Сергей Разбоев - Воспитанник Шао.Том 2.Книга судьбы
Несколько, почти одновременных щелчков из пистолетов: четыре фигуры скорбно поникли на ковровой дорожке.
По лестнице монахи быстро вбежали на верхний этаж, на крышу. Дома в старой части города стояли кварталами впритык друг к другу, местами имея общую крышу или метр-два расстояния между зданиями. Им ничего не стоило целый квартал пробежать по крышам и спуститься на грешную, но достаточно устойчивую для неугомонных ног, землю. В двух такси они быстро исчезли из опасного города.
— Дальше только в Бразилию, — в каком-то недалеком захолустье сидя на скамейке у бензоколонки решил Хан Хуа. — Только туда из этой страны удобнее перебираться. И Бразилия более удобна в смысле безопасности.
Нам надо сначала в Энкарнасьон. Оттуда через Посадас сможем быстро и без приключений добраться в Санта-Розу. Там есть наши люди. А эти ребятки из наци пусть теребят свои чубы в поисках собственных недочетов. Что-то подсказывает мне, что Русу удобнее пересидеть в Сан-Паулу.
Монах острым взглядом высматривал подходящую машину для продолжения передвижения. Но ее быстрее нашел Син. Он показал на гараж, где стоял американский джип.
Через пять минут они купили его. И немедленно покатили в направлении к границе с Аргентиной. Хан Хуа продолжал думать о выборе пути, все сомневаясь в том, туда ли он решил окончательно ехать. Но после новых размышлений приходил к выводу, что иного пути для Руса, как в Бразилию, быть не может.
Глава третья
Прекрасно растянувшаяся на многие мили панорама великолепного Рио сказочно очаровывала воображение, привлекала милыми красками безмятежного библейского рая. Сверкающими квадратами слепящий белизны высятся у теплого океана дорогие и супердорогие отели, пансионаты, дворцы и казино. Все так завораживающе чудно и поразительно. Бархатная желтизна песка бесконечных пляжей, кристально-голубая вода ласкового моря. Часть заоблачного Эдема, случайно оказавшаяся на земле вот в этом, вроде бы ничейном, месте, и над всем этим — с любовью Христос-спаситель с распростертыми, в могуществе своем над миром, руками, с необозримых высот обнимающий покорную паству. Сказка рая — да и только.
Кто не был в Рио, тот не поймет, чем притягателен этот город для богатых. Здесь, касаясь нежного песка, забываешь проблемы и конфликты.
Невозможно представить, что где-то могут происходить несчастия. Что горе так же привычно соседствует рядом с человеком, как и этот по домашнему близкий песок, на котором сидишь и который не ощущаешь только потому, что безмятежно отдыхаешь и ни о чем постороннем не думаешь.
Рио, Рио… — город воспетый высоко и нежно любящими его. Паруса, подвластные зовущему ветру, манящие за туманную даль лазурного горизонта. Сердце отчаянно рвется и ликует, кто только не был очарован этим поэтическим местом Вселенной. Имеющий деньги-никогда не проедет мимо красавца Рио. Отсюда он увезет домой радость, оптимизм, уважение к миру и спокойствию.
Так и дочь мадам Вонг, имя которой пока еще не значится в полицейских досье и церковных книгах, по-ребячьи сумасбродно тащилась от умиротворенной идиллии города влюбленных и мечтателей. Вся ее взращенная злоба, высокомерие к людям, чувство высокорожденной пропадало, когда она опьяненно вдыхала огненную страсть бесшабашного города-курорта. Она становилась добрее, терпимее. И несмотря на то, что материнское рычанье и истерика по поводу и без повода генетически завязли в ней, как заноза в самом больном месте, красоты и общественная доброта города меняли ее положительно. Подчиненные и прислуга гораздо реже слыхали срывающиеся с ее уст резкие, хамские словечки и матерщинные приказания. И это при всем том, что она много ездила по странам и континентам. Но здесь бывать еще не случалось. И вот волею прихоти, проказницы-судьбы оказалась в райском месте Южной Америки. И сразу навсегда и беззаветно полюбила этот чудо-город, чудо-сказку для принцев и принцесс.
Здесь она не смогла вспомнить, что, ее в конце концов принесло сюда. Только на третий или четвертый день ей, уставшей, но шумно переживающей от впечатлений, осмелились напомнить о сути пребывания в этом прекрасном городе. Дочь долго лежала на балконе, уставив блаженно хитрые глазки в манящие дали голубого горизонта. Она даже сначала не поняла, чего от нее хотят и почему ее об этом спрашивают. Но сознание медленно приводило память на рабочий лад. Недовольно глянув на служанку, она все же без злобы проговорила:
— Что ты думаешь, я уже совсем закомплексовалась в рулетке и забыла, зачем приехала? Время меня не торопит. — Дочь игриво помахала пальчиком на служанку. — Но мы сегодня же вечером вызовем наших охранников и они доложат нам все, что узнали за эти дни. А ты лучше подумай, чем нам заняться сегодня. Просмотри рекламные проспекты, выбери что-нибудь поновей, поэкзотичнее. Дочь снова надолго уставилась с тахты, на которой бесстыдно возлежала обнаженной, в прозрачные дали неизвестности. Неожиданно встрепенулась, внимательно всмотрелась в служанку, оценивая ее внешность.
