Джеймс Стюарт - Шайка воров с Уолл-стрит
Талантливые редакторы первой полосы – Джейн Берентсон, Дэн Келли, Джон Бречер, Джон Басси, Джейн Мейер, Пол Мартин, Генри Майерс, Дэвид Сэнфорд, Тим Смит и Чак Стивенс – вынесли основную тяжесть моих недосмотров и упущений. Вместе с Кристиной Маколи они реагировали на них напряженной работой и хорошим настроением. Я также в долгу перед начальством и репортерами информационного бюро за их терпение и понимание.
Элис Мейхью из издательства Simon & Schuster была превосходным редактором на всех стадиях этого проекта. Ее коллега Джордж Ходжмен выполнил свою часть редакторской работы столь же безукоризненно. Simon & Schuster оказало нам колоссальную поддержку; я особенно благодарен Ричарду Снайдеру, Чарльзу Хейворду, Джеку Маккеону, Эрику Реймену, Майклу Кейну и изыскателю фотоматериалов Винсенту Вирге.
Мой агент Аманда Эрбен проявляла воодушевление и усердие с самого начала проекта. Кроме того, я должен поблагодарить Джони Эванс, которая подталкивала меня к написанию этой книги, когда работала в Simon & Schuster.
Пожалуй, никто не относился ко мне в процессе журналистской работы и написания этой книги столь терпеливо и доброжелательно, как моя семья и друзья – люди, которые мне наиболее близки и дороги. Надеюсь, что с годами мне удастся отплатить им тем же и что эта книга так или иначе вознаградит их за мою временами непростительную погруженность в работу.
Прежде всего, конечно, я благодарен моим родителям. Они преподали мне моральные уроки этой книги задолго до того, как я узнал что-либо о богатстве и власти денег Уолл-стрит.
Фотографии
1. На пике своей карьеры арбитражер Айвен Боски обладал покупательной мощью в 3 млрд. долларов, которой было достаточно, чтобы повергнуть в ужас почти любую корпорацию одним телефонным звонком. «Жадность – это хорошо», – сказал он в 1986 году выпускникам Калифорнийского университета, сформулировав лозунг десятилетия.
2. Сидя за Х-образным торговым столом в Беверли-Хиллз, Майкл Милкен правил империей бросовых облигаций, которая в конце 1985 года хвастливо сообщила о новых эмиссиях на 125 млрд. долларов, что означало почти девятикратный прирост всего за десять лет. Он был самым могущественным человеком в американском финансовом мире – и одним из богатейших, заработав в одном только 1986 году 550 млн. долларов. «Мы нападем на General Motors, Ford и IBM, – сказал он одному из коллег, – и заставим их дрожать от страха».
3. 200-акровое поместье Боски в округе Уэстчестер включало в себя особняк в георгианском стиле, крытый теннисный корт с надувным куполом и примыкающие корты для игры в сквош. Ковровое покрытие было украшено рельефной монограммой IFB – инициалами владельца. Позднее Боски подал заявку на переделку особняка в копию Монтичелло, дома Томаса Джефферсона.
4. Мало кто знал настоящего Боски; этой привилегии не было даже у его жены Симы. Он сказал одному из своих служащих, что мечтает стать «современным Ротшильдом». Но, помимо того, он вел множество тайных жизней. В одной из конфиденциальных бесед он сообщил, что был агентом ЦРУ в Иране. Его постоянным спутником был таинственный иранец Хушанг Уэкили, годовой оклад которого равнялся 1 млн. долларов, и никто, кроме Боски, не знал, чем тот занимается. Боски неизменно сопровождали вооруженные телохранители. «В этом бизнесе необходима безопасность», – сказал он одному из своих гостей.
5. На конференции по задолженности стран Латинской Америки в Тихуане, Мексика, Милкен выступал на фоне собственного огромного фотопортрета. Его называли «гением» и «королем», человеком, который может решить любую проблему, будь то кризис задолженности стран «третьего мира», кризис в индустрии сбережений и ссуд или проблема платежного баланса.
6. Мартин Сигел был «золотым мальчиком» Kidder, Peabody & Co., одним из ведущих инвестиционных банкиров страны, символом новой эры на Уолл-стрит. Он был человеком, который имел все, но считал, что этого всего ему мало. Именно в то время, когда пресса расхваливала его на все лады – так, «Бизнес уик» назвал его «сердцебиением Греты Гарбо», – он стал жить двойной жизнью, атрибутами которой были тайные встречи и портфели с деньгами.
