Сергей Шарапов - Сотвори свою смерть
— Это не я его задушила, — прошептали губы, и глаза закрылись.
В это мгновение из-за деревьев донесся глухой демонический смех. Виктор, судорожно сжимая в руках топор, бросился туда, понимая, что это голос убийцы. Оказавшись среди деревьев, он понял, что еще раз ошибся. Это были не деревья, а люди. Они цепочкой проходили мимо и, тыча в него пальцами, презрительно шептали:
— Палач… палач… палач…
Виктор хотел возразить, но, взглянув на свое отражение в луже, обнаружил, что на нем действительно одеяние палача.
— Нет! — прокричал он. — Вы же знаете, я не хотел этого!..
Ужасную сцену оборвал сонный Олин голос.
— Спи, — пробормотала она и повернулась к нему спиной.
— Спи?.. — на мгновение Виктор опешил, не понимая, где находится сейчас.
Оглядевшись, он обнаружил, что лежит на широкой кровати рядом с Олей в большой комнате с дощатым потолком. Вышитые занавески на окнах и икона в углу повергли его в такое изумление, что он приподнялся на локте и ущипнул себя, думая, что это все еще продолжение сна. Однако комната осталась прежней, и посапывающая под боком Оля никуда не исчезла.
«Боже мой, да я же у тещи!» — наконец вспомнил Виктор и осторожно выбрался из-под одеяла.
На душе у него было неспокойно, но мозг работал четко и ясно.
«Нет, я так больше не могу, — решил Виктор и, увидев на стуле свою одежду, взял ее. — Нужно пойти проветриться. Иначе все это кончится дурдомом…»
VI
Выйдя на крыльцо, Виктор увидел, что начинает светать. Морозный ветер, ударивший в лицо, заставил его запахнуть поплотнее пальто и почти до самых глаз надвинуть шапку.
Хотя в деревне обычно вставали рано, в это время на улице не было ни души. Пройдя вдоль домов, он очутился на окраине. Не раздумывая, Виктор побрел дальше по едва различаемой, петляющей среди сугробов тропинке.
Первым делом он попытался преодолеть гнетущее состояние, охватившее его во время сна и не отступавшее даже сейчас, несмотря на то, что сознание было ясным.
«Однако эти видения становятся все более и более правдоподобными и угрожают стать основным предметом моих мыслей, — с тревогой думал Виктор. — Я должен им что-то противопоставить, но что? Ясно одно: сны — следствие непонятной болезни… Но где причины, вызвавшие ее? На этот вопрос не ответил даже профессор. В таком случае могу ли я поставить диагноз?.. И что означает история с могилой?.. Транс?.. Возможно… Но при чем здесь Оля, моя мать, какое-то дерево, сожженное молнией?..»
Внезапно Виктор почувствовал, что у него из-под ног резко исчезла земля, и он куда-то проваливается. Однако падение длилось не более секунды, и, ощутив вновь под ногами земную твердь, он понял, что угодил в небольшую, занесенную снегом яму.
«Лучше бы смотрел под ноги, — иронично посоветовал он сам себе. — Совсем потерял голову из-за каких-то идиотских снов… Тоже мне ученый!»
Выбравшись из сугроба, он обнаружил, что тропинки, по которой шел, нет. От него вдаль по ровному снежному покрывалу тянулась лишь едва различимая цепочка его собственных следов. А вокруг — никаких признаков цивилизации.
«Где же деревня? — спохватился Виктор, внимательно всматриваясь в окружающий его полумрак. — Неужели я заблудился? Какая нелепость…»
Однако, как ни силился, деревню он так и не увидел.
«Нужно подняться на какую-нибудь возвышенность, — решил он. — Может, оттуда будет виднее».
Не мешкая, побрел на холм. Оказавшись на самой вершине и заметив вдали огоньки деревни, облегченно вздохнул.
«Километров пять, не меньше», — прикинул Виктор на глазок.
Когда он перевел взгляд на ложбину у холма, то к своему неимоверному удивлению обнаружил, что находится почти у самого шоссе. А тут еще его внимание привлек какой-то странный силуэт у самой дороги. Подойдя поближе, Виктор узнал это место — упавшее дерево, раскинув голые ветки, почти полностью скрывало машину, в полумраке напоминавшую остов корабля, потерпевшего крушение.
«Кому взбрело в голову в такое время здесь останавливаться?» — подумал Виктор.
Темнота мешала разглядеть, есть ли кто-нибудь вблизи машины. Потом Виктор увидел спешащего к ней человека. Его фигура в утреннем полумраке показалась неестественно большой.
«Оптический обман…» — попробовал успокоить себя Виктор, но, чем больше наблюдал за неизвестным, тем больше терялся в догадках.
