Рекс Миллер - Мороженщик
Зазвенел телефон, прервав размышления Дианы о жаре и разглагольствования Бонни об окружающей среде.
— Извини, Бон, — она подняла трубку, — алло?
— Моя принцесса?
— Привет, — сказала она, сразу смягчаясь.
— Что делаешь?
— Плавлюсь. — Она вздохнула.
— Я рад, что так действую на тебя, — прошептал он в микрофон бархатным голосом за несколько миль от Бакхеда.
— Да, ты действуешь на меня именно так. — Она улыбнулась и поправила сережку. — Ты тоже поджариваешься?
— Это и есть телефонный секс?
— Может быть, — последовал нежный ответ, — я думала о тебе.
— Мы можем поговорить?
— Не сейчас, — ответила она, понижая голос.
— О-о, — простонал он на другом конце провода, но не допустил, чтобы в голосе прозвучала досада и разочарование. По-прежнему мягко, он спросил: — У тебя Бонни?
— Да, мы пьем чай со льдом. Хочешь приехать? — поддразнивала она.
— Послушай, принцесса Ди, — ей было приятно, что он так ее называет, — ты ведь моя принцесса?
— Тебе лучше знать.
— Так вот, принцесса, помнишь, в песне поется: «Однажды твой Принц придет».
— Ты — мой очаровательный Принц, — шепнула она.
«Какая пошлость», подумал он.
— Я тоскую по тебе.
— Я тоже.
— Я могу заставить тебя приехать? — он быстро поправился: — Ты хочешь приехать сюда сегодня вечером навестить меня?
— Конечно, — ответила она, — если у тебя есть желание меня видеть.
— Ты еще сомневаешься! А что, если ты закончишь дела пораньше и проведешь у меня весь вечер и ночь? Не думай ничего плохого. У тебя будет отдельная комната. Мы просто развлечемся. У меня есть чем заняться. Проведешь со мной выходные, отвлечешься от прозы жизни, — уговаривал он, думая про себя: «Приезжай-приезжай, ищи приключений на свою голову!» — Ну что? Заманчиво?
— Очень, — ответила она с некоторым колебанием. — Просто замечательно.
Произнося эти слова, она удивлялась ощущению радости в себе при мысли о том, что, может быть, сегодня вечером они займутся любовью. Она ожидала от себя скорее любопытства, чем радости. В конце концов, он необычный мужчина, и не каждая женщина согласилась бы быть с ним. Конечно, он хочет ее. Что же в этом удивительного? Но она? А он, будто уловив ее колебания, включил самые бархатные интонации в голосе:
— Я тебя жду, моя радость! И приготовься к тому, что мне придется попортить твою нежную шейку своими поцелуями!
Она удивленно рассмеялась:
— Тебе следовало бы работать на телевидении. Ты упустил свое призвание.
— Мне нужна свежая кровь, — шутливо зарычал новоявленный Дракула. Но это было сущей правдой. Жаркая волна радости охватила его при мысли, что он сделает с «принцессой Ди» вечером. Своим завораживающим голосом он добавил: — Дорогая, еще одно, не говори ничего своей Бонни. Я пришлю секретаршу, чтобы она прихватила тебя вечером.
— Не надо, — быстро ответила она, — ты лучше сам... — Но вспомнив, с каким человеком она говорит, и как ему все, должно быть, трудно в этом мире, она поправилась: — Я же могу поймать машину. Мне кажется, так будет лучше.
— Нет, детка, — сказал он твердо, — она приедет и поможет тебе собраться. Я хочу, чтобы ты захватила кое-что из одежды. Все объясню позже. Ники в курсе, слушайся ее, — настаивал он.
— Ну, хорошо, — неохотно согласилась она.
Тридцатилетняя Диана Талувера работала в Первом банке Мосс-Грова бухгалтером с тех пор, как закончила Высшую школу Бакхеда четыре года назад. Она все еще была не замужем, и ее мать и Бонни боялись, что она останется старой девой.
— Постарайся не расплавиться за это время, моя принцесса, — сказал он напоследок.
Они договорились о времени встречи и распрощались.
— Мне не надо гадать, кто это был, не так ли? — с усмешкой спросила Бонни. — Мистер Великолепный?
— Он бы наверняка понравился тебе, — встала на его защиту Диана.
— Хотелось бы знать, что же это за такой таинственный господин, у которого нет даже имени. Мистер Великолепный — и все. Мне в конце концов безразлично, женат ли он. Я не собираюсь звонить его жене и докладывать, мол, привет, дорогая, твой нехороший супруг увивается около моей лучшей подруги. — Бонни пыталась шуткой замаскировать свое беспокойство. Ей не по душе была эта странная скрытность. Диана и сама была не прочь посвятить ее в подробности своего романа, но он запретил ей это.
— Я рассказывала тебе, Бон: сейчас он в стадии развода. Это состоятельный человек. У него собственное дело, солидное положение. Я обещаю, что скоро вас познакомлю, и ты изменишь свое мнение. Подожди немного.
