на лопатки; он нередко спокойно заявлял об этом, высказываясь о том, что ему не нравилось в их отношениях.
«Что ты сказал?» – спросила Макензи, даже желая, чтобы он вышел из себя и попытался её ударить. Помимо этого желания в её мозгу мелькнула ещё одна мысль: их отношениям пришёл конец.
«Ты меня слышала, – ответил Зак. – Ты со мной несчастна, и я тоже несчастен. И так мы живём уже довольно давно, Макензи. По правде говоря, мне это надоело. Мне надоело, что я для тебя стою на втором месте, потому что я знаю, что никогда не смогу стать для тебя важнее работы».
Она ничего не ответила, не желая ещё больше его провоцировать. Если ей повезёт, то ссора скоро закончится, а с ней наконец закончатся и их отношения, без драк и утомительных скандалов.
Она просто сказала: «Ты прав. Я несчастна. Сейчас у меня нет времени на отношения, а ещё нет времени на ссоры».
«Ну, тогда прости, что потратил твоё время», – тихо ответил Зак. Он взял бутылку пива, залпом допил её и раздражённо поставил на стол. Бутылка с силой ударилась о столешницу, и Макензи показалась, что стекло сейчас треснет.
«Я думаю, тебе лучше уйти», – сказала она. Она смотрела ему в глаза, выдерживая тяжёлый взгляд и давая понять, что её решение не обсуждается. Раньше у них тоже были ссоры, когда он был близок к тому, чтобы собрать вещи и уйти. Время пришло. На этот раз она не примет извинений и не согласится ни на примирительный секс, ни на манипулятивные разговоры о том, как они нужны друг другу.
Наконец Зак отвёл взгляд. Он выглядел взбешённым. Он прошёл почти вплотную к Макензи, выходя из гостиной и направившись в спальню. Макензи слушала, как он собирает вещи, стоя в кухне и лениво помешивая чай.
«Вот какой я стала, – подумала она. – Одинокой, холодной и безразличной».
Она нахмурилась, зная, что к этому всё и шло. Когда-то её наставник предупреждал: если она поставит себе целью достижение чего-то в полиции, в её занятой, безумной жизни не останется места на здоровые отношения.
Через несколько минут до неё стало доноситься тихое бормотание Зака. Под аккомпанемент открывающихся и закрывающихся ящиков в спальне, она услышала такие слова, как «грёбаная сука», «помешанная на работе» и «хренов бездушный робот».
Это были обидные слова (она не могла притворяться, будто они её не ранили), но она решила на них не реагировать. Вместо того чтобы слушать бормотание Зака, она начала разгребать созданный им за день беспорядок. Она выкинула пустые бутылки из-под пива, вымыла несколько грязных тарелок и кинула в корзину пару грязных носков, пока тот, кто создал весь этот бардак – тот, кого она когда-то любила – продолжал поносить её последними словами в другой комнате.
*Зак ушёл в 8:30, а уже через час Макензи легла спать. Она проверила почту, прочитав несколько отчётов, посланных офицерами на имя Нельсона. В них не было ничего, что требовало бы её немедленного внимания. Довольная тем, что может насладиться несколькими часами безмятежного сна, Макензи выключила прикроватную лампу и закрыла глаза.
Она провела рукой по той половине кровати, на которой когда-то спал Зак. Просто так, чтобы убедиться, что его там нет. Её не пугала пустая постель, потому что Зак часто не спал рядом из-за ночных смен. Сейчас, когда она знала, что он больше не будет здесь спать, кровать казалась Макензи даже больше, чем раньше. Растянувшись на всю её длину, она задалась вопросом о том, когда же всё-таки разлюбила Зака. Она знала, что это произошло как минимум месяц назад. Но тогда она ничего не сказала, надеясь, что то, что когда-то связывало их, может снова возродиться.
А всё стало только хуже. Она часто думала о том, что Зак тоже чувствовал, что она постепенно отдаляется, и её чувства к нему тускнеют. Но Зак был не из тех, кто придаёт значение подобным предчувствиям. Он всеми силами избегал ссоры, и, пусть Макензи было неприятно об этом думать, так и продолжал бы эту невыносимую игру в любовь только потому, что боялся перемен и был слишком ленив, чтобы съехать.
