Стивен Лезер - Жесткая посадка

— У меня есть особые возможности, как у Исповедника.

Макдоналд выпрямился и выгнул спину.

— Не стоит.

Харрис пожал плечами.

— Ладно, если передумаешь, дай мне знать. Гамилтон слишком много на себя берет. Когда-то он хотел быть пожарным, но не прошел медкомиссию. Пришлось стать охранником, и теперь он вымещает свою неудачу на заключенных. Все, что тебе нужно, — знать свои права. Правила обязательны для обеих сторон, и если он их нарушит, его репутация будет подмочена.

— Значит, я могу доставить ему неприятности?

— Даже осложнить ему жизнь. А все тюремщики хотят легкой жизни.

Макдоналд оглянулся на вход во двор. Ратбон обыскивал молодого заключенного в странной одежде, сшитой из желтых и синих заплаток и похожей на костюм арлекина. Молодой человек сказал что-то охраннику, и Ратбон засмеялся. Этого арестанта тюремщик проверял тщательнее, чем остальных.

— Что за парень? — спросил Макдоналд.

— В костюме беглеца? Джастин Давенпорт. Несколько лет назад сбежал из Брикстона. Сделал в мастерской лестницу и перебрался через стену.

Одежда Давенпорта была слишком велика для его щуплой фигуры, и низ брюк волочился по земле. Он стал расхаживать по двору с видом пойманного в клетку тигра, бросая взгляды на проволочную сетку и внешнюю стену.

— Его поймали в прошлом месяце, когда он ехал поездом во Францию.

— А за что его арестовали в первый раз?

— Трудно поверить, но всего-навсего за угон машины. Давенпорт с детства занимался кражами, пока у судьи не лопнуло терпение и его не отправили в открытую тюрьму, где нет охраны. Паренек ушел в самоволку. Ему подкинули несколько месяцев срока и посадили в тюрьму категории С. Он снова сбежал. Сегодня он уже отсидел в три раза больше, чем получил в суде.

Макдоналд продолжал разминаться на площадке.

— Ладно, надоело мне с тобой торчать, — пробурчал Харрис.

Он ушел и присоединился к группе немолодых заключенных со второго этажа.

Макдоналд заметил, что с другой стороны двора за ним наблюдают двое чернокожих. Волосатый и Тощий. Макдоналд ответил им твердым взглядом. Он уже побил их и не сомневался, что сделает это снова, но ему не хотелось постоянно быть настороже. Проблему можно решить двумя способами — или избить их так, чтобы они боялись к нему даже подойти, или попытаться уладить все миром.

Волосатый прошептал что-то Тощему. Они продолжали на него смотреть.

Макдоналд медленно направился к ним.

— Привет, ребята!

— Какого черта тебе нужно? — спросил Волосатый, сжав кулаки.

Тощий озирался по сторонам, но никто не обращал на них внимания. Охранников во дворе не было.

— Утром между нами произошло небольшое недоразумение, — сказал Макдоналд. — Это бывает. Желание самоутвердиться и прочее. Но я не хочу, чтобы вы думали, будто можете сравнять счет, пырнув меня ножом в спину.

Тощий сдвинул брови и уставился на него отсутствующим взглядом.

— Ты о чем? — пробормотал он.

Макдоналд понял, что он под кайфом, очевидно, накурился марихуаны.

— Я только хочу поскорее отсюда смыться. Сегодня утром мы столкнулись лбами, и я должен знать, что на этом все закончилось.

— А если нет? — усмехнулся Волосатый.

Макдоналд смерил его взглядом. Было очень важно не показать слабости. Противник должен понять, что Макдоналд предлагает ему мир, а не войну.

— Тогда решим дело сейчас, двое против одного, — произнес он. — Но имейте в виду — или я отправлю вас обоих в госпиталь, или вам придется меня убить. Иначе не получится. Меня обвиняют в нападении на полицейского. Значит, я и так получу на полную катушку. А вас взяли за наркотики, верно? Травка или крэк. Если повезет, через пару лет выйдете на волю. Но если мы начнем войну и вы победите, вам дадут пожизненный срок.

Волосатый продолжал на него смотреть. Тощий угрожающе поводил плечами. На него можно было не обращать внимания — он накурился так, что едва держался на ногах, и Макдоналд без труда свалил бы его одним пальцем. Волосатый — другое дело. Шрам на его левой руке остался, наверное, от поножовщины, и он явно не любит отступать, даже если у него нет оружия. Но он выглядел смышленым парнем, и Макдоналд заметил, что он начинает кое-что соображать, обдумывая его слова. Макдоналд держал руки свободно, но при первых же признаках агрессивности готов был нанести удар.

— Значит, ты стрелял в полицейского? — спросил Волосатый.

— Курок я не спустил, но меня в этом обвиняют.

— Он умер?

