Олег Андреев - Вокзал
Он старался .больше нигде не останавливаться, но все же отметил для себя, что в одном из баров не выполнили его приказа и не сняли довольно оригинальные, но сбивающие с толку пассажиров часы. Они были устроены таким образом, что стрелки двигались в обратном направлении. И соответственно четверть и без четверти менялись местами. Не один уже пассажир, основательно подпивший в этом баре, потом опаздывал на поезд благодаря именно этим часам.
Перед входом в кассовые залы было небольшое, но респектабельного вида помещение с помпезной вывеской частной железнодорожной компании «Голдрейлвэй»
Вадима Саперова.
«Расширяется», – подумал Ларин, оглядывая появившиеся недавно на стенде компании «Голдрейлвэй» новые объявления о комфортабельных вагонах бизнес-класса в стиле ретро, а также о всех видах услуг в новом поезде «Лолита». Этот поезд следовал из Москвы в Хельсинки и предназначался для приятного времяпрепровождения в пути состоятельных пассажиров. В нем даже имелся массажный салон с массажистками «без комплексов».
«И что в нем Лариска нашла?» – с горечью подумал Виктор Андреевич о дочери.
В кассовом зале была духота. Огромный поток пассажиров, стремящихся взять билеты, не могли остудить работающие здесь кондиционеры.
«Придется тратиться на более мощные кондишн», – вздохнул Ларин.
«Ну и очереди», – с неудовольствием оглядел он раздраженных от изнурительного ожидания людей.
Из первой же кассы, в которой работала жена заместителя Ларина Лидия Ивановна Брунева, он услышал ее неприятный голос:
– Не надо мне совать свой геройский билет. Я уже сказала, что с такими документами вас должна обслуживать воинская касса.
– По этому документу должны выдавать билет в любой кассе России, – отвечал разгоряченный человек в форме полковника.
Имея льготу на бесплатное и внеочередное приобретение билетов, мужчина с геройским удостоверением все же выстоял огромную очередь. А теперь ему указывали на другую кассу, у которой толпилось не меньшее количество людей.
Если бы кто-то узнал, за что получил этот человек Героя России и какое количество людей при этом спас, его бы, наверное, понесли на руках прямо в вагон поезда. Полковник никогда не пользовался правом брать билет без очереди, даже сейчас, когда в зале ожидания его ждала беременная жена.
– Мужчина, освободите кассу, – категорично. отрезала Брунева. – Послушайте, у вас же есть право взять билет без очереди. Какие проблемы. Идите в воинскую кассу…
– Но вы же знаете, какой крик поднимется, если я попытаюсь пройти без очереди. Кого сейчас интересуют льготные документы? – Полковник все еще надеялся.
– Если вы не можете пользоваться своим правом, то я здесь при чем? – Кассирша уткнулась в свои бумаги. – Отойдите и не мешайте работать!
Брунева была настолько раздражена, что Ларину сразу стало понятно, какое количество спиртного вчера было выпито его заместителем Бруневым. По утреннему настроению Лидии Ивановны всегда можно было узнать о климате в семье Бруневых.
И если накануне муж приходил домой пьяный, то это должна была чувствовать на следующий день вся вокзальная очередь, имеющая несчастье встать к окошку Лидии Ивановны.
Ларин, проследив, как полковник занял очередь в воинской кассе, направился к администратору.
– Валюша, здравствуй! – сказал он энергичной женщине средних лет.
– Доброе утро, Виктор Андреевич. – Администратор оторвалась от своих дел.
– Позвони-ка сейчас в воинскую кассу – пусть там Герою России дадут билет вне очереди.
– Хорошо. Как его фамилия? – сразу набирая номер телефона воинской кассы, спросила администратор.
– Не знаю.
– А вдруг у воинской кассы окажется два Героя? – приостановила она набор номера.
– Да какая разница? Если окажется два – пусть дадут двоим без очереди.
– Хорошо, Виктор Андреевич. Сейчас сделаем.
Ларин с удовлетворением услышал, как из воинской кассы кассир – тучная брюнетка с низким голосом – выкрикнула:
– Кто тут Герой России, подойдите ко мне…
А Ларин уже пытался заглянуть через головы пассажиров в окно № 16. Он мельком увидел юное лицо. Сердце сладко екнуло. Успел рассмотреть, что ОНА улыбалась. Однако уже через секунду очереди в этой и соседних кассах закрыли от него знакомые черты.
«Да что ж они такие очереди создают? – подумал он о кассиршах. – Надо им вставить по первое число».
Собинова видела, что произошло возле касс, и тут же отреагировала: «Если вы еще не разучились читать возле своих телевизоров, обратите внимание на таблички у касс: для некоторых особенно почетных граждан у нас есть льготы – билеты, можно взять без очереди. А молодым можно и подождать, вся жизнь впереди, тоже когда-нибудь станете почетными».