— Слушай, псина, может ты тоже положила глаз на моего монаха?
Попробуй только. Я тебя сразу сдам в дом терпимости, сука. Ясно?
Руки еще совсем молодой девушки задрожали, и она робко запротестовала:
— Как можно, госпожа, я ведь его еще в глаза не видела.
Дочери было скучно. Она притворно прищурилась. — Я его тоже еще не видала. А вас я знаю, шкур таких. Попробуй только когда-нибудь подмигнуть ему.
— Вы что, госпожа, разве я смею. Я еще вообще не собираюсь думать о мужчинах, — растерянно лепетала служанка.
Говори, говори. Это ты моей мамаше можешь зубы заговаривать. Она добрая старуха. А мне!.. — дочь резко вскочила. — А ну раздевайся. Оценим твою фигуру.
Девушка пристыженно замерла. Она и смертельно боялась госпожу, и еще стыдилась чисто по-девичьи своей наготы.
— А-а, вот такая ты можешь многим голову заморочить. Самцы скромных любят. Ну и кобыла. Не стой, раздевайся, а то отхлещу по лицу, как базарную бабу. Не заставляй меня повторять приказания.
Бритвой рожу попорчу, ясно.
Служанка несмело скинула с себя халат, потупя взор на пол.
— Ну и стерва. Еще жеманишься. Фигура у тебя так себе. Грудь низкая, отвисшая. Одевайся. Но — хитрая. К фотографам бегаешь?
— Вы что, госпожа.
— А откуда у тебя такие манеры фотомодели, мимика. Сама детская невинность.
— Не знаю. Не должна же я развязной быть. Вы меня прогоните тогда.
— Правильно. Молодец. Я как-то и не подумала. Ну ладно, не обижайся. Это я чего-то от безделья психанула. Знаешь, мы бабы все завистливые и самодурки. Когда найдешь себе ухажера, я тебе денег дам и на свадьбу, и на приданое. Ступай. Просмотри журналы.
Служанка накинув халат быстро упорхнула из комнаты.
Дочь подошла к краю лоджии. Теплый ласковый ветерок развевал ее вьющиеся локоны волос. Она блаженствовала и настойчиво думала свое.
Только глаза бесстыже смеялись. Не опасаясь никого, победно процедила сквозь зубы: "Я ей сделаю фигуру. Отдам матери. Пусть старушатся вместе".
Подошла к телефону, набрала номер комнаты своего врача.
— Слушай Цой, зайди ко мне и заодно принеси гормональные препараты для роста грудей и вообще для полноты.
Было еще три часа по полудни. Пора было готовиться к вечернему рандеву, но мысли настойчиво возвращали ее к прошедшему эпизоду.
— Почему я такая злая? Хорошая служанка. Что она мне плохого сделала? А я, как мамаша. Пока не отойду со своей черной завистью, не успокоюсь. Моя красота не чета ей. Какая она конкурентка? Просто еще ребенком держится. Все юное проходит. Жизненные тяготы делают лица злыми, постными, отвратительными. Хотя, — дочь вспомнила свою мать, — ей скоро шестьдесят, а привлекательности у нее на десяток молодых особ. И злая, и красивая. Это, наверное, от одиночества. Дичает. Никто из нее не пил кровь по-настоящему, кроме меня. Ну, ладно, что это я, пора готовиться к вечерним развлечениям.
Дочь сняла трубку телефона, вызвала массажистку-косметолога.
Глава четвертая
ПЕРВОЕ ПИСЬМО ПОЛКОВНИКА ЧАНА
Генерал удивленно посмотрел на неожиданно резко появившегося в дверях полковника Линя. Тот быстрыми короткими шажками пересек расстояние от двери до стола и со свойственной ему скромной таинственностью и чуть заметным субординационным поклоном головы подал шефу небольшой конверт. Он уже был распечатан.
— От полковника Чана из далекой Бразилии, — с каким-то шутовским подтекстом доложил офицер.
Генерал косо и подозрительно посмотрел на подчиненного, на конверт.
— А почему оно?.. Вы что, читали?
— На внешнем конверте стоял адрес моего племянника. Но, внимательно изучив его, понял, что оно может быть адресовано только вам. Чего-то опасается наш друг, раз так серьезно перестраховывается.