Движения человека показались ему какими-то резкими, механическими. Можно было подумать, что идет большая неуклюжая кукла.
«Выпил, наверное», — предположил Виктор.
Однако когда незнакомец сел за руль и автомобиль тронулся с места, Виктор удивленно крякнул.
«Что ж, или водитель столь самоуверен, что даже в таком состоянии не боится вести машину, или меня вновь подвело зрение».
Автомобиль скрылся за холмом. Виктор, несколько разочарованный тем, что очередное приключение не состоялось, опустил голову и лишь сейчас заметил, что стоит в нескольких шагах от могилы Франкенштейна. Подойдя поближе, он присел на корточки и вздохнул. Снежок, слегка припорошивший могильную плиту, почти не скрывал надписи на староанглийском…
«Третий раз за сутки попадаю сюда, — озадаченно подумал Виктор. — Хотя почему третий? Ведь впервые я побывал здесь во сне…»
При мысли о ночных кошмарах его передернуло.
«Что со мной происходит? Чем объяснить мое странное состояние?» — Виктор непроизвольно перевел взгляд на следы у самой плиты и, словно обращаясь к кому-то, удивленно протянул:
— Так ты, оказывается, не одинок, Франкенштейн…
Проникшись любопытством, Виктор привстал, пытаясь рассмотреть путь, по которому человек спускался с холма.
— Но почему тебя навещают ночью? — вслух продолжал рассуждать Виктор. — Может быть, ты преступник, в любви к которому зазорно признаться?.. А зачем тебе я?.. Ведь это ты…
Внезапно, осознав происходящее, Виктор схватился за голову.
«Я разговариваю с мертвецом и вовсе не во сне! Какой бред!» — подумал он и огляделся, испугавшись, что кто-то мог его услышать.
Но вокруг никого не было, и он облегченно вздохнул… Решив вернуться в деревню, бросил прощальный взгляд на могилу и вдруг его внимание привлекли две цепочки следов. Одна из них принадлежала ему, Виктору, а вторая — незнакомцу, исчезнувшему за холмом вместе с последними тенями ночи. Но самым поразительным было то, что след незнакомца был вдвое больше его собственного, хотя он носил сорок второй размер…
«Еще один персонаж из сна, и, судя по следу, он непременно должен быть гигантом… Все правильно, — рассудил Виктор и вдруг спохватился: — Но что же в таком случае уготовано мне на этот раз?»
Не найдя ответа, Виктор, продолжая размышлять, спустился к поваленному дубу.
«Не слишком ли много мистификаций? — остановил он поток суматошных мыслей. — Я ведь ученый, а это значит — прагматик. Нужно рассуждать трезво и попытаться отыскать закономерности в происходящем, а не вдаваться в панику. Главное — избежать эмоций, которые никогда ни к чему хорошему не приводили. Итак, реальное — это необычный след…»
— Огромный след, огромный след… — бормотал он, напрягая память. — Где я об этом слышал?
Однако так и не вспомнив, с досадой махнул рукой и направился в сторону деревни.
VII
Подойдя к знакомому дому, Виктор толкнул калитку и замер: в самом центре двора стояла огромная рыжая корова с поломанным рогом и жалобно мычала. Он опасливо попытался ее обойти. Однако рыжуха тяжело задышала и, опустив голову, двинулась на чужака. Виктор едва успел отскочить.
«Еще чуть-чуть, и я бы бесславно погиб в глухой архангельской деревне… — подумал он. — А все бы сказали, что дурак: не лезь на рога даже и домашнему животному».
Вторая попытка попасть в дом вновь оказалась неудачной. Виктор ощутил, что пальцы у него окоченели от мороза, а уши вот-вот отвалятся. Громко насвистывая мотив из оперы «Кармен», он начал прохаживаться по двору, надеясь, что его рулады кто-нибудь да услышит. Но среагировала лишь корова. Она глухо замычала и шагнула к Виктору. Взгляд рыжухи был таким угрожающим, что он посчитал за благо удалиться за калитку, где едва не столкнулся с тещей, спешащей домой.
— О… зятек! — удивленно воскликнула женщина, пропуская Виктора во двор.
Тот отрицательно замотал головой.
— Только после вас…
Марья Степановна смело потрусила по дорожке мимо коровы, даже не обратив на нее внимания. Виктор осторожно последовал за ней, стараясь держаться рядом. Однако рыжуха на этот раз спокойно жевала свою жвачку, не пытаясь посягнуть на чью-либо жизнь. На всякий случай, не совсем веря в добродетельные качества коровы, Виктор сжал кулаки. Видимо, скованные движения зятя, его побледневшее лицо заставили Марью Степановну призадуматься. Когда вошли в сени, хозяйка, отряхивая снег с валенок, со смехом спросила:
