Крис Юэн - Прибежище
Я уже находился в саду, в крайнем его углу. Рокки убежал вперед и теперь крутился перед коттеджем. А я пробрался вброд сквозь заросли травы и подроста к окнам кухни и прижался лицом к вымазанному потеками грязи стеклу. Ребекка стояла на стуле и тянулась руками к проводу лампочки в середине потолка. В руке у нее был карманный нож. Она тянулась вверх, привстав на цыпочки, упрятанные в синие пластиковые бахилы, и ворот ее майки с коротким рукавом собрался и поднялся вверх. Я дождался, когда Ребекка уберет нож и восстановит равновесие на стуле, и только потом постучал в стекло.
Льюис резко обернулась, увидела меня и приложила ладонь в пластиковой перчатке к груди. Потом спрыгнула на пол и открыла дверь кухни. Я рассказал ей о солнечных очках и мобильнике. Ребекка взяла их у меня и повертела в руках, плотно сжав губы и задумавшись.
– А почему ты не вернулся и не позвал меня?
– Я опасался забыть, где эти вещи лежат.
– Ты их трогал голыми руками.
Это было утверждение, не вопрос. Мне стало стыдно.
Ребекка покачала головой, потом нажала кнопку защищенным пластиком пальцем, прокручивая данные на засветившемся экране.
– Единственное, что есть в его памяти, – это пропущенные звонки. И все они с одного, неопределяемого номера. – Детектив тихонько замычала. Потом слегка улыбнулась. – Кто-то очень хочет связаться с владельцем этого телефона.
– Вряд ли такую штуку можно не заметить, верно? – предположил я. – Причем если собираешься уйти подальше отсюда, то отнюдь не в том направлении. Тот путь заведет еще глубже в лес.
– Может, именно этого он и добивается.
Я поймал взгляд Ребекки. Моргнул. И хотел уже сказать еще что-то, когда Рокки проскочил мимо моих ног и мимо Ребекки и мигом просквозил в кухню. Детектив повернулась и заорала, чтобы он немедленно убрался оттуда. Рокки секунду анализировал этот вариант, склонив голову набок, потом танцующим прыжком отскочил влево, рванул вправо и бросился под защиту кухонного стола.
– Рокки, – позвал я. – Иди сюда. Скверно себя ведешь! Плохая собака!
Пес оскалился в идиотской улыбочке. Повилял хвостом.
– Хорошо выдрессирован, – саркастически заметила Ребекка.
– Он не виноват.
– Да. Ты прав. – Детектив посмотрела на меня, но потом, кажется, утратила всякий интерес к нам обоим. Ее плечи опустились, и она пошире распахнула дверь. – Ты тоже можешь войти. Я уже повсюду сунула нос, в каждую комнату. Дом точно необитаем. Но здесь есть кое-что, что тебе следует увидеть.
Пластиковые бахилы зашуршали по полу, когда Ребекка повела меня к сосновому кухонному столу. На исцарапанной деревянной столешнице было собрано несколько предметов. Электрические провода и мотки пластиковой изоляции. Прозрачный гибкий кабель со стеклянной бусиной на конце. Микроскопический микрофон. Складной нож, который я у нее видел, с одним раскрытым лезвием.
– Тут полно «жучков», – сказала она.
– Шутите?
Ребекка положила разбитые очки и мобильник на стол и взяла гибкий кабель.
– Это я нашла в корпусе дымоуловителя. Камера наблюдения. Микрофон был закреплен за настенными часами, вон за теми. – Детектив указала на часы. – Думаю, есть еще один – за потолочной лампой.
Я с трудом сглотнул. И проговорил тихим голосом:
– И нас сейчас подслушивают?
– Сомневаюсь.
У меня волосы на голове зашевелились. Возникло такое ощущение, что за мной кто-то наблюдает. Шпионит.
– Интересно, кто сюда насовал этой дряни? – спросил я.
– Не знаю. Но это были профессионалы. Пока я проверила только эту комнату и гараж, а нашла целых восемь таких устройств. Это не последнее слово техники, и, судя по слою пыли на проводах и кабелях, можно заключить, что «жучки» установили по крайней мере несколько лет назад. Но ты спрашивал, откуда кто-то мог узнать, что вы с Леной уехали из коттеджа на мотоцикле. – Ребекка показала мне кончик кабеля. – Вот откуда.
Меня всего передернуло. Я потянулся было к микрофону, но убрал руку, вспомнив, что я без перчаток.
– А эти устройства далеко могут передавать информацию?
Я вспомнил, как мистер Призрак прильнул к своему ноутбуку, когда я вошел в кухню. Может, он следил за мной и за Леной, пока мы были в гараже? И подслушивал наш разговор? Нет, вряд ли. Потому что тогда бы он знал, что мы намерены прокатиться на байке.
