Ли Чайлд - Джек Ричер, или Это стоит смерти

Отсюда и поездка в бескрайние сельскохозяйственные районы Небраски, почти на восемьсот миль на северо-восток от блеска и гламура. Произошла путаница на одном из каналов поставки, и осталась всего пара дней до тех пор, когда задержка вызовет серьезные неприятности. Их босс обещал вполне определенные вещи определенным людям и окажется в крайне неприятном положении, если не сумеет сдержать слово.

Вот почему Кассано и Манчини провели здесь уже семьдесят два часа и им пришлось хорошенько врезать жене тощего местного придурка, чтобы тот понял, что они настроены серьезно. После чего другой местный придурок позвонил и сказал, что путаница возникла из-за незнакомца, который засунул нос куда не следует. Скорее всего, какая-то ерунда. Весьма вероятно, не имеющая ничего общего с истинными причинами задержки. Обычная отговорка. Кассано и Манчини находились всего в шестидесяти милях, поэтому босс послал их на север, чтобы помочь запутавшимся придуркам. Если местный урод солгал, значит, они оказались в тяжелом положении, а потому небольшая помощь сейчас станет поводом для заключения более выгодной сделки в будущем. Очевидный ход. Американский бизнес. Цель игры — получить лучшую цену.

Они свернули на паршивую двухполосную дорогу, миновали перекресток и подъехали к мотелю. Кассано и Манчини уже бывали здесь. Ночью мотель выглядел вполне прилично, но днем казался грустным и запущенным. Возле одного из домиков стоял разбитый «Субару». Больше взгляду было не на чем задержаться. Они припарковались на стоянке перед мотелем, вышли из арендованного автомобиля и остановились, чтобы размять затекшие мышцы. Два зевающих городских парня, застигнутые бесконечным ветром. Кассано был среднего роста, смуглый, мускулистый, с пустым взглядом. Манчини не сильно от него отличался. Оба носили хорошие туфли, темные костюмы, разноцветные рубашки без галстуков и шерстяные пальто. Их часто путали.

Кассано и Манчини вошли, чтобы отыскать и поговорить с хозяином мотеля. Задача оказалась предельно простой. Он стоял за стойкой бара и вытирал липкую поверхность тряпкой. Очередной неудачник с крашеными рыжими волосами.

— Мы представляем семью Дункан, — сказал Кассано.

Ему обещали, что это должно произвести впечатление. Так и получилось. Рыжий парень бросил тряпку и только что не вытянулся перед ними по стойке «смирно», словно был в армии и его вызвали два старших офицера.

— Вчера ты сдал номер одному парню, — сказал Кассано.

— Нет, сэр, — ответил рыжий. — Я вышвырнул его вон.

— Здесь холодно, — заметил Манчини.

Тип за стойкой ничего не сказал, не совсем понимая, куда клонит его собеседник.

— Если он не ночевал здесь, тогда где, черт возьми? Больше в вашей дыре отелей нет. И он не спал за оградой. В Небраске вообще нет оград. К тому же он бы попросту замерз.

— Я не знаю, куда он направился.

— Ты уверен?

— Он мне не сказал.

— А у вас найдется добрая душа, которая приютит незнакомца?

— Нет, если Дунканы скажут, чтобы никто этого не делал.

— Тогда он должен был остаться здесь.

— Сэр, я же вам сказал, что он ушел.

— Ты проверял его номер?

— Он вернул ключ перед уходом.

— Но туда можно попасть и по-другому, придурок. Ты проверял?

— Горничная там уже убрала.

— И ничего не сказала?

— Нет.

— Где она?

— Закончила работу и ушла. Уехала домой.

— Как ее зовут?

— Дороти.

— Скажи нам, где живет Дороти, — велел Манчини.

Глава 16

Завтрак на пятнадцать долларов, по представлениям Дороти, оказался настоящим пиром. Сначала кофе, пока готовилось остальное. Овсяная каша, бекон, яйца, тосты, большие порции, все горячее, на тарелках из толстого китайского фаянса, которым исполнилось лет пятьдесят. Все столовые приборы были серебряными, с тяжелыми массивными ручками.

— Превосходно, — сказал Ричер. — Огромное спасибо.

— Рада, что вам понравилось. И спасибо за мой завтрак.

— Но это неправильно. Люди голодают из-за Дунканов.

— Люди очень многое делают из-за Дунканов.

— Я твердо знаю, что бы стал делать я.

Она улыбнулась.

— Когда-то многие из нас так говорили. Но Дунканы сделали нас нищими и усталыми, а потом мы постарели.

— А местная молодежь?

