Дмитрий Черкасов - Операция «Зомби»
Лена села за пульт управления. Послушная ее воле стальная клешня робота-манипулятора схватила запястье подопытного и впрыснула очередную дозу транквилизатора. Автоматически включился отсчет времени. Оставалось ждать. Бережная откинулась на спинку кресла и задумалась. Почему-то вспомнилось детство, бабушка, которая души не чаяла во внучке, окружая сироту теплом и лаской. Загорелся сигнал «критическая точка». Лена быстро подошла к стенду, не отрывая взгляда от «экземпляра». Цифровое табло показывало уже семь секунд клинической смерти, восемь, девять, десять…
У подопытного стали дергаться конечности. Колебания постепенно усиливались, и вскоре уже все тело беспорядочно извивалось в каком-то дьявольском танце. Лена почувствовала безотчетный страх. «Экземпляр» резко сел, а затем вдруг бросился на нее. Она в ужасе отпрянула назад. Колпак оказался крепким. Уткнувшись в него лицом, «экземпляр» сполз на помост и замер, скорчившись в позе эмбриона.
Лена перевела дыхание и включила систему обработки данных.
«Что же это было? - думала она, просматривая распечатку. - Агонией это трудно назвать. Выход энергии начался на сто пятьдесят третьей секунде после полной остановки сердца и достиг высшей своей точки на седьмой минуте. Энергия была колоссальной. Может быть, таким образом душа покидает измученное тело? Надо идти к Мизину за консультацией».
Лена подошла к селектору и сделала запрос на свободный вход во второй блок. Получив разрешение, она направилась к лифту.
В документах значилось, что ее подопытный был обработан новым психотропным препаратом «ПВУ-81 Бета». Его разработка началась два года назад и вошла в программу по созданию «таблеток против страха». Тогда же КГБ стало известно, что в лаборатории Главного разведывательного управления давно создают собственные «таблетки». Председатель Комитета отдал приказ срочно форсировать программу. Было объявлено социалистическое соревнование - кто первый. Исследования закончились почти одновременно. Руководство ГРУ решило испробовать свое психотропное вещество в Афганистане на спецназовцах; КГБ соответственно - на батальонах особого назначения. Основная задача была достигнута: люди превращались в послушных баранов. Но оказалось, что у обоих препаратов есть побочное действие, о котором в спешке просто забыли. Физически крепкий человек мог выдержать одну, от силы две дозы, после чего его нервная система начинала быстро и необратимо разрушаться. Лене поручили найти нейтрализатор.
Она поднялась на второй этаж и подошла к лаборатории Мизина. Профессор с двумя ассистентами ковырялся в мозгах «экземпляра». Черепная коробка подопытного была срезана, и его обнаженные извилины выдавали на компьютер поток информации. Мизин периодически вставлял в определенные точки мозга специальные электроды, соединенные с аппаратурой проводками.
Увидев Елену, он кивнул и тут же вернулся к работе:
- Интересно?
- Ужасно. Он уже мертв?
- В общем, не жилец. - Сергей Иванович улыбнулся. - Ты по делу или так? Хотя глупый вопрос: без дела сюда не пускают.
- Что ты можешь сказать о выходе энергии у моих «экземпляров»?
Профессор пожал плечами:
- Ничего определенного. Я так и не успел со всем этим разобраться. Москва торопила, и мы отдали препарат буквально после первых же опытов. Теперь, как я понимаю, разработку отдали тебе. Поздравляю, гадость еще та. А почему вчера отменили зондирование?
- Не знаю. Это не я решаю.
- Понятно. А со своим вопросом обратись к Черкову. Он доводил тогда последнюю партию.
16
У Саблина шла четвертая смена. За прошедшие сутки не произошло никаких изменений: и Черков, и Мизин спокойно работали.
На экране была лаборатория Мизина. Профессор делал очередные опыты, и Петр Александрович с интересом наблюдал за ним. Затем полковник посмотрел на часы.
- Пора, - прошептал он и переключил камеру на лабораторию Черкова.
Он увидел то, что хотел увидеть и что было заранее подготовлено.
