Никки Френч - Что делать, когда кто-то умирает (в сокращении)
Сосредоточившись на бумагах, я не заметила, как пролетело время, и когда вдруг услышала, что Фрэнсис зовет меня, то мне показалось, будто я спала, а проснувшись, увидела, что за окном уже темно.
Фрэнсис была не одна: рядом с ней стоял рослый, импозантный мужчина чуть за пятьдесят, с короткими седеющими волосами. На нем было пальто и темно-синий шарф.
— Это Гвен, моя добрая фея, — представила меня Фрэнсис, — а это мой муж Дэвид.
Дэвид сдержанно улыбнулся мне и протянул руку. Она показалась мне красивой и тщательно ухоженной — как, впрочем, и все остальное: от его волос до черных мокасин.
— Дэвид, ты должен уговорить Гвен остаться у нас.
Он ответил ей холодным взглядом и слегка пожал плечами.
— Видите, как высоко вас ценят? — обратился он ко мне.
— Для меня это всего лишь отдых, — ответила я.
— Забавный способ отдыхать.
— Она учительница математики, — вмешалась Фрэнсис.
— А-а-а, — откликнулся Дэвид таким тоном, словно это все объясняло.
— Пора идти, — напомнила Фрэнсис. — Подожди секунду. — Она отошла к своем столу и что-то быстро написала, а затем вернулась и протянула мне чек.
— Я не могу его взять, — сказала я.
— Не смешите.
— Нет, правда не могу.
— А, из-за налогов? Дэвид, ты не дашь мне свой бумажник?
Он со вздохом вынул бумажник. Фрэнсис порылась в нем, извлекла несколько купюр и протянула мне. Мне хотелось отказаться, но я подумала, что человек, который приходит в чужую компанию как на работу, разбирает завалы бумаг и наотрез отказывается от оплаты, выглядит подозрительно. И я взяла деньги.
— Спасибо, — сказала я.
— Завтра опять? — спросила она.
— Завтра уж точно.
Из офиса мы вышли втроем.
— Знаете, мы все полюбили вас, — объявила Фрэнсис.
— Ну что вы такое говорите!
— Джонни в самом деле обожает ее, — обратилась она к мужу, который с отсутствующим видом улыбнулся и отстранился, едва она попыталась взять его под руку.
От этого жеста Фрэнсис нахмурилась. Она слишком настойчива с ним, подумала я, она волнуется, а он относится к ней почти с презрением. Мне стало искренне жаль Фрэнсис. Было совершенно очевидно, что она несчастна.
— Как вы думаете, — спросила я, — может быть, мне стоило бы просмотреть электронную почту Милены и выяснить, нет ли там других неприятных неожиданностей?
Фрэнсис только что узнала, что их с Миленой ждали в особняке в Кингстон-апон-Темз, чтобы обсудить предстоящую свадьбу дочери клиентки. Даже с другого конца комнаты я слышала пронзительный и возмущенный женский голос в трубке.
— Милена ни словом не упоминала об этой встрече, — произнесла Фрэнсис, закончив разговор обещанием приехать на следующий день. — Она должна была записать ее в ежедневнике.
— Можно взглянуть? — спросила я. — На всякий случай.
— Вы очень добры.
Я взяла тяжелый блокнот в твердом переплете, страницы которого были сплошь покрыты записями, пометками, напоминаниями. Попытки запомнить их все оказались напрасными: вскоре я сдалась и решила при первом же удобном случае переписать информацию из ежедневника.
Фрэнсис охотно позволила мне порыться в электронной почте Милены, зато воспротивился компьютер.
— Какой у нее был пароль? — спросила я у Фрэнсис.
— Без понятия.
— М-да… — Я в досаде уставилась на экран. Потом на всякий случай набрала имена двух приемных детей Милены, но безуспешно. — Есть идеи?
— Попробуйте дату ее рождения — 20 апреля 1964 года.
Значит, Милене было сорок четыре. На десять лет больше, чем мне. Я ввела дату. Никаких результатов.
— Ну что ж, будем надеяться, что других встреч нет.
В тот день я предупредила Фрэнсис, что мне надо уйти пораньше. Но, несмотря на это, задержалась, и Гвен дожидалась меня у дверей дома, сгрузив пакеты на крыльцо.
— С днем рождения! — воскликнула она и расцеловала меня в обе щеки. — Где же ты была? Я уже боялась, что ты все забыла или струсила.
— Да так, кое-какие дела, — туманно объяснила я.
Гвен с любопытством взглянула на меня:
— Ты с недавних пор такая загадочная.
— Не обижайся, мне правда надо разобраться с делами. — Я выудила из кармана ключи. — Пойдем греться. Пакеты я сама занесу. Что там? Ты же говорила, что гостей будет немного. — Мы прошли в кухню.
— Верно. Самое большее — человек двадцать. — Гвен начала выгружать содержимое пакетов на кухонный стол. — Здесь хуммус и гуакамоле, к ним лепешки. Кукурузные чипсы с сальсой. И фисташки. Готовить не понадобится — надо только выложить угощение в посуду.
— На какое время назначен сбор?
— На шесть или половину седьмого.
— Подскажи, что мне надеть?
— Да успокойся. Это же твои друзья. Сейчас мы пойдем и откопаем у тебя в шкафу что-нибудь подходящее и не слишком нарядное. Гости приедут прямо с работы. Если хочешь, можешь даже не переодеваться, останься как есть.
— Нет уж. — Собственная резкость изумила меня. На мне был наряд Гвен: черные брюки, серый жакет. — Так не пойдет.
— А я тебе кое-что принесла, — объявила Гвен. — Подарок на день рождения. — И она протянула мне небольшой пакетик.
Я разорвала подарочную упаковку и увидела под ней футляр. В нем лежал гладкий серебряный браслет.
— Какая прелесть! — Я надела его на запястье и подняла руку, демонстрируя подарок Гвен.
Она переменилась в лице.
— Элли, ты сняла обручальное кольцо!
Я почувствовала, как жаркий румянец заливает мое лицо и шею. Мы стояли, уставившись на мой палец без кольца.
— Да, — наконец выдавила я.
— Это потому, что…
— Я не знаю почему, — перебила я. — Кольцо у меня в сумке, могу снова его надеть. Хочешь?
— Господи, Элли, я даже не знаю. Давай поговорим об этом потом, когда все разойдутся. А сейчас пойдем выберем тебе одежду.
Я прихорашивалась перед зеркалом и меняла наряды, а Гвен приносила их мне, пока я наконец не выбрала джинсы и тонкую белую рубашку. Волосы я собрала в хвост на макушке.
— Так пойдет?
— Шикарно выглядишь.
— Вряд ли.
— Нет, правда. Я пригласила Дэна — ты не против?
— Кто такой Дэн?
Гвен густо покраснела:
— Один знакомый.
— Замечательно, — откликнулась я.
Гвен не везло с мужчинами. Я всегда твердила ей, что они ее недостойны, и в каком-то смысле была права. Мужчины, мрачно думала я, ухлестывают за такими, как Милена, которые их в грош не ставят. Наш общий недостаток — чрезмерная заботливость.
В дверь позвонили.
— Кто это? Уже пора?
— Наверное, Джо. Он обещал привезти выпивку.
Это действительно был Джо, припарковавший машину с открытым багажником возле двери. Джо неловко обнял меня и уколол щетиной на щеках и ворсом шерстяного пальто.
— Как дела у новорожденной?
— Прекрасно.
— Вот и славно, я отнесу все это на кухню, хорошо? Здесь двенадцать бутылок шампанского… ну, если уж совсем начистоту, игристого вина. Может, прямо сейчас и откроем одну?
Он оборвал с горлышка бутылки фольгу, раскрутил проволочную уздечку и хлопнул пробкой. Мы подняли бокалы.
— За нашу дорогую Элли! — провозгласил Джо.
— За Элли, — поддержала Гвен, дружески улыбаясь мне.
Почему мне вдруг захотелось плакать?
Гости прибывали: сначала по одному, по двое, а потом нагрянули разом. Вскоре в моем тесном доме было не протолкнуться. Люди заполонили гостиную и кухню, сидели на лестнице.
Это мои друзья, думала я, это моя жизнь. Грустноватый, но милый Фергюс, шумливый Джо, обнимающий всех подряд. Гвен разговорилась с Элисон, но украдкой поглядывала на часы, потому что Дэн до сих пор не явился. Мэри единолично завладела вниманием Джеммы и теперь в душераздирающих подробностях расписывала ей ужасы деторождения. С бутылкой в руке я переходила от одной группы к другой, нигде не задерживаясь подолгу.
В половине восьмого, после того как в дверь снова позвонили, а Гвен направилась открывать и вернулась смущенная и разрумянившаяся, в сопровождении незнакомца — очевидно, того самого Дэна, — Джо постучал вилкой по бокалу.
— Общий сбор! — громогласно объявил он.
— О, не-ет…
— Не волнуйся, Элли, будет не речь, а всего лишь тост.
— Ладно уж.
Элисон предупредила:
— У Джо свои представления о том, каким должен быть тост.
— Да нет же, я только хотел сказать, что ты вынесла тяжелое испытание и что я могу с полным правом от имени всех собравшихся заявить, что все мы будем и впредь поддерживать тебя, несмотря ни на что. С днем рождения, Элли!
— С днем рождения! — подхватил нестройный хор.
— Речь! — потребовал кто-то.
— Просто спасибо, — сказала я. — Всем вам.
— Выпьем! — скомандовал Джо.
— Сейчас. — В другом углу комнаты Фергюс вытащил пробку из бутылки, и струя пены ударила ему в шею и обдала столик у окна. — Ах, черт, я тут все облил… кстати, что это?
