Уоррен Мерфи - Ярость небес
– До свидания, Рэмбо! – Чиун на прощание потрепал слона за ухо.
Не оглядываясь, Мастер Синанджу вышел из клетки. Поспешно закрыв ворота, охранник запер ее. Это заняло у него всего несколько секунд, но когда он обернулся, похитителей слонов уже и след простыл.
* * *Когда Римо уселся за руль, на лице его читалось полное блаженство.
– Это было здорово, папочка! – восхищенно вымолвил он.
– Благодарю, – распахнув дверь со своей стороны, Чиун церемонно раскланялся.
– Н-да... – Римо озадаченно уставился на лишенную колеса рулевую колонку. – Про руль-то я и забыл, черт его побери.
– Придется тебе постараться. Нас уже наверняка ищут, а в прокатной конторе мы дали адрес “Фолкрофта”.
– Придется, – согласился Римо, запуская мотор. Отпустив тормоза, он обхватил рулевую колонку обеими руками. Сжав зубы от напряжения, он заставил передние колеса повернуться, и грузовик, приняв с места, покатился по улице.
С рулевой колонкой Римо боролся до прокатной конторы. Бросив грузовик у самых дверей, они поймали такси и в один голос выкрикнули водителю адрес “Фолкрофта”.
– Эту ночь я никогда не забуду, – пообещал Римо, откидываясь на заднем сиденье.
– Я – тем более.
И Чиун принялся возиться со складками своего кимоно.
Глава 9
Мир вокруг генерала Мартина Лейбера начал рушиться.
За всю свою долгую службу в Пентагоне он усвоил одно твердое правило: не признавать никаких правил. Если можно “наварить” на оборонном контракте – добро пожаловать. Уйти от уплаты очередного налога – с Богом. Вешать тонны лапши на уши сенаторам? Стандартная оперативная процедура. Продукция же оборонной промышленности давно стала для генерала Лейбера ходким товаром. Именно генерал Лейбер отвечал за поставку микросхем для ракетных установок “Минитмен” – двадцать процентов из них оказались неработающими. Армейские вертолеты покрывались броней половинной толщины, заклепки для которой генерал лично заказывал на дешевых распродажах стройматериалов. То, что в боевых условиях они сломаются с легкостью спичек, генерала мало заботило.
Генерал был уверен – все равно его дефектные “Минитмены” никогда не будут задействованы. А если у военного вертолета во время учений отваливался винт, все шишки сыпались на головы производителей. Генерал Лейбер был также уверен в том, что встретит день ухода в отставку с кругленьким счетом в банке и нулевой ответственностью.
Ставки он делал на одну и неизменную величину в мировой политике – равновесие сил сверхдержав.
Генерал был разумным человеком. Он прекрасно изучил тонкости натуры военного. Многие думают, что военные – сплошь сумасшедшие милитаристы; мало кто знает, до чего они ранимы и чувствительны. Они всегда готовы пожертвовать сотнями жизней, чтобы выполнить ту или иную боевую задачу. Собственно, война к этому и сводится – к подсчету потерь. Страну, у которой они наименьшие, как правило, начинают бояться. В западном полушарии таковой были Соединенные Штаты Америки – Господь да благословит их.
Но ни один генерал не одобрит военного конфликта, угрожающего его личному благосостоянию. И тем более жизни. Удел начальства – руководить, а не жертвовать собой попусту. Так было уже во время второй мировой войны, а она успела стать частью довольно далекой истории.
Поэтому ни за что на свете военные США, или СССР, или даже китайцы – а какие они психи, известно каждому – не спровоцируют ядерный конфликт, поставив тем самым под удар свои охотничьи поместья, госдачи и горные домики.
Именно на это и рассчитывал генерал Лейбер. В ядерный век попросту быть не может реальной угрозы мировой войны. И вся военная мощь Америки – показуха, и только. А раз так, если ракета не сможет вдруг вылететь из своей шахты или вертолет упадет с небес, кому какое дело до этого? Показуха и есть показуха.
Так рассуждал генерал Мартин Лейбер до трех тридцати сегодняшнего утра, когда в непосредственной близости от Белого дома рухнула неизвестно кем запущенная допотопная паровая машина. Все ядерные силы были приведены в состояние боевой готовности. Советы, наверное, тоже приняли соответствующие меры. А за ними и китайцы – те себя не заставят ждать. Пальцы уже с надеждой касаются заветных кнопок – для начала новой мировой войны достаточно, чтобы какой-нибудь кретин принял за вражескую ракету стаю чаек, попавшую в поле радарного слежения.
