Говард Фаст - Синтия

— Харви всё равно исстрадается. Это надо понимать, — мягко заметила Люсиль.

— Я понимаю, — отвечал Макс.

— Ладно, повеселились и хватит, — угрюмо проворчал я. — Дело состоит вот в чём. Человек приезжает в США. Официально, под вымышленным именем. А это значит, что у него поддельный паспорт. Ему нужно получить гражданство, но его документы и прошлое тому помеха. Ему необходима подпорка. Не исключено, что ради этого он может попытаться жениться на американке, но мы не знаем, какова юридическая процедура.

— Вы только предполагаете, что он женился на девушке или вы знаете, что он женился?

— Женился, женился, — сказал я.

— Мы в этом почти что уверены, — сказала Люсиль, — но у нас нет доказательств, что женитьба реально имела место.

— Похоже, они разделили брачное ложе, — сказал я.

— Какое отличное словосочетание «брачное ложе», — сказал Макс. — Их просто обожают юристы. Но почему бы вам не спросить их прямым текстом?

— Кого спросить?

— Новобрачных.

— Потому что они уехали.

— И не оставили адреса?

— Нет.

— Есть ли ещё указания на брак? Кроме попытки жениха получить гражданство?

— Есть вероятность, что они полюбили друг друга, — сказала Люсиль, на что я сказал:

— Солнышко, прекрати.

— Да, ты у нас ведь не веришь в любовь, Харви.

— Ни за что и никогда, — съязвила Люсиль.

— Ну почему, у него бывают редкие приступы влюблённости, — пришёл на мою защиту Макс.

— Да, да. Например, с той жуткой женщиной, от которой вы помогли ему избавиться, разведя их.

— Она была не так уж ужасна, — запротестовал я.

— И вовсе не я их развёл, — решил защитить и себя Макс. — Это сделал судья. Я только проследил за тем, чтобы Харви вышел из этой мясорубки не нагишом. Ну ладно, дети, вернёмся к делу. Вы хотите, чтобы я начертил схему действий вашего жениха?

— Вы очень точно это сформулировали, — признала Люсиль.

— Спасибо. Ну что ж. Я обращаю внимание на некоторые факты, упомянутые вами. Этот человек хочет получить право постоянного пребывания в Соединённых Штатах. Ему необходимо положение куда более прочное, нежели то, на что может рассчитывать иммигрант. Кстати, эта американская невеста родилась в Америке?

— Да.

— Как же он отыскал её, позвольте узнать?

— А это важно?

— Может быть, может быть.

— Он и девушка заполняли анкеты компьютерной службы знакомств.

— Что, что?

— Ну, разве вы не знаете? — улыбнулась Люсиль.

— Компьютеры подбирают идеальных партнёров.

— Первый раз слышу такое.

— Кончай, Макс, об этом знают все, — вступил в разговор я.

— Всё равно не слышал.

— Ладно. Это пользуется большим успехом у школьников в старших классах, студентов и даже у взрослых. В этих конторах люди получают анкеты, куда вносят разные сведения о себе. Ну там, сколько лет, как вы относитесь к сексу, какого цвета у вас глаза и кого вы больше любите — Тома Кортни или Берта Ланкастера.

— Вот, значит, как это делается в наши дни? — недоверчиво спросил Макс.

— Скорее всего, так будет делаться в ближайшее время. Над всем этим нависла тень будущего. У каждого из заполнивших анкет есть номер. Все эти номера вносятся в большой компьютер и так далее и тому подобное.

— Вы надо мной издеваетесь, — сказал Макс, — а это не лучший способ обращаться с опытным, хотя и располневшим адвокатом.

— Увы, Макс, такова горькая правда, — сказал я.

— Так теперь живут люди. Компьютер должен выявить номера, у которых наибольшее количество совпадающих или дополняющих друг друга ответов.

Есть идиотская, но очень популярная теория, смысл которой состоит в том, что если ты любишь клубничное мороженое и я люблю клубничное мороженое и мы оба курим марихуану, то нам предстоит счастливая совместная жизнь, пока нас смерть не разлучит.

— Плохо в это верится, Харви, — заметил Макс. — У меня, например, жена и пятеро детей. Тебе не известно, что в семье, где пять и больше детей, разводы случаются крайне редко? Бывает, кто-то может и сбежать, но разводов раз два и обчёлся. Ну ладно, этих двух свёл компьютер. Они поженились. Вы хотите знать, что онй предпримут дальше?

— Так точно.

— Они поедут в Канаду.

— Почему в Канаду? — удивилась Люсиль.

— Ничего другого им не остаётся делать, — авторитетно отозвался Макс. — Вы очаровательная девушка, но, как говорится, во многих отношениях совершенно невинны.

— Не понимаю.

— Естественно, потому что вам неизвестны законы об иммиграции. Я и сам тут не большой специалист, но кое-что всё-таки знаю. Ваш молодой человек заимел американскую жену, но это не означает, что он получает американское гражданство или право на постоянное проживание в стране.