— Мне не нравится это. Если все так, как ты говоришь, почему он предпочитает оставаться в тени? Даже если сейчас разводится.
Диана плюхнулась в кресло и отхлебнула ледяной чай, пытаясь найти убедительные аргументы, чтобы успокоить подругу. Она чувствовала, что Ал заполнил все ее существо. Она даже не представляла, что сказала бы Бонни, если бы узнала о нем некоторые подробности. Она вспомнила, как в первый раз увидела в <:воем банке этого мужчину и его очаровательную секретаршу. Все началось с легкого флирта. И вот теперь... У Дианы вспыхнули щеки. Она пристально посмотрела на подругу сквозь край стакана и решила пока помолчать. Ей очень хотелось похвастаться, но его желание было для нее законом.
Мужчина снял колпачок дорогой авторучки и аккуратно написал печатными буквами: послать Ники к Ди, открытки, чемодан, косметика, записки в банк, Бонни. Вечером они с Ники обсудят все в деталях.
Он не беспокоился: потаскушка Ди сломя голову примчится в его тайное убежище. Эта простая белая комната без всяких украшений и излишеств успокаивала его, позволяла расслабиться, снимала напряжение в те часы, когда подступала болезнь, и в то же время непостижимым образом давала ему ощущение могущества и беспредельной власти над жизнью и смертью. Эта комната — его гавань, его приют, его спасение.
Он сложил записку, засунул в карман и снова представил себе, как будет выглядеть эта девка вечером. Слишком открытое платье над самой обычной грудью. Все вырезано чересчур низко, даже туфли шлюшки, наверное, слишком тесны и открыты. Он заранее ненавидел маленькие мизинцы ее ног, крепко прижатые заостренными мысками туфель на высоких каблуках. Пытаясь избавиться от омерзения, он снова обвел взглядом комнату: пастельные тона ее стен и обстановки неизменно успокаивали его. Белое. Цвета слоновой кости. Белое с желтоватым оттенком. Кремовое. Только в полутемных углах чуть заметна текстура светлого дерева. Ни современного блестящего стекла, ни темной древесины. Никаких излишеств и безделушек. Нежилая, не согретая человеческим теплом комната. Чистая, белая, в стиле модернизма начала века.
В этой стерильной комнате не бывает тепло. Он сохраняет ее холодной, практически ледяной. Здесь эта «беби» в свежезамороженном виде будет меньше вонять. Он глубоко вдыхает освежающий холодный воздух комнаты, которая стала его святыней, его прибежищем, его крепостью.
Бакхедское управление
Главное управление правопорядка обычно поручало Эйхорду самые сложные дела: расследования убийств или преступления, вызвавшие самый большой общественный резонанс. И если бы убийство Хоут произошло в другом городе, оно могло бы и не попасть на стол Джека, но бакхедское управление было его родным домом, и здесь этот случай оказался самым серьезным.
— Алло, — сказал Джек телефонистке, — мне нужен междугородный разговор с Доу Джери.
— Минуточку, — ответили ему. Гудели линии дальней телефонной связи Аризоны, твердый пластик прижат к левому уху Эйхорда.
— Кабинет доктора Джери.
— Алло. Междугородный. Джек Эйхорд вызывает доктора Джери.
Снова ожидание.
— Джек? — пробился голос доктора.
— Док?
— Возможно ли, легендарный Джек Эйхорд? — Писклявый мужской голос заставил Эйхорда улыбнуться. Доктор Джери был его хорошим знакомым.
— Боюсь, что я, старина. Снова я. — Он рассмеялся в трубку.
— Не ожидал, что узнаешь меня после долгого перерыва.
— Узнал, узнал. Как ты? Что-нибудь случилось?
— У меня все отлично. Но я, конечно, по делу: в Бакхеде совершено убийство, сильно смахивающее на те, что расследовались в Техасе несколько лет назад. — И Джек изложил все сведения об этой серии убийств, почерпнутые им из старых газет. Он получил их от приятеля-журналиста, собравшего большую подшивку вырезок о подобных делах, расследовавшихся Главным управлением и в Амарилло. — Их называли убийствами Мороженщика. Вспоминаешь?
— Ммм, — доктор немного подумал, — нет, я не помню. И, по-моему, даже не слышал о них.
— Убийства совершались примерно двадцать лет назад. Похоже, что недавнее преступление в Бакхеде того же типа. Мне совершенно необходимо получить некоторые сведения. У тебя есть время?
— Разумеется, Джек, спрашивай.
— Я постараюсь коротко. У меня много проблем, связанных с психологией; Я хочу понять, нормален убийца или у него есть психические отклонения. — И он рассказал доктору все, что знал об убийстве Тины Хоут. Оральное изнасилование. Следы спермы во рту погибшей. В качестве орудия убийства использовался предмет типа пестика для колки льда, как и двадцать лет назад, что подтверждено медицинской экспертизой.