Глава 17
ХОМЕНКО
Хоменко все время держал в поле зрения бегущего по рельсам окровавленного человека в разорванной рубашке. И снова на пути Роману попалась та самая огромная лужа. Теперь было не до забот о чистоте ботинок, и Хоменко попробовал перепрыгнуть через нее, но только поскользнулся и плюхнулся со всего маху в черную жижу.
– О черт! – выругался Роман.
Бегущий человек продолжал удаляться от него по рельсам. Теперь уже не обращая внимания на лужи. Роман сделал последний рывок. Расстояние между ними стремительно сокращалось. Но в какой-то момент окровавленный человек вдруг шмыгнул в сторону, за вагоны. И как в воду канул! Хоменко только развел руками.
– Вот же блин! – Роман присел на корточки отдышаться.
«Ну и за кем это я гнался? – подумал он. – Просто бомж подрался!»
Хоменко несколько раз глубоко вдохнул, восстанавливая дыхание, вытер рукавом пот с лица.
– Тебе что, мужик, плохо? – услышал он мужской голос в стороне.
Старый путеец внимательно вглядывался в милиционера.
– Да хрен его знает, плохо мне сейчас или хорошо, – усмехнулся Хоменко.
– А то смотри, у меня есть чем подлечиться, – предложил «скорую помощь» служащий.
– Это с утра-то? – спросил Хоменко. – Нет, батя, спасибо, я – пас!
– Ну смотри, мое дело предложить. – Старый служащий тут же потерял интерес к Хоменко и развернулся, чтобы уйти.
– Слушай, дед. Ты вон те вагоны видишь? – неожиданно спросил Роман.
– Ну! – Тот посмотрел туда, куда показывал Хоменко.
– Ты не в курсе, что там за дела?
– А тебе они зачем? Ты ведь еще молодой, весь из себя. Да с тобой любая за бесплатно пойдет. Что деньги зря на ветер бросать!
– Ага, значит, известные вагончики.
– Слушай, парень. Ты лучше держись от тех вагонов подальше. И меня в это не впутывай. Спать будем крепче и спокойнее. Я уже тридцать пять лет здесь служу, знаю, что говорю.
И, не попрощавшись, старик развернулся и пошел от Хоменко вдоль путей.
"Электричка до Карголова отправится вот-вот с одиннадцатого пути. С одиннадцатого, повторяю, а не с десятого, как обычно. Со всеми остановками.
Поторопитесь, потому что следующая аж через два часа. Для потенциальных зайцев по секрету скажу: сегодня старший контролер – Иван Захарович Бурыкин, бывший пограничник. У него и мышь не проскользнет без билета".
И снова возле пригородных касс моментально выросла очередь. Бурыкина многие знали в лицо, с аттестацией, данной контролеру дикторшей, были абсолютно согласны – просто Карацупа какой-то.
Будни и рутина. Постоянным потоком в линейное отделение милиции вели мелких воришек, бездокументных граждан – составляли протоколы, рассаживали задержанных по клеткам «обезьянника», кого-то после отпускали. Работы было не много.
В одной из маленьких комнат, где почти впритык друг к другу стояли четыре стола, старший лейтенант Саушкин допрашивал мальчишку-беспризорника. Мальчишка был пойман с поличным полчаса назад, когда воровал в привокзальном магазине батон хлеба и банку дешевой кильки.
– А что ж ты такую дрянь украл? – кивнул старший лейтенант на лежащий на столе батон с килькой, превратившиеся теперь из дешевой еды в вещественное доказательство. – В том магазинчике, где тебя сцапали, и поинтереснее товар был. Уж крал бы тогда сервелат да икру черную.
– Ну конечно, тоже скажете, – серьезно, по-взрослому отвечал мальчик. – Мне себя к хорошей жизни приучать нельзя.
– А к какой же жизни ты себя приучаешь? – усмехнулся Саушкин.
– К обычной, нормальной, – пожал плечами беспризорник.
– Это какая такая нормальная жизнь – воровать, ночевать по грязным углам, не учиться? – Старший лейтенант вошел в роль воспитателя, впрочем, ему действительно был интересен этот замызганный парнишка.
– А чем такая жизнь хуже вашей? – напористо возразил беспризорник.
Саушкин хотел было тут же ответить парню – уверенно и строго, но, к своему удивлению, не нашел что сказать. Он посмотрел на своего коллегу лейтенанта Кокурина, сидящего за столом напротив и составляющего сейчас протокол о потере паспорта у гражданина с испуганным лицом. Кокурин тоже оторвался от своих бумаг и с интересом оглядел беспризорника.
