Марсель Монтечино - Высокая ставка
Санто развалился в скрипучем кресле и, раскуривая сигару, смотрел на Сэла.
— Чем ты сейчас занимаешься? — спросил он наконец. Сэл не садился, стоял рядом. Он просто не в силах был сесть, словно не имел на это права.
— Который час?
Санто посмотрел ему в глаза:
— Хочешь, чтобы я угадал?
* * *Санто Пекораро был первым менеджером Сэла, который тогда еще учился в школе. Впервые Санто услышал его на танцах в клубе «Священное сердце», подошел к сцене и вручил Сэлу свою визитную карточку. В ту же ночь Сэл потерял ее где-то между подушками заднего сиденья своего «шевроле», когда занимался любовью с младшей сестрой Папа Вертола. Он так и не узнал ее имени, просто «младшая сестра Папа Вертола». Целых три недели Сэл не вспоминал о ней, пока вдруг не увидел Санто. Они тогда играли в школе «Де Ла Салле», и во втором антракте вся его группа «Гангстеры» набилась в старый грузовик, а их барабанщица передавала по кругу бутылку красного вина и самокрутку с какой-то убийственной панамской травкой. Тогда-то Санто и постучал в дверцу.
— Не бойтесь, я не легавый. Хочу поговорить с вашим солистом. С малышом.
Сэл выглянул, весь окутанный едким дымом, и увидел Санто, прислонившегося к кузову.
— Ты не позвонил.
Сэл вылез из кабины и уставился на Санто. Затем по-мальчишески пожал плечами.
— Я забыл.
— У тебя есть моя карточка? Мой телефон?
Сэл рассеянно почесал руку.
— Не знаю, я ее, кажется, потерял.
Санто внимательно осмотрел мальчишку.
Сэл в свою очередь тоже посмотрел на Санто. Посмотрел с вызовом.
— А что?
Санто хмыкнул.
— Может, и ничего, а может, и чего. Ты ведь сын Джо Хака?
Сэл не мог скрыть смущения и промолчал.
— Послушай, малыш, меня зовут Санто Пекораро. Я ангажирую талантливых музыкантов на Бурбон-стрит. И у меня своя звукозаписывающая фирма. Ты наверняка слышал обо мне. — Санто ждал ответа, но Сэлу нечего было сказать. — В общем, твой голос мне нравится. Ты кого слушаешь. Сэма Кука?
Сэл снова пожал плечами.
— Ну да, Сэм Кук всем нравится.
— Ты сочиняешь песни?
— Вроде бы сочиняю, — сдержанно ответил Сэл.
— Вроде бы? Как это понимать?
— Ну, я только пробую пока.
— Но несколько песен уже сочинил?
— Ну да.
— Можешь мне их сыграть?
Сэл едва заметно кивнул.
— Я хотел бы их послушать. — Санто вынул из нагрудного кармана пачку визитных карточек и с легкой улыбкой протянул Сэлу. — Держи. Разложи по карманам. В штаны, в пиджак, в рубашку. Вряд ли потеряешь все сразу. И может быть, завтра позвонишь мне. Хорошо?
Мальчик уставился на белые прямоугольнички.
— Вы... Вы правда думаете, что я смогу записать пластинку?
— Позвони завтра, малыш. Кстати, как тебя зовут?
— Сэл.
Санто нахмурился, почесал жидкую бороденку. Казалось, он с ней родился.
— Придется изменить имя. Слишком латиноамериканское. Твоя фамилия Д'Аморе? Верно?
Сэл кивнул. Санто опять почесал бородку.
— Есть идея. Слушай, непременно позвони! Не забудешь?
Тут появился в дверях директор школы Руссо и громко сказал:
— Ну, все. ребята, антракт кончился. И не заставляйте меня допытываться, чем вы там занимаетесь.
Ребята повыскакивали из старого «плимута», стряхивая пепел с пиджаков, распечатывая жвачку и вопросительно глядя на Сэла.
— Эй, малыш, — окликнул Санто Сэла, который направился с друзьями в буфет-танцзал. — Не потеряй мой телефон. У меня есть несколько идей.
У него были идеи. Было несколько идей. Он заставил Сэла уйти из группы — хотя тому нелегко было бросить своих лучших друзей. Он прослушал все песни Сэла и подсказал, как сделать лучшие из них еще лучше; он велел Сэлу подстричься под Битлз, купил ему ботинки на высоких каблуках и модную одежду, в том числе и пиджак а-ля Неру, в котором он сфотографировался для Санто, и изменил его имя на Ди Амбре. Сэлу это очень не нравилось, но Санто был непреклонен. И Сэл вскоре смирился, ему было всего только семнадцать, и он целиком зависел от своего менеджера. Иначе и быть не могло; около десяти лет назад Санто Пекораро нашел, финансировал, продюсировал и выпустил в продажу шесть песен, вошедших в двадцатку лучших, а одна из них несколько недель даже стояла на втором месте, — он был в числе создателей фирмы «Нью-Орлеан Саунд», которая доминировала в хит-парадах в разделе «Ритм и блюз пятидесятых». Теперь он уже не пользовался такой популярностью. Все деньги промотала первая жена, и теперь Санто пытался возродить былую славу фирмы, работая с группой «Пейсли Революшн», своего рода шайкой молодых американцев шестидесятых, конкурирующих с англичанами, укравшими их музыку и задор. Сэл Д'Аморе должен был стать первым шагом Санто Пекораро на обратном пути к вершинам музыкальной индустрии. Его первой суперзвездой из несметного числа нью-орлеанских талантов. Ни Сэл, ни Санто тогда не знали, что первый блин окажется комом. А второго вообще не будет. Никогда.