— Они уезжают, как только появляется возможность. Те, кто склонен к путешествиям, разъехались по всей стране — она у нас большая. Остальные стараются держаться поближе к дому, в Линкольне или Омахе.

— И чем они занимаются?

— Там есть работа. Некоторые ребята идут в окружную полицию. Профессия полицейского всегда пользовалась здесь популярностью.

— Но кто-то ведь мог их сюда вызвать.

Дороти не ответила.

— Что случилось двадцать пять лет назад? — спросил Ричер.

— Я не могу об этом говорить.

— Со мной можете. Никто не узнает. Если я когда-нибудь встречусь с Дунканами, мы будем обсуждать нынешние проблемы, а не прошлые.

— В любом случае я была не права.

— В чем?

Дороти не ответила.

— У вас возник спор с соседями? — спросил он.

Она снова промолчала.

— Вам помочь убрать?

Дороти покачала головой.

— Вам ведь не приходилось мыть тарелки в ресторанах?

— До сих пор — нет.

— Где вы были двадцать лет назад?

— Я не помню, — ответил Ричер. — Где-то в мире.

— Вы тогда служили в армии?

— Наверное.

— Люди говорят, что вы побили вчера трех «кукурузников».

— Не всех сразу, — ответил Ричер.

— Хотите еще кофе?

— Конечно, — ответил он, и Дороти снова запустила кофеварку. — Сколько ферм заключило контракты с Дунканами?

— Все, — ответила Дороти. — Весь этот уголок страны. Сорок ферм.

— Это много кукурузы.

— А еще соевые бобы и люцерна. Мы меняем посадки.

— Вы купили часть земли Дунканов?

— Сто акров. Очень симпатичный кусок. Он находился чуть в стороне. Тогда это выглядело вполне разумным решением.

— И как давно это было?

— Почти тридцать лет назад.

— Значит, первые пять все шло хорошо?

— Я не стану рассказывать, что произошло.

— Думаю, вам стоит со мной поделиться, — настаивал Ричер. — Вы же хотите.

— А вамзачем?

— Вы не забыли, что Дунканы послали ко мне трех футболистов? Я хочу понять почему.

— Из-за того, что вы разбили нос Сету Дункану.

— Я разбил в своей жизни немало носов. Однако никто не посылал ко мне бывших атлетов.

Дороти разлила кофе и поставила чашку перед Ричером. В кухне стало тепло от плиты. Складывалось впечатление, что оно продержится весь день.

— Двадцать пять лет назад Сету Дункану было восемь.

— И?

— В этой части округа образовалась маленькая община. Конечно, мы все жили довольно далеко друг от друга, но школьный автобус нас сблизил. Все всех знали. Дети играли вместе — большими группами, то в одном доме, то в другом.

— И что?

— Никто не любил ходить в дом Сета Дункана. В особенности девочки. Зато Сет предпочитал играть именно с ними.

— А почему он им не нравился?

— Никто ничего не говорил вслух. В таком месте, как наше, и в те времена подобные вещи было не принято обсуждать. Но все чувствовали, что там происходило нечто неприятное. В то время моей дочери было восемь. Как Сету. У них даже дни рождения рядом. Она отказалась ходить туда играть. И прямо мне об этом сказала.

— И что же там происходило?

— Я же вам говорила — все помалкивали.

— Но вы знали, — заметил Ричер. — Ведь так? У вас была дочь. Возможно, вы не могли сказать вслух, но вы знали.

— У вас есть дети?

— Насколько мне известно — нет. Но я был полицейским в течение тринадцати лет. И всегда оставался человеком. Иногда люди знают подобные вещи.

Дороти кивнула. Ее простое и грубое лицо немолодой женщины раскраснелось от тепла и еды.

— Полагаю, теперь это назвали бы неуместными прикосновениями.

— Со стороны Сета?

Она снова кивнула:

— А также его отца и обоих дядей.

— Это ужасно.

— Да, так и было.

— И что вы сделали?

— Моя дочь больше никогда не ходила в тот дом.

— Вы обсуждали это с соседями?

— Сначала — нет, — ответила Дороти. — А потом вдруг заговорили все. Ни одна девочка больше не хотела туда ходить.

— Неужели никто не поговорил с матерью Сета?

— У Сета не было матери.

— Почему? Она ушла?

— Нет.

— Умерла?

— Ее не существовало в природе.

— Но так не бывает.

— Ну, если только в биологическом смысле. Джейкоб Дункан не был женат. Его никогда не видели с женщинами. Более того, ни одного из Дунканов никогда не видели с женщинами. Их собственная мать умерла довольно давно. Все знали только Старика Дункана и троих его сыновей. Потом братья остались без отца. А вскоре Джейкоб привел в детский сад маленького мальчика.