— Нет. На нем был бронежилет.

— Жаль, — усмехнулся Волосатый.

Макдоналд почувствовал, что напряжение спало.

— Это они с тобой сделали? — поинтересовался Волосатый, показав на голову Макдоналда.

— Да. Стукнули прикладом «хеклера».

Впервые Волосатый улыбнулся:

— Очень типично для белых, верно? Даже оружие они используют наоборот.

— Ну как, по рукам?

— Мир.

Волосатый выставил кулак, и Макдоналд ударил по нему сверху.

— А в том бумажном костюмчике ты здорово смахивал на педика.

— Забудем об этом, — сказал Макдоналд и ушел.

Харрис по-прежнему оживленно обсуждал что-то с заключенными со второго яруса, но иногда косился на Макдоналда. Когда он проходил мимо, Харрис кивнул ему. Очевидно, он следил за его разговором с черными, и его кивок был знаком одобрения. Ничто не могло ускользнуть от взгляда Эда Харриса. Макдоналд решил, что с ним надо быть осторожнее.

Когда заключенные вернулись на работу, тюремный блок опустел. Макдоналда заперли в камере. Он включил телевизор, но ему не хотелось ничего смотреть.

В замке загремел ключ, дверь открылась, и появилась Ллойд-Дэвис.

— К тебе адвокат, — сообщила она.

Макдоналд сел на койке и нахмурился:

— Я не просил адвоката.

— Зато он просит тебя. На твоем месте я бы не отказывалась от его услуг. На тебе висит столько, что его советы не помешают.

Макдоналд спустил ноги с койки и натянул кроссовки. Ллойд-Дэвис стояла рядом и держала дверь открытой. Когда он вышел, она заперла замок, и они вместе спустились на первый этаж.

— Как прошла первая ночь? — спросила надзирательница.

— Все в порядке, — буркнул он.

Макдоналд не понимал, какого ответа она от него ожидает. В конце концов, он находился в тюрьме строгого режима и спал на тощем матраце, окруженный со всех сторон насильниками, убийцами и наркоманами.

— Вижу, тебе дали новую одежду.

— Мне бы не помешали и новые кроссовки, — заметил Макдоналд.

— Попроси об этом адвоката, — посоветовала Ллойд-Дэвис. — Он поможет. И насчет денег тоже.

Она открыла дверь на первом этаже и повела его по пустому коридору. Стук ее каблуков гулким эхом отдавался среди голых стен.

— Откуда ему известно, что ты здесь? — осведомилась Ллойд-Дэвис. — В тюрьме тебя никто не знает.

— Хороший вопрос, мисс Ллойд-Дэвис. Я бы и сам хотел это знать.

— Его прислали твои приятели, которых арестовали вместе с тобой?

Макдоналд не удержался от улыбки. Он сомневался, что Тед Верити прислал бы ему адвоката. Скорее уж наемного убийцу.

— Зря, — произнесла Ллойд-Дэвис, взглянув на него сбоку.

— Что?

— Зря ты улыбаешься.

— У меня веселый характер, мисс Ллойд-Дэвис.

— Насколько мне известно, ты замешан в вооруженном ограблении, к тому же тебя обвинят в похищении и попытке убийства.

— Я ни в кого не стрелял, — возразил Макдоналд. — Баллистическая экспертиза это подтвердит.

— Все равно радоваться особенно нечему.

— Судьба помогает оптимистам, — усмехнулся Макдоналд.

— Ты в это веришь?

— Нет.

Он был реалистом. Знал, что ситуации редко меняются к лучшему, плохие люди причиняют вред хорошим и спокойно живут дальше. Хорошие люди заболевают и умирают. Справедливость не торжествует, добро не побеждает зло, и волшебные феи не приходят на помощь детям.

— В тебе есть что-то неправильное, — заметила Ллойд-Дэвис.

— Возможно. Будь со мной все в порядке, я бы сюда не попал, верно?

— Кажется, тебя это не очень расстраивает. Я видела тысячи людей, проходивших через систему. Обычно они делятся на два типа.

— На геев и натуралов?

Она не ответила на его шутку. Они повернули направо. Везде висели камеры видеонаблюдения. Новый коридор, такой же безлюдный, как и прежний, тянулся почти на сотню ярдов. Макдоналд был на добрых шесть дюймов выше надзирательницы и весил примерно вдвое больше. Она не имела ни оружия, ни рации. Однако Ллойд-Дэвис чувствовала себя вполне уверенно и не сомневалась, что сумеет с ним справиться.

— Можно задать вопрос, мэм?

— Валяй.

— Вас не беспокоит, что я могу проявить агрессивность?

Она улыбнулась и подняла одну бровь.

— А меня должно это беспокоить?

— Ведь вы идете с опасным преступником. Что мешает мне наброситься на вас и взять в заложники?