Под руководством Санто Сэл записал семь синглов со своими песнями на каждой стороне. Одну из них и вспомнила Хеди в тот день в баре «Спортивная жизнь», эта песня вошла в лучшую десятку Нью-Орлеана и прилегающих окрестностей. И все. И ничего больше. Ни одна из его песен никогда-никогда после этого не входила в хит-парады. И не потому, что Санто не пытался, не прилагал усилий, не подгонял пластинки Д'Аморе под плавные мелодии южной Луизианы. Он подписывал контракты на выступления Сэла с его зажигательными песнями. На концертах всех гастролеров, приезжающих в город по воскресеньям, Сэл выступал по крайней мере в дюжине мест — на танцах, шоу, ночных клубах, — Санто лично развозил его на своем большом белом «эльдорадо» и стоял у выхода, покачивая головой в такт музыке, оценивая мастерство Сэла. Когда песня «Ты — все, что мне нужно» вошла в местный хит-парад, Санто взял пластинку, несколько журнальных фотографий Сэла и собрался в Нью-Йорк, сказав Сэлу, что зайдет к своим партнерам, с которыми работал в лучшие времена. Вернулся он через неделю мрачнее тучи, с плотно сжатыми губами и не пожелал ни о чем рассказывать.
После этого в клубе «Касабланка» на углу Бурбон-стрит и у Ибервиль появилась возможность подписать контракт, так как солиста из тамошней группы арестовали за торговлю героином, и Санто посоветовал Сэлу собрать музыкантов и организовать свою группу. Сэл, никогда не перечащий своему менеджеру, собрал старых друзей, с которыми играл в «Гангстерах», они недельку порепетировали, и уже через месяц толпа их поклонников не вмешалась в «Касабланку», толкаясь у входа и мешая дорожному движению. Сэл был местной знаменитостью. Постоянно окруженный веселыми компаниями и влюбленными женщинами, он и не подозревал, что в его звукозаписывающей карьере наступил застой, как в луизианской сточной канаве. Санто это, разумеется, знал, но не обсуждал с Сэлом, не позволял ему взглянуть правде в глаза. Работа в ночных клубах была не музыкальным бизнесом, а всего лишь ресторанным. Так можно было только состариться. Иногда, хмурым утром после концерта в «Кинг румз» или в «Бизи Би» Санто предлагал Сэлу съездить посмотреть, что творится в Нью-Йорке или в Лос-Анджелесе, который становился тогда центром звукозаписывающей индустрии. Много раз он просил Сэла написать несколько новых мелодий и отвести их на побережье, посмотреть, на что он способен. Молодость быстро проходит. Пока не поздно, надо использовать все возможности, посмотреть мир, раздвинуть его границы. Сэл улыбался во весь рот, набитый печеньем или конфетами, кивал на очередную милашку, неизменно висевшую на его руке, и говорил: «Санто! Бросить моих поклонниц? Никогда!» Все весело смеялись, а Санто возобновлял этот разговор не раньше чем через полгода.
Как раз в то время Санто впервые увидел Кэт Балу в клубе «Фулз Раш», и приоритеты его жизни резко изменились. Интерес к карьере Сэла, точнее, к тому, что от нее осталось, заметно угас. Теперь Санто занимался устройством собственной жизни, своим будущим. Он больше не советовал Сэлу ездить по другим городам и уделял работе с ним гораздо меньше времени.
Он больше не был наставником, полным идей, хотя время от времени доставал Сэлу ангажемент на разовое выступление в каком-нибудь клубе или на промышленной выставке.
Добившись расположения Кэт и женившись на ней, Санто Пекораро отошел от дел, скорее с радостью, чем с неудовольствием, и занялся ангажементами. Он оставил свою мечту стать белым Берри Горди и резонно решил довольствоваться работой с идиотскими клоунами, стриптизершами и бездарными музыкантами. Кэти родила ему подряд троих сыновей, после чего у нее начались выкидыши. И конечно, к этому времени неуловимое, необъяснимое волшебство популярности в ночных клубах, ресторанах, телевизионных программах, это витающее в воздухе и приносящее прибыль волшебство стало испаряться, и толпы в «Касабланке» становились все меньше и меньше, пока не исчезли совсем. В будние дни в клубе почти не было зрителей, а по выходным его в основном посещали туристы из Де-Мойна, Солт-Лейк-Сити, Киото. Автобусы подъезжали прямо к дверям клуба, и водители загоняли туда туристов, как стадо овец. Им показывали знаменитое стриптиз-шоу Бурбон-стрит, традиционный, диксиленд, исполняемый несколькими старыми неграми, а напоследок предлагали послушать старый добрый нью-орлеанский фанк в его новом варианте. Это не мешало особо бессердечным туристам выкрикивать Сэлу свои заявки на исполнение какой-нибудь популярной песни. И когда Сэл за один вечер спел песню «Разве он не подлец?» четыре или пять раз, то впервые осознал, что что-то не так. Но было уже слишком поздно.
