Евгений Сивков - Классика российского налогового консалтинга: Аудитор. Консультант. Советник. Аудитор (возвращение)
– У меня нет семьи, ради которой стоит продумывать стратегические ходы на много лет вперёд. Однако сделать крупную ставку я всё-таки ещё способен. Может быть, и не получится у меня совершить в этом мире что-то стоящее, но пробовать я всё равно должен!
– Ты не поверишь, Джек, я хоть и не стар, и даже не такой суперстар, как ты, – позволил себе ввернуть заезженный каламбур Стас, – но чувствую то же самое! Но что мы можем сделать? Вариантов как-то не густо.
– Kill somebody. Чтобы все жили сами по себе, а не становились игрушками в чьих-то руках!
– На счёт прикончить некоторых – это, конечно, перебор, но такая мысль однажды и мне приходила в голову. Однако надо ведь что-то делать! Только что? Плести заговоры с целью устранения мирового правительства? Не получится, нас по дороге к этой цели или убьют или посадят в тюрьму. Играть в их игры? – А сейчас мы чем занимаемся? – усмехнулся британец.
В этот момент зазвонил телефон.
– Станислав Николаевич, извините… – успела произнести Настя, и связь тут же оборвалась.
Чертыхаясь, Савельев несколько раз пробовал перезвонить своей московской помощнице, но в трубке только издевательски пиликало, и бесцветный женский голос на двух языках повторял, что абонент недоступен.
К столику подошла Виолетта.
– Проблемы, Станислав Николаевич?
Вышколенная секретарша, сидевшая через столик от шефа, по недовольной гримасе Стаса поняла, что требуется её помощь. Стас сказал, чтобы она срочно дозвонилась до московского офиса «Фронды» и связала его с Настей. Совет телефонной барышни перезвонить позже был, конечно, абсолютно излишним. Всё было понятно и так.
Неспроста ведь в Лондоне Стаса пытались вывести из игры, уничтожить если не физически, то морально. Но основной удар противник нанёс с тыла. Так как Савельев был государственным чиновником, он формально уже не мог владеть своей компанией «Фронда». Договор доверительного управления аудиторской фирмой был составлен на имя Насти. И её звонок мог означать только одно: против лома нет приёма! Пока Стаса не было в Москве, Насте пришлось подписать все документы, и предназначенные для продажи компании были оценены как нужно. Теперь Сбербанк и энергетические предприятия уйдут на запад за треть своей цены. Шкатулка захлопнулась. Стас разозлился окончательно. Если как советнику президента ему нечего было терять, то истинному гражданину России терять всегда есть что!
– Вот видишь, – продолжил свою мысль Пибоди. – Кто сказал, что сейчас нами не управляют? Нашими руками хотят сделать то, что кому-то нужно! Думаешь, мы одни в таком состоянии находимся? Каждый здравомыслящий человек задаёт себе вопросы и хочет получить на них ответы!
– Стоп! Если разбираться, всеми нами управляют с самого рождения, сначала мама, потом воспитательница в детском саду, потом учительница в школе, потом старшина в армии, потом ещё кто-то! Но я считаю, что такие манипуляции должны проводиться аккуратно, внимательно и с пользой для общего дела. А здесь нас откровенно пользует банда жадных мерзавцев! И проблемы ведь создаются самые элементарные. Почему свирепствует коррупция, почему масло, бензин и газ дорожают, почему всё не так, как должно быть? Почему? – Савельеву уже трудно было остановиться. – Почему одни работают круглосуточно и ничего не имеют, а другие, не работая, получают всё и с лихвой?
– Ну, брат, я смотрю, ты совсем коммунистом стал! Да здравствует диктатура пролетариата! Рот фронт! – шутливо проскандировал англичанин, трижды подняв вверх сжатый кулак.
– О себе лучше подумай! – огрызнулся Стас.
– Доигрались мы, в общем!
– А знаешь, кто четвёртая сила? Это я! То есть, конечно, не я в прямом смысле, а люди, которые, подобно мне всё это понимают и осознают!
У столика вновь объявилась Виолетта. Она деловито сообщила Стасу, что никто в офисе не берёт трубку, а все сотовые телефоны сотрудников отключены.
– Напомню вам, Станислав Николаевич, что завтра с докладом о форуме вас ожидает глава администрации.
Объявили посадку. Друзья поднялись из-за столика и обменялись рукопожатиями.
«Что-то мы не договорили», – с грустью думал Савельев, глядя в спину Пибоди, который неторопливо шагал в сторону выхода из здания аэропорта.
– А эта официантка, ну, такая слонообразная дама, с вас просто глаз не сводит, Станислав Николаевич! – в голосе Виолетты отчётливо различались нотки ревности.
– Это поклонница Пибоди, – отмахнулся от секретарши Савельев, и они направились к регистрационной стойке.
Глава 26. Атака термоядерных куриц
Вы слыхали, как поют дрозды? Так вот, это совсем не похоже на предсмертный хрип матёрого волка, которому победоносный охотник перерезает горло. К бурятскому горловому пению Махмудгэгэн Русланджин пристрастился в раннем детстве, когда его отец, заядлый охотник, продемонстрировал мальчугану искусство такого кровопускания. Но до того как стать знаменитым бурятским рокером, Махмудгэгэн стал великим байкальским хакером.
