Евгений Сивков - Классика российского налогового консалтинга: Аудитор. Консультант. Советник. Аудитор (возвращение)
Китаец как человек, привыкший к железной дисциплине, подчиняясь чётко и властно отданному приказу, начал суетливо расстегивать пуговицы на рубашке.
– Мистер Ху, Зенон шутит! Он у нас известный затейник! Однажды на спор так загипнотизировал при мне одну свою знакомую, матёрую даму, учительницу французского языка, что она такой стриптиз попыталась изобразить! Едва успел остановить, когда она до бюстгальтера добралась.
– Какие такие ху-ху? Попрошу вас, господа, воздержаться от использования ненормативной лексики. К потоку энергии сверхзнания требую относиться уважительно! – пробасил колдун и отхлебнул какую-то мутную субстанцию из бутыли, которая словно из ниоткуда возникла в его руке. – Никакого стриптиза! Просто раздевайтесь. Догола.
– Нет, дружище, раздеваться никто перед тобой сегодня не собирается, – решительно ответил Стас. – Я твои фокусы знаю. Помнишь, как ты Марию Андреевну заставлял раздеваться? И чем дело кончилось?
Пару лет назад Зенон по наводке Савельева проводил экстрасенс-тестирование персонала на крупном предприятии. Он обратил внимание на скромную кассиршу, которая много лет незаметно сидела за решёткой кассы, выдавая сотрудникам зарплату. Колдуна поразила исключительная память этой женщины, знающей имена практически всех работников предприятия. Тестирование показало, что именно она лучше всех может исполнить роль финансового директора. Зенон имел склонность к театральным эффектам. Он старался обескуражить своих клиентов самыми неожиданными требованиями. Вот и на этот раз колдун, беседуя с кассиршей, внезапно прервал разговор и решительно потребовал, чтобы та разделась догола. Дескать, одежда мешает потоку космических энергий. Дама, прекрасно понимая, что от результата тестирования зависит её дальнейшая судьба, всё же не поддалась на провокацию и решительно отказала Зенону. Тот пожал плечами и сказал, что в таком случае не отвечает за результаты сеанса. Профессионализм не позволил колдуну наказать непокорную. Заказчику было доложено, что скромная кассирша действительно обладает исключительными способностями. Сегодня Мария Андреевна превратилась в самую настоящую олигархиню, которая с лёгкостью необыкновенной скупала и перепродавала предприятия, банки и целые корпорации.
– Ладно, не хотите – не надо. Но в этом случае я не ручаюсь за последствия, – изрёк свою любимую отмазку колдун. – Если вы такие стеснительные – можете снять только пиджаки и рубашки. Штаны можно оставить, но смотрите, как бы чего не вышло.
Он лукаво подмигнул Стасу Тот понял, что Зенон может устроить какую-нибудь каверзу. Просто так, из озорства.
– А теперь выкладывайте, что привело в столь поздний час таких уважаемых людей в дом простого русского колдуна?
– Судя по тому, что ты заставляешь вытворять «уважаемых людей в столь поздний час», – пробормотал Стас, снимая пиджак, – ты не простой русский колдун, а прожжённый сексо-тантро-мегаломаньяк!
– Можно повторить, и желательно помедленней, я постараюсь запомнить это необычное русское выражение, – попросил китаец, который уже успел разоблачиться и, как ни в чём не бывало, сидел и аккуратно строчил что-то в небольшой изящный блокнотик.
Стас и Пибоди наконец-то освободились от джентльменского прикида и, оставив на себе только брюки и туфли, тоже уселись за стол.
– Повторяю вопрос. Что привело вас в мой дом? – пророкотал Зенон, усаживаясь на стул во главе стола.
– О, колдун, великий и ужасный! Дружище Зенон! Мы всего-навсего хотим узнать от тебя будущее России. Несмотря на то, что я – русский, Джек – британец, мистер Ху из Китая, нас интересует один и тот же вопрос. Скажи, что будет с моей страной, и что нам с этим знанием потом делать?
Пибоди и китаец дружно закивали, соглашаясь с содержанием темпераментной речи Савельева.
– Ещё один момент. Перед тем, как ты нас вгонишь водкой в какую-нибудь сансаро-нирвану и мы утратим контроль над своими действиями, давай договоримся на берегу. Мы прекрасно отдаём себе отчёт, что любая открыто обсуждаемая информация может быть элементарно «слита». Поэтому всё, что здесь и сейчас будет происходить – строго между нами. Идёт? Заключаем колдунско-джентльменское соглашение о неразглашении?
Пибоди и китаец опять синхронно закивали. Два кивающих мужика чем-то напомнили Стасу пару фарфоровых болванчиков китайского производства, располагавшихся на комоде его бабушки в окружении стада слоников-на-счастье, тоже изготовленных тогда ещё дружественным китайским пролетариатом в эпоху то ли большого скачка, то ли великого похода. Савельев смутно представлял себе новейшую историю Китая.