Генерал Лейбер очистил свой письменный стол от хладных останков недоеденного омара одним движением украшенного золотыми листьями рукава. Водрузил в центр стола телефон, уже некоторое время молчавший. Рядом с ним положил блокнот и три остро отточенных карандаша. Теперь придется играть по-крупному. Выгода? Черт с ней! Настала пора побеспокоиться о собственной заднице – ею генерал чрезвычайно дорожил.
Перво-наперво надо придумать, что сказать президенту. Правду, это ясно, ему говорить нельзя. Иначе он, генерал Лейбер, будет выглядеть полным кретином. Все будут не одну неделю потешаться над генералом, которого напугал до смерти свалившийся с неба паровоз. То, что опасность волне реальна, все равно не придет в их тупые головы. А уж что из всего этого устроит пресса... Не говоря уже о том, что его немедленно понизят в звании. Может быть, до генерал-лейтенанта. А может быть, даже и... Он попытался припомнить, какой более низкий чин следует за генерал-лейтенантом, но так и не смог. В Пентагоне он служил так давно, что все бывшее с ним до того почти исчезло из памяти.
– Нужно преподнести это ему посерьезнее, – произнес наконец генерал и, протянув руку к телефону, приготовился набрать номер. Есть у него один знакомец в НАСА – нужно будет с ним посоветоваться... Именно в этот момент телефон зазвонил. Чертыхнувшись про себя, генерал поднял трубку.
– Генерал Лейбер слушает.
– Генерал? – прозвучал в трубке знакомый голос. – С вами говорит президент. Какие новости?
– Мы работаем над ситуацией, господин президент.
– Я не могу больше оставаться здесь, – голос президента звучал сурово. – Представители прессы желают видеть меня, и...
– Лучше всего было бы выдать им пресс-релиз.
– Вы что, шутите? Пресс-релиз – не оправдание целых суток отсутствия! Я должен показаться им, понимаете, показаться!
– Позвольте мне объяснить вам, господин президент, по какой причине вам не следует этого делать.
– И по какой же?
– Я не хотел вам сообщать об этом, пока мы не получим более точную информацию...
– Ничего, сообщайте.
– Я, видите ли, даже не знаю, как вам об этом сказать...
– Как есть. Не забывайте, что я – президент страны. И должен первым узнать об этом.
– Так точно, господин президент, – согласился генерал Лейбер, набирая побольше воздуха. – Наша столица атакована вражеским КРУ – кинетическим разрушающим устройством.
– Боже мой! Никогда не слыхал о таких.
– При неизменном уважении к вам, господин президент, в некоторых вопросах...
– Это нечто совсем новое?
– Мы живем в сложном мире, господин президент. Все меняется слишком быстро. И, по-моему, это вообще первый случай применения КРУ.
– Тем не менее, я обязан вернуться на рабочее место.
– Возможно, всего несколько минут отделяют нас от следующего удара, господин президент.
– Вы твердите мне это уже несколько часов. И не только вы – все словно сговорились, а сегодня – первый день моего президентства. И я...
– Осмелюсь напомнить вам, сэр, что уже вечер. Почти девять часов. Почему бы вам не отдохнуть и обсудить все это утром? Так сказать, на свежую голову...
– Я не изменю своего решения. Я поднимаюсь. Я немедленно вызываю вас для экстренного совещания в Белый дом, где вы расскажете мне все – все, что знаете.
– Так точно, сэр, господин президент, – с явной неохотой ответил Лейбер. – Еще какие-нибудь инструкции?
– Гм... ведь я уполномочил вас действовать от моего имени, верно?
– Так точно, сэр.
– Тогда я передаю трубку своему охраннику. Поговорите с ним, а то он, оказывается, мне не подчиняется.
– Одну минутку, сэр. Моим приказам он тоже не подчинится. Ведь я военный. А он, формально, – гражданское лицо.
– Все равно поговорите с ним. Может быть, он не знает этого.
– Есть, сэр.
В трубку влез вкрадчивый голос агента Службы безопасности.
– Боюсь, генерал, что я не могу подчиниться вашим приказам.
– Вот и прекрасно! Держите его там так долго, как только сможете. Ситуация на поверхности крайне нестабильная.
Трубку снова взял президент.
– Похоже, что вы не очень-то старались.
– Он человек, верный своему долгу, господин президент. И преданный, хотя и упрямый.
– Но есть же какой-то выход...
– Возможно. Но я не знаком с их системой, сэр.
– Но он должен быть! Ситуация чрезвычайная!
У президента явно начали сдавать нервы. В трубке на некоторое время воцарилось молчание. Президент думал. Ничего хорошего это не предвещало. Генерал Лейбер вообще не любил, когда люди думали. Особенно это касалось его подчиненных. Для них существовал только один путь – немедленное и беспрекословное повиновение.
