Уоррен Мерфи - Узы крови
– Ничего, – сказал Чиун, любуясь букетом на длинном столе для заседаний.
– Они это сами с собой сделали Я всего лишь информировал их о том, что являюсь личным эмиссаром их собственного правительства, но они отказались впустить меня. А потом принялись стрелять друг в друга. Очень нервные типы.
– Они что, перестреляли друг друга, стараясь попасть в тебя? недоверчиво переспросил Мэнген.
– Старанием я бы это не назвал, – выразительно пожал плечами Чиун.
Мэнген кивнул секретарше, которая скользнула в приемную, и тут же раздалось «би-бип» кнопочного телефона.
– Что это ты сказал о правительстве? – громко спросил Мэнген, надеясь заглушить свидетельство того, что секретарша зовет на помощь.
Чиун оторвался от цветов и решил не обращать на звонок внимания.
– Тебе очень повезло, – сказал он. – Как правило, меня нанимают защищать конституцию. Сегодня я защищаю тебя.
– Меня?! От чего?
– От неправедного убийства, конечно.
– А что, бывают другие?
Чиун сплюнул на восточный ковер, в котором признал иранский.
– Конечно. Убийство оружием – неправедное убийство. Убийство не за плату – неправедное убийство. Убийство...
– Кто тебя послал? – перебил Мэнген, когда секретарша сунула голову в дверь и подняла вверх большой палец.
Отлично. На подходе подмога. Надо только чем-то отвлечь старого идиота.
– Это секрет. – Чиун прижал к губам указательный палец. – Но тот, кто меня послал, втайне правит этой страной по поручению вашего президента.
Только никому не говори об этом, не то рухнет правительство.
– Понятно, – соврал Мэнген и как бы украдкой скользнул в кожаное кресло за массивным письменным столом. Стол был очень массивный и очень удобный для ныряния под него на случай перестрелки, которую Мэнген ожидал с минуты на минуту.
– Тогда, может, когда-нибудь объяснишь это мне, – сказал Чиун. – Теперь к делу. Скажи, были у тебя какие-нибудь контакты с человеком по имени Римо Уильямс?
– Нет. Кто это – Римо Уильямс?
– Римо Уильямс – это мой ученик. Он кореец, как я. На одну шестнадцатую кореец. Но дело в том, что появился самозванец, который называет себя Римо Уильямсом. Он хочет тебе зла, и я здесь, чтобы защитить тебя от него.
– И работаешь ты на президента?
– Я ни на кого не работаю! – возмутился Чиун. – У меня контракт с императором. Он работает на президента. – Чиун улыбнулся. – Но я уверен, президент знает, что я здесь.
Тут двери лифта распахнулись и в офис, держа оружие дулом вниз, вбежали четверо полицейских.
– Стреляйте! – закричал Мэнген. – Во всех, кроме меня!
Чиун обернулся, а Мэнген выскочил из кабинета в приемную и мимо стола секретарши кинулся в маленький альков, где схватился за телефонную трубку.
За его спиной кто-то из полицейских сказал:
– А теперь, старина, вот что: ты только не серди нас, и тебе не причинят вреда.
В трубке раздался ответный щелчок.
– Мне нужно поговорить с президентом, – сказал Мэнген.
– Это срочно, мистер Мэнген? – поинтересовался оператор Белого дома.
– Я личный друг президента. Я выложил семизначную сумму из доходов корпорации на его переизбрание!
Через несколько секунд до него донесся голос президента Соединенных Штатов:
– Рад тебя слышать, Дрейк. У тебя все в порядке?
– Есть один вопрос, господин президент. Знаю, что ли прозвучит дико, но не посылали ли вы, случайно, охранять меня одного китайца?
– Опишите его.
– Футов пяти ростом, лет восьмидесяти на вид. В каком-то розовом женском халате. Только что смел к черту всю мою охрану.
– Отлично. Значит, он действует, – сказал президент.
– Сэр? – переспросил Мэнген.
– Все хорошо, Дрейк. Можешь расслабиться. Ты в хороших руках.
– В хороших руках? Но, господин президент, он же древний старик!
– Это неважно, – сказал президент. – Я послал его тебе на защиту.
– От чего?
– От того психа, который подстрелил Лаваллета. Не можем же мы позволить, чтобы он разнес весь мозговой центр Детройта!
– И для защиты прибегаем к помощи китайца?
– Корейца. Смотри, не вздумай назвать его китайцем, – предостерег президент. – Я за последствия не отвечаю. А паренек его тоже там?
– Нет, старик один.
– Ну, одного из них вполне хватит, – сказал президент. – Так что держи меня в курсе. Привет жене. И, между прочим, не стоит об этом распространяться. Я, например, о нашем разговоре уже забыл.
– Все понял, господин президент.