7. Хоть имя Денниса Ливайна в «Обозрении» фирмы Lehman Brothers за 1983 год и не упоминалось, там была эта фотография, на которой он (третий справа) снят вместе с коллегами из отдела слияний и поглощений. Позднее этот снимок был использован следователями наряду с другими для установления личности таинственного «мистера Даймонда», клиента Bank Leu на Багамах. Служащие банка указали на Ливайна.
8. Став главным управляющим Drexel, Фредерик Джозеф клятвенно пообещал сделать из фирмы конкурента Salomon Brothers и Goldman, Sachs. Поставленная им цель казалась неосуществимой, но он ее добился. Однако до тех пор, пока не стало слишком поздно, он не мог поверить, что Милкен – человек, благодаря которому это произошло, – уничтожит все, что создал.
9. Председатель совета директоров Kidder, Peabody Ральф Денунцио рискнул будущим фирмы, сделав ставку на Сигела, и его риск оправдал себя с лихвой. Узнав же, что по крайней мере часть успеха Сигела объясняется использованием внутренней информации из Goldman, Sachs, он произнес всего три слова: «Смотри, не прогадай».
10. Сторонник жесткой линии, Манхэттенский федеральный окружной прокурор Рудольф Джулиани (слева) вдохнул в свое ведомство новую жизнь. Когда КЦББ заявила о своем решении ускорить производство по делу Милкена без согласия на то окружной прокуратуры, он пригрозил, что добьется прекращения дела. Однако именно он стоял во главе наиболее эффективной серии правоприменительных акций на Уолл-стрит со времен принятия законов о ценных бумагах. Одним из его главных заместителей стал Брюс Бэрд (справа).
11. Помощник федерального прокурора Чарльз Карберри, начальник отдела мошенничеств с ценными бумагами, добился заключения сделок о признании вины с Деннисом Ливайном и Айвеном Боски. Один из наиболее авторитетных и располагающих к себе сотрудников в прокуратуре, он ушел в отставку после того, как проведенные по его инициативе аресты трех крупнейших арбитражеров привели в итоге к отказу от предъявленных им обвинений.
12. Никто не работал дольше и напряженнее ради того, чтобы преступники с Уолл-стрит попали в руки правосудия, чем Гэри Линч, начальник управления по надзору за законностью Комиссии по ценным бумагам и биржам. Он был настолько деморализован критикой в прессе заключенных с Боски мирового соглашения (одним из условий которого была выплата последним 100 млн. долларов) и сделки о признании вины, что едва не ушел в отставку. Но он сплотил своих служащих, воодушевив их на продолжение борьбы. «Мы занимаемся тем, что, возможно, станет важнейшим делом нашей жизни», – сказал он.
13. Несмотря на то что Милкен всегда сторонился репортеров, ему становилось все труднее избегать фотографов и телеоператоров после того, как стало известно, что он находится под следствием. По правую руку от Милкена – глава Ingersoll Publications Ральф Ингерсолл, один из основных его клиентов и рьяных поборников его невиновности. Ингерсолл, выбранный имиджмейкерами Милкена на роль оппонента Джулиани в телепередаче «Ночные комментарии» на канале Эй-би-си, полностью провалил возложенную на него миссию, не к месту употребляя сочиненные ими пропагандистские тезисы.
14. Лайза Энн Джонс убежала из дома и разбогатела, работая на Милкена в Беверли-Хиллз, но ее чрезмерная преданность своему благосостоянию вышла ей боком. После дачи на допросах ложных показаний, призванных выгородить Милкена, она была предана суду по обвинению в лжесвидетельстве. Она стала первой из служащих Drexel, осужденных на волне инсайдерского скандала, и первой начала отбывать тюремное заключение.
15. Лучшим другом Боски на Уолл-стрит был Джон Малхирн. Узнав, что Боски дал уличающие его показания, Малхирн, страдавший маниакально-депрессивным психозом, погрузил в свой автомобиль небольшой оружейный арсенал и поехал убивать Боски. Один из немногих предполагаемых участников преступного сговора, чье дело было доведено до суда, он был осужден, но оправдан по апелляции.
16. Поток критики в прессе и на телевидении в результате объявления о заключенной с Боски сделке о признании вины сразу же сделал Боски национальным символом алчности. Делая в апреле 1987 года заявление о признании вины, он выглядел исхудалым и изможденным. Он надеялся избежать репортеров, незаметно покинув здание федерального суда через боковую дверь, но съемочные группы следили за всеми входами и выходами. Когда он вышел наружу, они бросились к нему и, дабы сэкономить время, стали перелезать через припаркованные автомобили.
