Джеймс Кэрол - Хищница
Кларк покачал головой.
– Нет, было не так. После суицида Линды весь город смотрел за детьми. Если бы он стал их бить, детей бы забрали.
– Но?
– Задним умом все мы умные. Синяков у детей не было, но все знали, что что-то в их доме происходит не то. Но сделать ничего было нельзя. Из службы опеки приходили, но поскольку у отца было законное право жить с детьми, они ничего не нашли. Кто знает, может, если бы они вгляделись получше, то сейчас Лестер и Мелани Рид были бы живы.
– Получается, Юджин воспитывает детей, и вдруг однажды Нельсон берет и убивает Ридов. А есть хотя бы маленькая вероятность, что полиция ошибочно арестовала Нельсона и убийца не он? – спросила Мендоза, не спуская при этом глаз с Уинтера.
– Нет. На орудии убийства остались множественные отпечатки, и были свидетели, видевшие его на месте преступления. Плюс тот факт, что он не смог вынести угрызений совести и покончил с собой, тоже о многом говорит. Это точно он.
– Он повесился в том же самом сарае, что и мать?
– На той же балке.
– А как поживает Юджин?
– Нельсон его убил.
– До убийства Ридов или после?
Кларк испытующе посмотрел на Мендозу, и она объяснила:
– Я лишь пытаюсь восстановить последовательность событий.
– Нет возможности сказать точно. Тело Юджина так и не нашли, вскрытия не было. А Нельсон умер недопрошенным. И предваряя ваши вопросы – Юджин мертв.
– Как вы можете быть в этом уверены?
– Потому что все его вещи дома, включая паспорт. Его машина в гараже. Разве может человек, желающий исчезнуть, вот так вот уйти?
– Вообще-то да, – сказал Уинтер. – Если бы я планировал исчезнуть с лица земли, я бы сделал именно так. Я бы не стал с собой брать ничего, что связывает меня с прошлой жизнью. Я бы начал все заново.
– Да, я понимаю, – сказал Кларк, всматриваясь в лицо Уинтера, – но все равно я готов поклясться, что Юджин Прайс мертв.
16
Уинтер аккуратно сложил лист бумаги вчетверо и предусмотрительно убрал его во внутренний карман куртки, чтобы не потерять. На этом листке Кларк написал свой телефон и инструкции, как добраться до дома Прайсов. Солнце пекло. День был похож на летний, но это была иллюзия. Деревья, стоящие вдоль улицы, пожелтели, а на тротуаре уже лежали опавшие огненно-красные листья. Дул холодный ветер. Уинтер зажег сигарету и прищурился.
– Хотела бы сейчас быть в Вегасе?
Мендоза не ответила. Встав спиной к солнцу, она надела солнечные очки и поправила хвост.
– О чем думаешь? – спросил Уинтер.
– Как думаешь, сколько тройных убийств довелось расследовать Берчу на своем веку?
– Тело Юджина Прайса не нашли, так что не факт, что оно тройное.
– Ну ладно, двойных.
– Думаю, максимум одно-два.
– А я думаю, что еще меньше. Значит, мы сходимся во мнении, что ему это дело оказалось не по плечу?
– Абсолютно верно.
– Значит, убийство Юджина Прайса не было расследовано как надо. Это было нереально. Все занимались Ридами как непосредственными жертвами. А Юджин Прайс шел в нагрузку.
Уинтер докурил, затушил окурок об асфальт и выкинул его в урну.
– Что мы имеем? Нельсон взбунтовался и убил Ридов. Или до, или после этого он убил собственного отца и умудрился так хорошо спрятать тело, что даже через шесть лет его до сих пор не нашли. Это официальная версия, которую приняли люди, потому что это самое простое объяснение событиям. Значит, первый вопрос: мертв Юджин или жив?
– Если он жив, то он просто ас маскировки.
– А если он мертв, значит, Нельсон в тот день работал не покладая рук.
Мендоза кивнула.
– Вопрос: виновен ли Нельсон Прайс в убийстве Ридов?
– Пока все говорит против него, – ответила Мендоза. – Я могла бы понять, что полицейские пустили на самотек дело Юджина Прайса, но в случае с Ридами это маловероятно. Все же были и отпечатки, и свидетели. На мой взгляд, здесь все ясно.
– Тогда вернемся к женщине, убившей Омара. Почему она следила за мной? Почему она направила меня на убийство Ридов? Я не могу понять. Какая ей во всем этом выгода? Я ее никогда не видел и понятия не имею, кто она такая.
– Ты в этом уверен?
Уинтер закрыл глаза и снова представил себя в кафе. Вспомнил, как блондинка сидела за своим столом, как он смотрел на ее отражение в зеркале, как она сидела за его столом.
– Нет, я никогда ее не видел. Абсолютно в этом уверен.