Мэнген положил трубку и бегом кинулся назад. Черт, старый пень и впрямь от президента, а он натравил на него четверых верзил! Как оправдаться, если старика уже нет на свете?
Чиун был на этом свете. Он спокойно сидел за письменным столом Мэнгена.
Четверо полицейских лежали в центре ковра, скованные вместе собственными наручниками, и извивались, стараясь освободиться.
– Мистер Мэнген! – закричал один из них. – Пошлите за подкреплением!
Мэнген покачал головой:
– Нет необходимости, ребята. Дело в том, что я обознался. Пожилой джентльмен, как выяснилось, – один из моих охранников.
– Ну тогда выпустите нас отсюда, – попросил другой полицейский.
Мэнген залез каждому в карман, выудил ключи от наручников и освободил их, хотя прикасаться к пролетариям не любил.
– Уверены, что старик в норме? – спросил один, растирая кисти, чтобы восстановить кровообращение.
– Да. Это была моя ошибка.
– Нам, знаете ли, придется составить рапорт, – сообщил полицейский.
– Сейчас уладим, – улыбнулся Мэнген.
И уладил. Каждый полицейский получил возможность за полцены купить свою следующую машину. Взамен они обязались объявить мертвые тела в холле жертвами случайной перестрелки. И забыть о старике.
Дрейк проводил их к лифту и вернулся в свой кабинет.
– Итак, мистер...
– Чиун. Мастер Чиун, а не мистер.
– Мастер Чиун. Я навел о вас справки. Вы и в самом деле тот, за кого себя выдаете.
– Надо было сразу верить, не было бы столько лишней мороки, – проворчал Чиун.
– Ну, что сделано, то сделано. Итак, если вы здесь, чтобы защищать меня, что я должен делать?
– Стараться, чтоб тебя не убили, – сказал Чиун.
* * *Вертолеты спасателей прибыли ночью. Римо первым услышал их приближение и разбудил Лорну.
– Летят, – сказал он.
– Я ничего не слышу.
– Скоро услышишь.
– Отлично. Я буду рада вернуться, – произнесла она.
– А я, сказать по правде, буду по вам всем скучать, – признался Римо.
– Что ты имеешь в виду?
– Что сейчас моя остановка. Я выхожу.
– Разве ты не вернешься с нами?
Она помолчала. Глухой рокот приближающихся вертолетов разнесся по пустыне.
– Нет. А то замучают расспросами.
– Куда же ты пойдешь? Вокруг один песок.
– Я сумею выбраться.
– Но почему?!
– Надо! Я хотел попрощаться с тобой. И попросить об одном одолжении.
– Каком?
– Никому не называй моего имени. Только ты одна его знаешь, и если кто-нибудь заговорит обо мне, скажи, что я ушел и заблудился.
– Ты уверен, что хочешь именно этого?
– Да.
Лорна обняла его.
– Я не стану мучить тебя расспросами, – сказала она. – Но, пожалуйста, побереги себя.
– Договорились. А ты побереги нашу девчушку.
Римо прижал ее к себе, отстранил, повернулся и ушел в ночь как раз в тот момент, когда в миле от них засветились прожектора вертолетов.
Римо бежал, пока не убедился, что его уже не увидят, затем снизил темп и шагом направился на север. Через несколько миль он взобрался на огрызок скалы и посмотрел назад. Чуть поодаль от сгоревшего лайнера на песке стояли два огромных вертолета. Он увидел, что людям помогают погрузиться, удовлетворенно кивнул и снова тронулся в путь.
Справа, окрашивая барханы в розовый цвет, поднялось солнце. К полудню, взобравшись выше, оно выбелило песок. Ближе к вечеру пустыня стала каменистей. А Римо все шел и шел, погруженный в свои мысли. Странным образом он уже скучал по собратьям-авиапассажирам. Сирота, он никогда не имел семьи; здесь же люди смотрели на него снизу вверх, как на старшего брата. Они нуждались в нем, надеялись на него. Это было непривычное, но приятное ощущение, и он снова пожалел себя за то, сколько он всего пропустил в своей жизни и еще пропустит.
Городской черты он достиг сразу после заката и в местной пивнушке нашел телефон. Как бы мал городок ни был, пивнушка всегда найдется, подумал он.
Может, это и есть ядро любого поселения: сначала кто-то строит пивную, она обрастает домами и улицами – и получается город?
Он набрал номер Чиуна в Нью-Йорке. Трубку никто не брал. Тогда он набрал специальный код. Сигнал пошел на номер в Ист-Молайн, Иллинойс, потом в Айолу, Висконсин, и наконец потревожил телефон на рабочем столе доктора Харолда У. Смита.
– Да? – услышал Римо кислый голос босса.
– Смитти, это я, – сказал Римо. – Я вернулся.
Молчание.
– Смитти! Что случилось?