Саблин быстро снял телефонную трубку и набрал номер лаборатории Бережной. Телефон молчал. Полковник выругался и запросил «центральную». Узнав, что Елена получила разрешение на свободный вход во второй блок к профессору Мизину, Петр Александрович улыбнулся и потер руки:
- Пташка сама летит в клетку…
* * *Выйдя в коридор, Лена вспомнила гримасу прыгнувшего на нее подопытного, и ее передернуло. К ней вернулись ночные кошмары. Вот уже второй день ей снилось, что кто-то подходит сзади и берет ее за горло холодными руками. Она не видела ни самих рук, ни их хозяина, но ясно чувствовала, что это жестокое чудовище. Оно появлялось в каждом сне. Самым страшным было то, что Лена не просыпалась и вспоминала о кошмаре только утром. Эти сны будто предупреждали ее о чем-то, но о чем?…
«Надо рассказать Дмитрию, - решила Лена. - Не зря он звонил сегодня ночью. Может, это именно то, о чем он спрашивал?»
Человек вынырнул из-за поворота так быстро, что она непроизвольно вскрикнула. Саблин добродушно развел руками, показывая, что у него и в мыслях не было ее напугать.
- Ничего-ничего, Петр Александрович, это я сама виновата - задумалась, - улыбнулась и миролюбиво кивнула Бережная.
- Прошу прощения, но я все равно шел за вами. Черков просил меня срочно найти вас.
- Отлично, он мне тоже очень нужен.
- Вот и хорошо. - В глазах полковника промелькнуло странное выражение. - Профессор просил его не беспокоить, так что входите без звонка.
- Так и сделаю.
Елена махнула рукой и скрылась за поворотом коридора.
Личные коды сотрудников, получавших допуски в соседние блоки, автоматически передавались в систему охраны этих блоков, и допущенный мог уже беспрепятственно входить в любое помещение. Но в Зоне был свой этикет, который предписывал нажимать кнопку звонка, прежде чем входить в лабораторию коллеги.
Профессора не было видно, но за стендами с аппаратурой слышалась какая-то возня. Лена подошла поближе и остолбенела. Между шкафами лежало растерзанное женское тело. С живота кожа была содрана полностью, руки и ноги неестественно вывернуты. Над этим еще трепещущим телом склонился профессор Черков.
Лена отпрянула назад, пытаясь поскорее покинуть ужасное место, и задела рукой стойку с пробирками. Черков вздрогнул, резко обернулся, взревел, одним прыжком оказался рядом с Леной и ударом кулака оглушил ее…
…Лена очнулась от поразительного аромата борща.
Она лежала на больничной кровати в квадратной комнате с белыми матовыми стенами и полом. Окон не было. Свет шел с потолка. Рядом с кроватью на сервировочном столике стояли тарелки с борщом и сосисками, стакан компота, сметана. Тут же лежали столовые приборы.
- Красота! - улыбнулась Елена.
Она не знала, как тут оказалась и что будет дальше, лишь чувствовала, что с ней произошло что-то необычное, но не могла вспомнить, что именно, да и не пыталась, ибо была очень голодна.
«Ух, как я сейчас наемся! Интересно, что это за симпатичные сосисочки?»
Она поддела одну из них ложкой и тут же выронила ее: на ложке лежал человеческий палец. Видимо, ароматный борщ также был сварен из человеческого мяса. Лена сжала руками виски и застонала:
- Это уже было… Это уже было…
Да, это уже было в далеком 53-м. Несколько изголодавшихся мальчишек из ее двора раскопали свежую могилу и сварили суп из руки покойника. Ребят так и не откачали, а наблюдавшая за всем этим маленькая Лена потом неделю не могла есть.
Входная дверь открылась, и в комнату вошли три человека в белых халатах и масках. Почему-то Елену удивили не маски, а белизна халатов. Один из неизвестных нажал кнопку на дистанционном пульте. Левая от кровати стена повернулась вокруг своей оси. В комнате оказались шкафы с хирургическими инструментами и кресло, похожее на гинекологическое, но у его подлокотников были захваты для рук, а у изголовья крепились тиски…
«Господи, да это же Лубянка! - пронеслось в ее голове. - За что они меня?…
Двое подошли к ней, схватили за локти, усадили в кресло, закрепив руки и ноги и зажав в тиски голову. Третий в это время гремел инструментами, проверяя их. Люди в масках молча делали свое дело, не обращая внимания на ее крики.
У Лены возникло странное чувство раздвоенности, будто вся эта нелепость происходит не с ней, а кем-то другим, а она лишь наблюдает за всем со стороны, из зрительного зала.
Рядом на столике аккуратно раскладывались иглы, крючки, кусачки и другой инструмент для «задушевных разговоров». Один из неизвестных подошел к Лене и стал зачем-то измерять ее линейкой, ощупывать руки, ноги. При каждом прикосновении холодных пальцев ее била дрожь, замирало сердце.
Четвертый мучитель появился незаметно и откуда-то сзади. Он что-то сказал, и исполнители удалились вместе с ним в коридор.