— Но я-то думала…

— Ну конечно. Так все думают. Стоит жениться на американке — и дело в шляпе? Нет, это только первый шаг. Кстати, этот ваш гипотетическим новобрачный — он что — полный идиот или у него есть консультанты?

— Есть, есть, — уверил я Макса, — и очень неплохие.

— Тогда он знает, какие шаги предпринимать. Первое — жениться на американке. Второе — уехать в Канаду. Третье — пойти в американское консульство и попросить постоянную въездную визу на том основании, что он женился на американской гражданке. Если не вмешаются какие-то непредвиденные обстоятельства, он получит такую визу.

— Вот как, значит, делаются такие дела, — сказала Люсиль.

— Именно так и никак иначе, — подтвердил Макс.

— Но это просто глупо.

Наступила долгая пауза, после чего Макс сказал:

— Да. Наверное, это выглядит глупо. Но тем не менее это делается именно так.

— Но всё равно нам от этого немного пользы, — сказала Люсиль, — если мы не узнаем, куда именно в Канаду они поехали. Вы уж нас просветите!

— Люсиль, опомнись! Откуда Максу знать это?!

— Скорее всего, я вам могу это сказать, — услышали мы Макса.

Мы оба изумлённо уставились на него, а я спросил:

— Это как прикажешь понимать?

— Но ты, кажется, говорил, что у него хорошие консультанты?

— У меня есть основания это предполагать.

— В таком случае у меня есть основания предполагать, что он отправился в Торонто. Видишь ли, Харви, если бы все мои клиенты были такими, как ты, я бы рехнулся. Адвокат — это тот же доктор. Разве ты спрашиваешь своего врача всё время «Почему? Почему?»

— Я, например, спрашиваю, — сказала Люсиль.

— Я хожу только к психоаналитику, — сказал я. — Психоаналитикам такой вопрос задавать бессмысленно. Знаете, что отвечает мой, когда я всё-таки спрашиваю его: «Почему?»

— Нет, скажи, — отозвалась Люсиль.

— Он отвечает, что я псих. Ну ладно, хватит об этом. Значит, он поехал в Торонто?

— Поехал, имея на то веские основания, — сказал Макс без тени улыбки. — Дело в том, что Квебек, Монреаль и Галифакс — морские порты, и потому у тамошних консульств хватает специфических вопросов, связанных с иммиграцией — и ответы тоже имеются. Если ваш приятель — человек с извилинами, он не поедет к морю. С консульством в Торонто у него будет меньше хлопот, а теперь авиакомпания «Америкен эрлайнз» открыла рейс, который доставляет вас в Торонто из Нью-Йорка за сорок пять минут.

— Не знаю, не знаю, — задумчиво произнёс я. — Что же делать?

— Это твой ребёночек, — отозвался Макс, — так что делай, что хочешь. У меня и без того хлопот полон рот. В конце месяца получишь от меня счёт. Ты на ней женишься? — вдруг спросил он, кивая в сторону Люсиль.

— Ты же знаешь, что сейчас я не в состоянии жениться, — буркнул я.

— Разговоры о браке приводят Харви в уныние, — сказала Люсиль. — Как его адвокат вы должны это прекрасно знать.

— Вы умная девушка, — отозвался Макс, — и мой совет вам црост: чуть надавить в нужном месте, и всё выйдет по-вашему.

— Пошли, — буркнул я Люсиль.

Я встал, двинулся к двери. Макс крикнул мне вдогонку:

— Харви!

Я открыл дверь перед Люсиль.

— Харви! Небольшой бесплатный совет.

— Слушаю.

— Позови полицию.

— Что?

— Позови полицию, Харви. Им платят деньги за то, чтобы убирать мусор.

— Большое спасибо, — сказал я.

— Приглядывайте за ним, — сказал Макс Люсиль.

ГЛАВА СЕДЬМАЯ

На улице золотистая дымка весеннего солнечного дня потускнела, уступая место нью-йоркским сумеркам. Здания из стекла и бетона выбрасывали на улицы миллионы людей, устремлявшихся по домам. Пройдёт ещё час, и настанет лучшее время суток: улицы совсем опустеют, загрустят. Кое-где ещё временами напоминает о себе бурный деловой день, но такие всплески делаются всё реже и реже, и наконец наступает блаженная тишина. Только те ньюйоркцы, кто живут в центре, могут по достоинству оценить эти часы. Но в ближайшие сорок минут улицам суждено было напоминать бурлящие реки. Некоторое время я постоял в середине людского потока вместе с Люсиль, размышляя, что мы провели вместе полдня, и это оказалось совсем неплохо, даже если учесть её стремление сочетать роли матери, диктатора, учителя и переводчика. В целом всё вышло неплохо. Я решил, что должен как-то извиниться за своё неважное настроение, и сказал, что мне очень понравился сегодняшний день.