– Радиус действия может быть разный, – пояснила Ребекка. – Возможно, около двух миль. В любом случае достаточно далеко, чтобы сигнал доходил до дороги в конце леса.
Мне потребовался всего один момент, чтобы понять, что она имеет в виду.
– Значит, вы полагаете, они следили из того фургона, о котором вы говорили?
– Следили и слушали. Ты дал им время занять позицию. В нужном месте. Чтобы потом устроить тебе аварию и захватить Лену.
Я помотал головой:
– Безумие какое-то…
– Нет. Все вполне логично.
– Но чтобы кто-то такое задумал и проделал… – Я замолчал, не совсем уверенный в том, что пытаюсь сказать. И тут мне в голову пришла еще одна мысль. – Говорят, здесь есть какие-то убежища. Что остров используется в программе защиты свидетелей. Что тут прячут людей, связанных с крупными преступлениями, совершенными там, в Англии.
– Это возможно.
– Значит, полиция про это знает, так? Если это место для того и предназначено.
– Вполне разумно. И это может объяснять, почему они послали двоих детективов опросить тебя в больнице. И может также объяснять, почему они толком не вникали в подробности твоей аварии.
– Почему вы так решили?
– Сужу по сложности этих устройств для наблюдения и подслушивания. – Ребекка пожала плечами. – Они гораздо более продвинутые по сравнению со средним уровнем оснащения, к которому привыкла полиция. Попахивает каким-то крупным и даже секретным дельцем.
– Крупным и секретным? Это как же?
Детектив улыбнулась:
– А вот это я и собираюсь выяснить.
– Так вы думаете, что они намеренно отсюда убрались?
Ребекка открыла рот, собираясь ответить, но прежде чем она успела произнести хоть слово, кое-что случилось. Мобильник зазвонил и завибрировал на кухонном столе. И на экране появилась надпись: «Номер неизвестен».
Глава 12
Провал. К таким вещам Мензер привык, но вовсе не намеревался их терпеть. Разочарование и крушение всех надежд буквально поедали его изнутри. Вгрызались в его внутренности. Эта работа приучила Мензера к терпеливости. К тотальному контролю. Но это просто опыт и ловкость, мастерство и умение. Часть его профессиональных навыков, его брони. А сейчас он ощущал, что эта броня трескается.
Поведение девчонки здорово беспокоило Мензера. Эта небрежная манера, с которой она сгорбилась и свернулась у переборки каюты, эта красно-белая льняная блузка, распухшее запястье, которое она осторожно придерживала у себя на коленях как нечто, имеющее к ней лишь отдаленное отношение. Ее поджатые губы. И остекленевший взгляд.
От Кларка никакой помощи ждать не приходится. Он вообще начал дело не с того конца. Завел девчонку, раздразнил, вот она и взъерепенилась. Но с этим-то Мензер справился, угомонил ее. Выказал ей уважение. Чаю вот принес.
Девчонка самодовольно ухмыльнулась, когда взяла кружку. Мензер точно это видел. Но чай все равно выпила. Первая удача. Та самая, с которой Мензер планировал начать ее обрабатывать. Но никакого продвижения вперед, никакого прогресса он пока не добился. Ни малейшего. В ответ – одно молчание. Или смешок, словно пленница знает что-то такое, что похитителю недоступно. Это уже начинало надоедать. Разъедало изнутри, словно подкожная сыпь.
Через несколько часов судно достигнет места назначения. И Мензеру до того момента непременно нужно выяснить, что ее поддерживает. Что дает ей силы вести себя именно так.
Он же изучал ее досье. Впитал в себя все его содержимое. И, кажется, нашел объяснение этому поведению.
Папаша здорово избаловал девчонку. Потворствовал ей всегда и во всем. Обеспечил образ жизни, доступный только отпрыскам элиты. Такой могут себе позволить лишь власть имущие богатеи. Он защищал дочь. Заключил в эдакий кокон. Приучил верить, что она лучше таких людей, как Мензер. Лучше, чем те люди, к которым Мензер ее сейчас везет. Дивное существование, прямо как в зачарованном царстве. Конечно, девчонке трудно было поверить, что оно в один прекрасный момент может оказаться под угрозой и вообще закончиться.
Каюта опять наклонилась. Дернулась вбок. Мензер ухватился за койку, на которой сидел. Закрыл глаза. Раздался глухой удар – волна врезалась в борт, выбрасывая корпус судна из воды. Траулер медленно восстанавливал равновесие. Стонал. Трещал и скрипел.
Ненавистное ощущение. Ненавистная беспомощность. Когда ты всецело во власти сил, которые не имеешь возможности никак контролировать. Когда тебя кидает и швыряет из стороны в сторону.
Подняв взгляд, Мензер увидел, что девчонка улыбается. Его тревожность вызывала у нее смех. Мензер не мог не отметить, как она привлекательна. Гибкая. Фигуристая. Юная и тренированная.