– Может, она как-то связана с твоими расследованиями? – предположила Мендоза. – Может, это подружка или жена какого-нибудь маньяка, которого ты засадил? Логично предположить, что врагов у тебя за годы работы появилось предостаточно.
– Безусловно, но кто-то, кто имел бы отношение к убийству Ридов?.. – Уинтер покачал головой.
У Мендозы зазвонил мобильный. Посмотрев на экран, она нахмурилась.
– Это лейтенант Джонс, – сказала она, готовясь ответить на вызов.
– Пусть поручит кому-нибудь проверить Амелию Прайс. Пусть прозвонят местные больницы и узнают, в какой из них она работает.
– Я же не могу собственному боссу задачи ставить.
– Почему нет?
– Потому что он мой босс.
– И что?
Мендоза хотела было продолжить спор, но передумала. Вместо этого она со вздохом ответила на звонок. Уинтер сел на бордюр, повернув лицо к солнцу, и погрузился в интенсивный мыслительный процесс. С закрытыми глазами он снова и снова проигрывал в голове сцену убийства Омара от лица всех персонажей: сначала – от себя, потом – от повара и наконец – от лица блондинки. И все равно ясной картины не складывалось: он вошел, заказал завтрак, сел. Женщина подошла, они обменялись парой слов, она зарезала Омара и ушла.
Если она хотела привлечь его внимание, у нее это получилось. Но зачем ей это было нужно? К этому вопросу он возвращался снова и снова. Она ведь затратила очень много усилий, а без веской причины этого делать не будешь.
Мендоза сухо попрощалась, и Уинтер открыл глаза.
– Лейтенант поищет Амелию Прайс?
– Нет. Убийство произошло на территории другого участка, так что это не его проблема. Мы должны работать вместе с Дэррилом Хитчином. Он прислал его прямой номер, – сказала она, прочитав только что пришедшее смс.
С Хитчином она говорила дольше, чем с Джонсом. Ровно столько, чтобы сказать, что работа здесь только началась. Хитчин, в свою очередь, сказал, что и в Нью-Йорке особых новостей по убийству нет. Положив трубку, Мендоза спрятала телефон в карман.
– Они проверят Амелию Прайс, – сказала она, прикусив губу. – А нам надо попасть к судмедэкспертам.
– Я уже обо всем договорился. В два мы встречаемся с человеком, который делал вскрытие Ридов.
Уинтер проигнорировал недоуменный взгляд Мендозы и добавил:
– У нас еще много времени, значит, успеем еще что-то узнать про Мелани и Лестера. Кларк сказал, что семье Лестера принадлежит универмаг. Предлагаю начать оттуда.
17
Универмаг располагался на улице Мейн, через пару домов от кафе. Краска на стенах тоже местами облупилась, но окна были чистые. Уинтер и Мендоза вошли внутрь, и над дверью мягко зазвенели колокольчики.
За кассой сидела девушка чуть старше двадцати, очень похожая на Лестера Рида. Уинтер видел его фотографию лишь однажды – на первой полосе хартвудской «Газеты», но сходство было очевидно – у девушки были такие же большие глаза и светлые волосы. Скорее всего, это была его младшая сестра. Одета она была очень просто – в светлые джинсы и свободную джинсовую рубашку. Желание украсить себя было ей явно не свойственно: она не пользовалась косметикой и не носила украшений. На ней не было ни браслета, ни цепочки на шее, ни кольца, ни даже часов.
Мендоза показала свой жетон, и девушка встревоженно улыбнулась. Один из передних зубов у нее рос неровно, но этот изъян лишь подчеркивал ее красоту. Посмотрев на Мендозу, она перевела взгляд на Уинтера.
– Чем я могу помочь?
– Вы сестра Лестера Рида? – спросил ее Уинтер.
Девушка кивнула.
– Как вас зовут?
– Хейли. Простите, я не понимаю, чем вызваны ваши вопросы.
– Где ваши родители? Мы хотели бы с ними пообщаться.
– Они в отпуске. Я присматриваю за магазином, пока их нет. Я чем-то могу помочь?
– Мы хотели бы задать пару вопросов о Лестере, – сказала Мендоза, выступив вперед.
– А почему о Лестере?
– Он может быть связан с расследованием преступления, которое мы проводим.
– Простите, но здесь какая-то ошибка. Лестер мертв, как и его жена. Их убили.
Последнее предложение далось ей непросто, она произнесла его почти шепотом. Даже спустя шесть лет боль так и не оставила ее.
– Мы знаем.
– Но какое он может иметь отношение к сегодняшнему дню? Я не понимаю. Как его имя могло всплыть?
– Поскольку расследование еще не закончено, я не могу ответить на эти вопросы.
– А вам обязательно сейчас нужно задать вопросы?
– Нам очень нужно поговорить, да.
– Шесть лет назад я давала показания и рассказала полиции все, что мне было известно. Не знаю, чем еще я могу помочь.