Свой первый хакерский подвиг Махмудгэгэн (он же Махмудик, как ласково называла его мать-татарка, он же Суслик или Волосатое Чмо, под такими никами его со временем узнало интернет-сообщество) совершил в возрасте десяти лет. Компьютер он освоил ещё в младших классах средней школы, а потому взлом нескольких файлов отцовской машины не составил для него большого труда. Отменный набор любительского порно, главным действующим лицом которого выступал Русланджин-старший, заинтересовал любознательного мальчика. Но не с физиологической точки зрения, время прыщавой юности ещё не пришло. Природная смекалка подсказала ему, что обещание сохранения такой интересной информации втайне от матери можно выгодно продать отцу. Так Махмудик получил необходимые средства для приобретения модема. Посещая хакерские сайты, паренёк обнаружил несколько интересных программ. После этого в школе, где он учился, разразился серьёзный скандал: учитель информатики вынужден был с позором покинуть учебное заведение, поскольку начальство не могло понять, почему государство должно оплачивать сумасшедшие интернет-трафики. Подбор пароля к учительскому компьютеру занял у Махмудика всего-ничего, стоило лишь узнать имя любимого хомячка неудачливого педагога.
Шло время. Мальчуган-замухрышка превратился в видного молодого человека, чья неординарная внешность вызывала повышенный интерес у женского пола. Высокий, стройный обладатель широкоскулого лица, украшенного точеным носом, с царственным великодушием принимал поклонение «девок». Именно так Махмудик привык называть женщин. Исключение он делал только для матери, которую ласково именовал на татарский манер апайкой.
Махмудгэгэн быстро сообразил, что обладание программерской премудростью позволяет не только весело проводить время в невинных проказах, но и даёт возможность неплохо зарабатывать. Масса идиотов, например, готова выложить деньги за приобретение красивого номера в «аське». Махмудик, освоив искусство компьютерного взлома, с готовностью предлагал им желаемый продукт. После завершения школы он добился неплохих финансовых показателей, оплачивая свои потребности при помощи чужих банковских карт. Узнать номер карты, воспользоваться услугами интернет-торговли – для матёрого хакера это плёвое дело. А куда потратить деньги – такой проблемы у Махмудика не было никогда. Большую часть заработков он вкладывал в своё страстное увлечение – рок-музыку.
Как и всякий полукровка, Махмудгэгэн был более националистом, чем полноправные представители аборигенной народности. Рок должен быть только бурятским по форме и буддистским по содержания. Реализуя своё кредо, Махмудик создал знаменитую на всю Сибирь группу Atomic Chickens Club, или, в русском варианте – Термоядерные курицы. В состав коллектива кроме Махмудика (к этому времени его всё чаще уважительно называли Волосатое Чмо) входили собственно курицы: четыре дебелые блондинистые молодухи славянского типа. Они обладали неплохими музыкальными способностями, отменно лабали на электрогитарах, клавишных и ударных. А солистка группы – самая белобрысая и румяная матрёшка Женя Гузовлёва, обладательница среднеконсерваторских вокальных данных, даже освоила бурятское горловое пение. Махумтгэгэн исполнял партии на нетрадиционных инструментах: стиральной доске, губной гармонике, контрабасе, сямисэне и волынке. Наряженные в национальные бурятские одежды, водрузив на головы торжественные полумесяцы архарьих рогов, курицы перед началом каждого выступления строем выходили на сцену, кланялись публике в пояс и произносили символ веры Atomic Chickens Club: «Нет музыки, кроме рока, и Роберт Плант пророк его». Волосатое Чмо издавал могучий горловой рык, и с криком «Ребут Кулверстукас!» давал отмашку на исполнение первой композиции. Успехом Термоядерные курицы пользовались феноменальным. А на вопрос о том, что означает столь необычное присловье, Махмудик туманно отвечал, что для понимания его смысла необходимо посмотреть мультфильмы про крокодила Гену на литовском языке. Если кто-то обращался за разъяснениями в интернет, то ему становилось известно, что Кулверстукас – по-литовски Чебурашка. Чем не угодил неизвестный науке зверь бурятскому чудищу – так и осталось тайной. Курицы обожали своего сурового командира, но обожание это носило самый платонический характер. Дело в том, что Махмудик довольно рано женился и хранил верность своей избраннице, которую он почтительно величал полным именем: Лизелотта Генриховна, geborene Катцнеленбоген. Молодая строгая немка из Вильнюса, обладательница пышной шевелюры натурального каштанового цвета и чеканной гвардейской поступи, держала Махмудика в строгости. Стоило ей свирепо скомандовать: «Драйтаузендтойфельнохайнмальпиздохеншванцен!», как Махмудик покорно прекращал репетиции и гастрольные туры, и немедленно возвращался в лоно семьи, к суровой жене и шаловливой дочке Маришке. Поэтому поклонение термоядерных куриц проявлялось только в кулинарных жертвоприношениях своему божеству. Объедаясь домашней выпечкой, которой «девки» снабжали его в неимоверных количествах, Махмудик уже к 25-и годам обзавёлся увесистым тугим пузцом.