– Обрадую вас, други мои, – важно изрёк Зенон. – Вы получите ответы на все ваши вопросы. Но при одном условии: вы должны пообещать, что всё будете делать в точности, как я скажу!
– Мы с коллегами принимаем твои условия! – ответствовал Стас, мельком взглянув на «болванчиков». – Но искренне надеемся, что ты не станешь откусывать головы петухам, крысам и прочей живности, не станешь запивать принесённый нами благородный напиток коктейлями из жабьей мочи, сусличьей желчи и околоплодной жидкости свежеощенившейся трёхцветной суки.
На следующее утро Стас проснулся от ощущения встающих дыбом волос. Но причёска шевелилась не сама по себе, а в результате воздействия на неё внешней силы. Чья-то рука осторожно ерошила спутанные волосы на голове Стаса. Он разлепил глаза и увидел склонившееся над ним лицо Маши.
Савельев попытался приподняться, но попытка эта оказалась неудачной. Его руки и ноги оказались крепко связанными. Скосив глаза, наш герой сумел разглядеть какие-то странные узоры, нарисованные на его груди: волнистые линии, ромбы, треугольники и прочая геометрическая живопись. «Интересно, чем это оттирать придётся», – пронеслось в голове Стаса.
– Станислав Николаевич, с вами всё в порядке? Что тут у вас случилось? Зенона дома нет, дверь нараспашку, по улицам полиция носится.
– Развяжи! – прошипел Стас.
Голова его буквально раскалывалась, а то обстоятельство, что его, абсолютно голого, высвободит из крепких пут молодая симпатичная девица, настроения Савельеву не улучшало.
Маша исполнила просьбу страдальца. Её нежные пальчики оказались на удивление сильными, она буквально за полминуты развязала тугие узлы на руках Стаса и деликатно удалилась, предоставив ему возможность самостоятельно освободить свои нижние конечности.
Стас рывком сел на постели и провёл осмотр места происшествия. В двух метрах от кровати, на которой по чьей-то воле он расположился на ночлег, он обнаружил тело Джека Пибоди. Тот спал в кресле напротив телевизора. Одет он был по-прежнему только в брюки, но одна штанина почему-то отсутствовала, являя миру тощую волосатую ногу гордого британца. Вокруг утомлённого джентльмена аккуратно выстроились пустые бутылки. Стас попытался их сосчитать, но, дойдя до двенадцати, сбился.
Мистер Ху сидел в соседнем кресле, его брюки тоже были лишены одной штанины. Колдун не удержался от шалости. Нежелание выполнить его просьбу было наказано, джентльменам предстояло посещение магазина, поскольку варварски оборванные штанины исключали возможность дальнейшей эксплуатации их недешёвых костюмов.
В зубах мистер Ху сжимал довольно большой лист бумаги. Стас присмотрелся и увидел, что на листке были написаны три буквы: РРВ. За окном раздавались звуки полицейской сирены.
Хлопнула дверь, Савельев обернулся на звук. Абсолютно свежий, бодрый, в костюме и при галстуке, в комнату входил Зенон!
– Так, дружище, я всегда знал, что здоровье у тебя отменное. Эти гаврики ещё часик-другой пробудут в отключке, а ты уже готов к труду на оборону! Ладно, я пошёл с полицейскими разбираться, а их пусть Маша в чувство приведёт. Слабаки!
Китаец нервно заржал во сне.
– Сам-то хоть срам прикрой, нечего девушку смущать!
Стас швырнул в колдуна подушкой, но тот ловко увернулся и выскользнул из комнаты.
Через полчаса все члены интернационального триумвирата сидели на кухне и пили чай. Совместными усилиями Стас и его друзья пытались реконструировать события прошедшей ночи, но получалось у них это слабо.
Мистер Ху вспомнил, что он вёл беседу с его уважаемым предком, товарищем Ли Лисанем, одним из основателей китайской компартии. Они, кажется, обсуждали тактику ведения партизанской войны на оккупированных японскими войсками территориях.
Пибоди рассказал, что ему явился дух свирепого викинга Харальда Хардрады. Британец пытался отговорить воинственного короля от безумной идеи прогуляться по мосту Стэнфорд-Бридж. Чем разговор закончился, Джек вспомнить не мог, но утверждал, что дискуссия велась на старо-норвежском языке, которого он, разумеется, никогда не изучал.
Стас тоже ничего толком вспомнить не мог. В его сознании мелькали обрывки каких-то фраз, поговорок, которыми любил пересыпать свою речь его покойный дед. Перед глазами стояла странная картина: мистер Ху, раскачивающийся на люстре и распевающий монотонные заклинания; Джек Пибоди, сидящий на корточках и тупо глядящий в горлышко полупустой бутылки…
